Из пыли времен

- В целом, - спокойно ответила Лита. - Ты говоришь о Силе.

Он кивнул.

- Магия, или Сила, как ты назвала, управляет Неосязаемым. Маг может призывать ее в нужный себе момент. Может бить, не касаясь, делая воздух твердым, как камень, воспламенять взмахом ладони, даже то, что гореть, вообще не способно. Это требует определенных усилий - у всех по-разному. Кому-то легко дается любая магия. Кто-то преуспевает лишь в одной, как, например, колдуны - в предметной, или чародеи - в иллюзиях. Большинству же доступна лишь столь ничтожная часть, что можно назвать скорее талантом: у кого-то цветы лучше растут, у других - сталь получается крепче, - он горько усмехнулся. - Представь, какой хаос творился бы, если бы все владели магией.

- Хорошо, суть я уловила, - не оценила шутку Лита. - Научи.

- Я не владею магией, - сокрушенно покачал он головой. - Вся моя Сила - мой лук и меч...

- ...А почему мне не пойти в стражу? - спросила Лита, выныривая из воспоминаний.

Народ в таверне прибавлялся: близился полдень. За стойкой гремели кружки, вспыхивали споры, слышались одобрительные возгласы. К рудокопам присоединились еще несколько таких же, в засаленных одеждах, и они уже не бросали в сторону Литы злобные взгляды, напрочь позабыв о "неудачном развлечении".

- В этой области тебе учиться больше нечему, - в словах Саодира слышались нотки гордости. - Я научил тебя большему, чем владеют лучшие воины Империи. К тому же, теперь, когда мы знаем, что Холар - маг, да еще и сильнейший, знания тебе пригодятся. А Зал Знаний Регелстеда - самое крупное хранилище свитков и рукописей во всем Гольхеймурине... Из доступных, по крайней мере... Можно, конечно, отправиться на север, к Хранительницам. Они тоже сведущи в магии...

- В Регелстед, - упрямо покачала головой Лита.

- ...Но твои Когти так и рвутся из ножен, - закончил Саодир, горько усмехнувшись. Он заглянул в изумрудные глаза: - Но прошу тебя, не пренебрегай Залом Знаний - там ты, может, найдешь способ свершить задуманное так, чтобы... - его взгляд дрогнул, на мгновение скользнув в сторону, - самой остаться в живых. Не спеши, взвесь свой удар, и тогда - он будет смертельным. Не хотелось бы знать, что я привел тебя на собственную гибель.

Лита протянула руку через стол, коснувшись ладони.

- Жизнь за жизнь. Я принимаю твой долг, раз ты считаешь его таковым, - и добавила, улыбнувшись: - Будем учиться...

Денесерик спал. Пустая улица тускло освещалась редкими масляными лампами, висящими над крыльцами редко разбросанных домов. И если бы не эти одинокие огоньки, ничто не свидетельствовало бы о наличии жизни.

Окружающий лес шумел листвой. Ветер качал верхушки деревьев, разнося по округе аромат свежести и чистоты природы, напрочь отсутствующий в Эренгате. Из-за невысоких изгородей несколько раз донеслись бряцанья цепей - псы почуяли посторонних, но ни один не издал ни звука.

Двери постоялого двора, как и следовало ожидать, оказались заперты по позднему времени. Но после настойчивого стука Саодира, за ними послышались шаркающие шаги.

- Кого несет среди ночи?! - раздалось сонное ворчание. - Чтоб вам Морет улыбнулся! Шастают - покоя нет! - что-то звякнуло о пол. - А, Бездна!.. - раздался следом приглушенный восклик, а затем - возня.

Скрипнула задвижка, и в двери открылось окошко, через которое на путников уставилось морщинистое лицо, недовольное потерей сна.

- Приносим извинения за столь поздний визит, почтенный хозяин, - вежливо обратился Саодир. - Не найдется ли места для ночлега?

Хозяин вгляделся в темноту, пытаясь осветить путников масляной лампой, но свет лишь мешал. Несколько мгновений, щурясь, всматривался в лица.

- Ого! Золотоволосый, ты ли это?! - удивленно и более радушно воскликнул мужчина. - Помню, помню. Именно таким и помню. Сколько ж прошло-то?

Окошко захлопнулось, и послышался лязг отпираемых засовов. Дверь приоткрылась.

