Госпожа – Ведьма!

— И никогда ничего не получится, — хохотала третья. — Силы-то нет никакой.

— А ну, цыц! — прикрикнула на них пожилая ведьма.

Но Беатрис уже перестала улыбаться. Она всё ещё смотрела в котёл, но запал потерян, руки опустились.

— Покажи мне Хартлпон, — безразлично сказала она котлу.

Поверхность жидкости не изменилась. На ведьм из котла по-прежнему смотрели горожане Гаст-Понта.

— А у тебя, Беатрис, и верно, ничего никогда не получится, если не прекратишь бездельничать! Могла бы и подготовиться! Прочитать хоть одну кни…

Беатрис резко втянула ртом воздух и сжала кулаки. С её носа в котел сорвалась одинокая слеза, и девушка выбежала из комнаты. Оставшиеся ведьмочки загоготали, тыча ей в спину пальцами. Пожилая ведьма лишь махнула на них рукой, даже не пытаясь успокоить.

К сферам подлетела тёмно-синяя. Они слились в одну, и картинка увеличилась. Изображения замелькали одно за другим.

— Никудышная ведьма! — смеялась курносая блондинка.

— Ведьма ли? — поддержала её соседка.

— Человечка! — закричала полная ведьма, высовываясь из окна одной из башен белокаменного монастыря.

— Беа, ты позорище для всех ведьм! — воскликнула черноволосая.

— Беа-Беа, Беатрис, Беатрис! — Рыжую догнала маленькая девочка.

Беатрис остановилась и обернулась, а девочка перебросила с одной ладошки на другую фиолетовую сферу.

— А ты так не можешь! — захохотала девочка. — А ты так никогда не сможешь, мама говорит, в тебе никакой магии нету!

Беатрис молча отвернулась и надвинула на голову капюшон.

— Ни капельки! — никак не унималась девочка, семеня за рыжей ведьмой.

Картинка рассыпалась искрами, а вместо неё проступило туманное болото. Беатрис увязала в трясине, но упорно продолжала пробираться вперёд. Наконец, впереди блеснула кромка воды. Небольшое озеро было окружено замшелыми скалами и искореженными пнями, а с противоположной стороны к берегу подступали сосны.

Беатрис обессилено повалилась на колени прямо у воды и завыла. Капюшон соскользнул с её головы, и на плечи упали рыжие кудри. Ведьма рыдала. Рыдала навзрыд, колотя кулаками песок и швыряя в воду камни.

Она метнулась вдоль побережья, подобрала плоский камешек и кинула его по поверхности воды. Он потонул на третьем касании, пуская круги.

— Вернись! — приказала ему Беатрис и вытянула вперёд руку, как будто намереваясь его подхватить.

Ничего не произошло. Поверхность воды успокоилась, а Беатрис всё так и продолжала стоять. Её лицо исказила злоба.

— Ненавижу! Ненавижу!

Рыжая топала ногами и шипела. Пнула пень, прокляла сосны… Но магия не появилась. Ни икры.

Картинки снова замелькали, сменяя друг друга как страницы книги. Беатрис лет восемнадцати листала толстые пожелтевшие книги. Беатрис лет двадцати отвернулась и натянула на голову капюшон. Беатрис уходила на болото, за ней по пятам следовала какая-то девушка.

Рыжая ведьма вдруг остановилась и обернулась, хватая её за горло. Пальцы Беатрис испещрены замысловатыми царапинами, образующими фигуры.

Девушка закричала, но почти сразу обмякла в руках смеющейся Беатрис. Свободной рукой смеющаяся Беатрис ударила в район сердца, её ногти порвали платье и вонзились в кожу. Из груди девушки с диким криком вырвалась красная сфера и закружила вокруг рыжей. Беатрис бросила отмякшее тело в трясину и шагнула навстречу магическому сгустку, который подлетел к ней и исчез в её груди.

— Огонь, гори, — прошептала задыхающаяся Беатрис.

На её ладони вспыхнуло пламя. Ведьма закинула голову назад и рассмеялась, только от её смеха у меня волосы от ужаса встали. Холодный, истеричный смех.

Я вижу, что прошло несколько недель, может, месяц. Беатрис в тайне ото всех пользовалась новообретённой силой, но та угасала. И в один день пропадала вовсе.

Зелёные глаза Беатрис загорелись яростью и решимостью. Она схватила нож и вонзила его себе в руку, вырезая причудливые символы.

