Страница 3 из 21
– Ваше мыш-ш-ство, – обратился к нему Гур, впиваясь в короля преданными глазами, – чего изволите: огуречного рассолу или по щекам надавать?
Икнув, король принялся соображать.
– Изволю это... – произнес он и уперся пальцем в Гура. – Ты дуй за рассолом. – Затем кивнул Киру. – А ты врежешь мне пару оплеух в лечебных целях... только не больно, не то велю казнить. Палач проснулся?
– Как всегда, раньше всех, ваше мыш-ш-ство, – выпалил Кир.
– Это хорошо, – проговорил король.
Гур убежал выполнять поручение, а Кир, вплотную подойдя к королю, приставил к его щеке свою ладонь и несильно шлепнул по ней – раз, два.
– Хватит, ваше мыш-ш-ство?
– Вроде гудеж унялся, – король покрутил головой, – а нутро горит. Рассольчику бы...
Что значит королевское желание! Едва прозвучали последние слова, как с кружкой влетел Гур:
– Извольте, ваше мыш-ш-ство.
Только не нужно объяснять такую поспешную исполнительность одним лишь страхом. Конечно, наряду с почитанием все подданные должны испытывать к своему монарху и страх (иначе какая же власть?!), но прежде всего короля Киса IV любили, а если выразиться поточнее – обожали. Лозунг «Возьмемся за руки и протянем ноги за короля» украшал герб мышиного государства. Между прочим, сам герб тоже должен был вызывать одновременно и страх (у соседнего лягушиного королевства Лягундии), и невольное почтение (у народов других стран). В центре его просторно разместился двуглавый аист – извечная гроза лягушек. Под аистом был круглый ноздреватый кусок голландского сыра, от которого, как от солнца, исходили лучи. И все это обрамлялось колосьями пшеницы, перевитой гирляндами сосисок – что символизировало изобилие и богатство славного животворного королевства Мышландии (недаром его когда-то называли страной всходящего хлеба).
Гур протянул кружку:
– Отличный рассол, ваше мыш-ш-ство. Испейте на здоровье.
– Пробовал из моей кружки? – нахмурился король.
– Не имел такой чести. Догадался по запаху.
Кис пригубил и сразу же выплюнул.
– Тьфу!.. Кислятина какая!
– Это первый глоток, ваше мыш-ш-ство, – мягко убеждал Гур. – Со второго привыкнете.
Но король выплеснул все на пол.
– Неси из другой бочки.
Гур подумал: «Где ее взять – другую? Последняя осталась». Но бодро ответил:
– Слушаюсь, ваше мыш-ш-ство. – И снова убежал.
Король подошел к зеркалу, тщательно осмотрел лицо. Да, морщины, морщины. Родинка растет возле носа. Он выдернул торчащий из ноздри седой волосок.
– Кир, одень меня, причеши, словом, приведи в порядок: буду проводить летучку.
– Перед завтраком?
– Кусок в горло не лезет. Завтрак перенесем на обед, а обед на ужин. Короче говоря, одевай и рассказывай.
– Что рассказывать, ваше мыш-ш-ство?
– Сам знаешь. И давай, чтоб было поинтереснее. Не стесняйся, говори невзирая на лица. Я ведь считаю тебя своим самым любимым лакеем, Кир.
– Но вчера, – в голосе лакея прозвучала нотка некоторой обиды, – вы назвали самым любимым Гура. И медаль он получил пятой степени, а я шестой.
– Одно дело – вчера, другое – сегодня. А насчет медали – чепуха. Какая под руку попалась, такую и всучил.
– Вы хотели сказать – «вручил»? – переспросил Кир, снимая с короля халат.
– Запомни, я всегда говорю, то что хотел, – ответил король, представши перед лакеем в широких сатиновых трусах и майке. – Но твой вопрос, дружок, не лишен основания: в Мышландии говорят «да», думают «нет», а делают ни «да», ни «нет». Изворотливость – норма нашей жизни. – Он почесал в затылке. – Не принимай близко к сердцу, Кир. У меня хреновое настроение: плохо выспался.
Лакей надел на короля тонкую рубашку с кружевными манжетами.