Хозяин оказался невысоким коренастым мужчиной за гранью молодости. И хоть живот чуть выдавался над поясом, на ногах стоял твердо, а руки еще бугрились былой силой.

Он высунулся на крыльцо, подняв фонарь над головой, осветил улицу, глянул по сторонам и окончательно успокоился.

- Стойло найдешь? - связка ключей, брошенная Саодиру, звякнула. - Не забудь потом запереть. Хотя... кони-то ваши.

Мужчина широко улыбнулся незатейливой шутке, и Лита заметила, что за левым клыком не хватает одного зуба.

- Благодарю покорно, - вновь наклонил голову Саодир.

- Ты это брось! Не тебе мне кланяться, - скривился хозяин постоялого двора и отступил в сторону, пропуская Литу. - Проходи в дом, девочка.

Лита шагнула через порог, и теплый воздух окутал со всех сторон.

- Папа, кто там?

На лестнице появилась девчушка лет восьми в белой мятой сорочке, зевая во весь рот и протирая заспанные глаза.

- Просто путники, Сенира. Иди спать, - мягко произнес хозяин, и виноватым тоном обратился к Лите: - С ужина осталось немного мяса. Это все, что могу предложить, если голодны.

- Звучит прекрасно, - искренне улыбнулась Лита. - Что может быть лучше мяса.

- Я помогу, папа, - девчушка, только что кое-как отбивавшаяся ото сна, бойко сбежала по лестнице, и стремглав проскочила мимо них на кухню.

- Хозяйственная. Вся в мать, - тяжело вздохнул мужчина. - Я - Норан. Располагайся.

- Лита, - представилась девочка.

И Норан, проводив гостью к столу, ушел следом за Сенирой.

Убранство постоялого двора пришлось Лите по нраву. Тройка грубо сколоченных столов, отполированных и потемневших от времени, местами с выбоинами на столешницах. Такие же скамьи. Ни стойки, как в таверне Эренгата, ни зала для почтенных гостей. Судя по виду, не часто здесь бывали посетители. А о том, что кроме них постояльцев нет, свидетельствовала шутка о конях, когда Норан отдавал ключи от стойла.

И все же, чувствовался уют - простой и домашний. Хоть и сугубо мужской, ничего лишнего. Лишь аккуратно вышитые занавески украшали окна, да ухоженный розовый кустик алел на подоконнике.

Вскоре вернулся Саодир. Присел с торца, лицом ко входу, глазами обежав зал. А чуть погодя показался хозяин.

- Вот, угощайтесь, - Норан поставил на стол две кружки. - Свеженький. Только вчера "дозрел".

Лита уловила аромат темного эля. Саодир тоже уловил, потому как с укором глянул на хозяина.

- Девочке - квас, - растянул губы Норан. - Да, ты распробуй.

- Все еще лучший в Гольхеймурине? - Саодир поднял кружку, уткнувшись носом в пенную шапку.

- Обижаешь, адерик! Куда этим Ориенским псам - чтоб их рыбы глодали в Энсейской бухте! - до моего искусства, - и видя одобрение на лицах гостей, добавил: - Мясо сейчас разогреется.

И вновь скрылся за дверями кухни.

- Адерик? - Лита повернулась к Саодиру, отирая губы.

- Так Смертные называют нас, Высокородных, - смутился охотник. - Означает - "благородный правитель". Когда-то это звучало гордо... Давно меня так никто не называл.

Лите показалось, что ему неприятна эта тема.

- Ясно, - просто кивнула девочка, делая очередной глоток.

"Так или иначе, Судьба ведет всех нас", - вспомнила она слова, оброненные однажды охотником. "Она уведет..." - усмехнулась про себя Лита.

Саодир расценил усмешку, как одобрение кваса, который, надо признать, на порядок превосходил тот, что подавали в Эренгате - темный и ароматный, он освежающей влагой струился по горлу, - а следующие слова полностью убедили его в этой мысли.

- И правда, - облизнулась девочка, - эренгатское пойло не идет ни в какое сравнение!

И все же он пристально наблюдал, как Лита вытерла губы. Как отставила опустевшую кружку. Казалось, недавний разговор о Холаре остался в прошлом. Но он заметил, что ее ладонь несколько чаще, чем обычно касается на груди места, где под жилетом на шнурках висят два серебрянных кольца.

...Утро встретили уже в дороге, покачиваясь в седлах.