Затем вспышкой возникло туманное болото. Черноволосая ведьма с тёмно-синей магией. Пожилая ведьма с золотой. Курносая блондинка. Конопатая. Полная женщина. Беатрис оставляла записки с просьбой встретиться, часто среди её каракуль я замечала поклонник. Из ближайшей деревни, похоже. Комплименты, цветы, и ведьмы велись, одна за другой уходили на встречу на болоте.

И больше не возвращались, а Беатрис получала их силу.

— Вы все сдохнете! Сдохнете как мухи! — кричала ведьма и заходилась истерическим смехом, кружа в полном одиночестве на берегу лесного озера.

Новой магии хватало ненадолго, и Беатрис поглощала очередную жертву. Одна из конвента вспомнила легенду Фолктона, и ведьмы всполошились. Наварили зелий и поливали ими сосны, возвели вокруг монастыря энергетическую стену, усилили крепостную. Покинуть проклятый лес никто и не думал, впрочем, как никто и не мог представить, что, заперевшись, они оказались в куда большей опасности.

Беатрис кинжалом распарывала свои руки уже вплоть до локтя и выпивала очередную ведьму. А потом ведьмы в Дареме закончились. Она осталась одна в опустевшем конвенте.

Вот рыжая последний раз оглянулась на крепостную стену конвента, надела капюшон, закуталась в плащ и ушла через лес.

Мерсия? Кажется. Глухие чащи и невиданные папоротники, всё так, как и описывали Изабелла и Рандел. Путь Беатрис преградил серый лис, обращаясь человеком. Оборотень.

— Ты ещё кто? — фыркнул мужчина с пренебрежением разглядывая её.

— Ведьма, — отозвалась Беатрис.

— Ты-то? — засмеялся оборотень. — Да в тебе ни капли магии нет, какая ты ведьма? — Он отмахнулся от неё как от назойливой мухи. — Человечка, проваливай отсюда, уноси ноги, пока цела.

Беатрис сжала кулаки.

— А хотя ножки у тебя ничего так…

Ведьма издала странный звук и набросилась на не ожидавшего того мужчину. Её ногти вошли в его грудь, а узоры на руках странно выступили. Сверкающая сфера вырвалась с хрипом из упавшего лиса, но стоило шару коснуться Беатрис, как та зашипела от боли и отскочила назад. Не оборачиваясь, ведьма бросилась через лес.

И снова книги, чернильные изображения амулетов и медальонов. Камни-накопители, источники магической энергии…

— Берениция, Ваше Высочество, — присела в реверансе Беатрис уже лет на пять постарше.

Ей двадцать пять, но выглядела она свежо. Дорогое платье и драгоценности её красили. Ухоженная кожа, порезы на ладонях скрывали бархатные перчатки.

Мужчина совершенно не скрываясь разглядывал её. Ему было около сорока, высокий и статный с суровым лицом и властным взглядом. Встал и прошёл к ведьме, обошёл, его взгляд совершенно недвусмысленно задержался на её глубоком вырезе.

— Вдова герцога Бхэлтэйра, — ухмыльнулся он и подхватил её подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Вдова Грегора Кэйннича, графа Сеосэйдх… — Он наклонился к её лицу. — Знаете, сколько про вас говорят при дворе, о таинственная Берениция?

Беатрис не смотрела на наследного принца Мерсии, Беатрис смотрела на перстень Короля Руэридха Аодхэгэна Айомхэйра. Того, что Первого: пожилого, кашляющего кровью и не встававшего с кровати.

Изображение рассыпалось. Коронация Руэридха Аодхэгэна Второго Айомхэйра. Перстень получила в подарок любимая рыжая фаворитка, но сила, заключённая в камне, себя не оправдала. Беатрис больше не признавалась в том, что она ведьма. На все вопросы Короля Мерсии Беатрис отвечала, что она всего лишь человек из приграничного города. Трижды вдова: барона, графа и герцога, именно в такой последовательности. Любовница Короля.

Иногда ночами Беатрис уходила в лес. Проклинала, шипела, резала руки. Уже до плеча, каждый раз объясняя Руди, что это семейный герб, старинная традиция. Зелёные сферы летели в деревья, Беатрис срывала голос, когда была уверена, что её никто не слышал.

Но магия неизбежно угасала. Ведьма грезила о легендарном медальоне невиданной силы. История гласила, что из-за рубина несколько столетий назад был вырезан не один знатный род магов, после чего некая ведьма выкрала его и передала простой человеческой семье. Ведьму нашли и растерзали, главу семьи тоже, но его сын унес рубин. Следующие два столетия о нём ничего не слышали, как ни искали.