– А я всегда плохо высыпаюсь, ваше мыш-ш-ство.
– Это хорошо. Спасибо, Кир. Ценю твою солидарность... Ну, говори. Выкладывай, что узнал. Только не вешай мне лапшу на уши.
– Я?.. Ваше мыш-ш-ство...
– Кстати, если б этим не занимались все остальные, в нашем королевстве не было бы так плохо с макаронными изделиями. Итак, я слушаю...
– Я вначале спою. Можно?
– Валяй.
И зазвучала песенка:
Закончив петь, Кир внимательно оглядел на короле рубашку, снял волосок и, понизив голос, проговорил:
– Ваше мыш-ш-ство, лакей Гур – мерзавец. Он травит про вас анекдоты.
– Остроумные?
– Не столько остроумные, сколько пошлые.
– Расскажи.
– Я это... это самое... позабыл.
– Значит, чепуховина. И вообще, что ты начинаешь с Гура? Есть птицы поважнее.
– Конечно, конечно. – Кир натянул на короля штаны. – Господин главный советник мерзавец еще похлеще. Он старается дать вам неправильные советы, чтобы вы принимали неправильные решения, из-за чего роптал бы народ.
– А я так ценю советника. Он хочет меня свергнуть?
– Что вы, ваше мыш-ш-ство. – Кир застегнул на короле пояс с большой пряжкой. – Ну кто бы вас заменил на этом троне?
– С какой же целью он волнует народ?
– С тем, чтобы в час опасности дать вам правильный совет, и чтоб после этого вы ценили господина главного советника еще больше. – Кир надел на ноги Кису туфли на высоком каблуке.
– Каков шельма! Но все же он ценит то, что я его ценю. Это хорошо. Кто следующий?
У Кира было досье своего рода на каждого. Поэтому он даже растерялся от обилия нахлынувших чувств. Но только на миг.
– Я уже не говорю, ваше мыш-ш-ство, – продолжил он, – какой злостный расхититель казначей. Он без конца ворует деньги. – Кир достал платок, смахнул с королевских туфель пылинки.
– Это плохо, – заметил король, и в лице его появилась какая-то тревога, однако он тут же прогнал ее, восстановив прежнюю безмятежность. – Но постой, значит, наши запасы золота бесконечны? Это хорошо. Скажи, голубчик, а что, казначей, так любит деньги?
– Больше жизни. – Кир убрал платок.
Вопросы короля казались ему иной раз слишком наивными, что приводило лакея в недоумение. «Но ведь на то и король, – пришел к выводу Кир, – чтобы разыгрывать из себя шута, когда становится невмоготу от серьезных проблем. Наверное, так во всех королевствах: король любит играть роль шута, а шут – короля. Но ты, дружок, – предостерег он себя, – не забывай, что лакею нельзя играть в королевские игры по тем же правилам, а стало быть, не расслабляйся».
– Больше жизни... – хмыкнул Кис. – Откуда ты знаешь?
– Иначе бы он не подвергал себя риску быть казненным.
– А в карты проигрывает без сожаленья. Я даже сказал бы – с радостью.
– Вы всегда играете по копейке. Казначей доставляет вам удовольствие выиграть горсть монеток, зато ворует деньги мешками.
Король собирался возразить, ибо ему не хотелось разочаровываться в казначее, к которому он привык, но ворвался Гур все с той же кружкой.
– Ваше мыш-ш-ство, – закричал он с порога, – отведайте этого рассольчика. Пока нес, слюнки побежали.
Король брезгливо поморщился.
– Надеюсь, не в кружку?
Рассолом он остался все же доволен.
– Совсем другое дело, – сказал Кис. – Я сразу почувствовал себя лучше. – Теперь ты, – он повернулся к Киру, – ступай и зови всех на летучку.
Поклонившись, лакей ушел.
Глава четвертая.
Продолжение утреннего туалета, или столь же доверительный разговор с Гуром
– А ты, дружок, – король улыбнулся Гуру, – заверши мое облачение и продолжи неофициальный доклад Кира. Только не говори, что Кир поет про меня похабные частушки.