Страница 85 из 118
Горький осадок от слов Смеартона не давал ей покоя. Но праздничные мероприятия, гости, вкусный стол, не омраченный на сей раз интригами и расследованиями, помогли отвлечься. Ее подарки пришлись кстати. Вукович была скупа на похвалу, но Мара обнаружила потом свою работу у завуча в комнате на видном месте. Нанду, как обычно, пришел от самого себя в восторг, синьора Коломбо расцеловала девочку в обе щеки, и даже Джо заулыбался и отправил отцу снимок портрета.
А через день после Рождества Густав отвез Мару, Нанду и мисс Вукович в Стокгольм, откуда они вылетели прямиком в Москву.
Родина встретила Тамару снегопадом и едким смрадом машинных выхлопов. Здесь праздники были еще впереди: деды морозы всех размеров и мастей выглядывали из витрин, за окном прокатной машины мелькали елки и гирлянды. Рекламные щиты подмигивали распродажами.
– У нас ведь всего несколько дней на визит в роддом, – с досадой сказала Мара. – Потом сплошные выходные, никого не найдем. И как я раньше не подумала?..
– Все в порядке, – Вукович бесстрастно следила за дорогой. – Сегодня мы должны добраться до Твери. Это долго, но терпимо. К ночи будем. С утра идем в роддом. Действуем по стандартной схеме: доступ через руководителя. На встречу с главным врачом я уже записалась как журналистка. Там я беру ее ДНК, перевоплощаюсь и иду в архив за историей родов. Еще надо выяснить, кто рожал в одно время с твоей мамой. Плюс-минус один день. Чтобы понять, не было ли подмены. И мог ли кто-то пройти по ее документам.
– А нам что делать? – спросила Мара, пока Нанду, как безумный, щелкал телефоном все, что видел за окном.
Он даже в машине отказался снимать ушанку, и что хуже всего, она ему действительно шла.
– Не пускать главного врача в архив. Не дать нам пересечься.
Чем ближе была Тверь, тем сильнее у Мары потели ладони. Ожидание изматывает: время тянется и застывает липкой смолой. От правды, какой бы она ни была, всегда становится легче.
Вдоль трассы тянулись черным забором деревья, снежинки летели в лобовое, выхваченные из темноты светом фар. Нанду дремал, прислонившись к стеклу. С заднего сиденья Мара видела только плечо и скулу Вукович. Непроницаемая, уверенная, сосредоточенная. Как она могла так легко вести машину впотьмах, на незнакомых дорогах, да еще и в снегопад? Будто делала это каждый день. А эта ее фраза про стандартную схему? Покажите еще хоть одного завуча, у которого есть стандартная схема для проникновения в закрытый архив? Нет, Вукович не так проста. Неужто тоже успела поработать шпионкой?
Теперь, когда грядущие экзамены не отнимали у Мары все силы и мысли, она снова думала про отца. Где он? И неужели через день-два они увидятся? Если это и правда он… И как ей быть: злиться, ненавидеть его за то, что оставил ее? Или хоть раз в жизни обнять родного человека? За долгие месяцы вопросов и размышлений, обида почему-то не росла, а, наоборот, таяла. Было ли дело в том, что теперь ее окружали друзья, а не стены тесной каморки, или она успела придумать кучу причин, по которым он мог исчезнуть из ее жизни, но Маре хотелось не мести, а ответов. Она должна была узнать, наконец, кто она такая.
Девочка взглянула на часы, подарок Селии. Десять, а Тверью и не пахнет. И ужин, наверное, в гостиницах уже не дают.
– Остановимся в мотеле, – Вукович словно услышала ее мысли. – Навигатор показывает гостиницу через пару километров. Смотри внимательнее по правую руку.
Красная неоновая вывеска «Сказка», три фуры с выключенными фарами, заваленный снегом мангал. Какое-никакое пристанище.
Вукович взяла номер на троих, попросила подогреть заветренный плов, и вскоре делегация перевертышей отрубилась на продавленных, пахнущих хлоркой кроватях.
Будильник прозвенел в шесть: надо было торопиться в роддом. К утру снегопад стих, грузовики со стоянки исчезли. Мимо с воем неслись в Москву фуры.
Нанду встал бодрый, как будто не дрозд был его тотемом, а жаворонок, хотя светать еще даже не начинало. Скудный завтрак был наспех проглочен, Вукович захватила пару упаковок крекеров и сока и заняла свое место за штурвалом.
За окнами тянулись синие от зимней темени поля. Первые желтоватые росчерки появились на небе уже в Твери. Нанду прилип к окну, как пятилетний мальчишка.
– А это что, чей-нибудь дворец? А вот это? А это ратуша? Нет, церковь. Черт, ни у кого нет дополнительной карты памяти? Заканчивается место. Стойте, стойте, мисс Вукович! Притормозите вот тут. Вы видели этот мост? Ай, смазалось… Ну подождите!
– Потом, Фернанду. Сначала дела, – отрезала Вукович.
Они остановились у длинного двухэтажного здания из красного кирпича. На деревьях повисли сдутые шарики, асфальт пестрел женскими именами. Родильный дом №2.
Хорватка раздала сим-карты.
– Пока меня нет, вбейте номера друг другу в телефон. Вот мой, – она протянула бумажку. – Нанду оставаться в машине. Двигатель не глушить. И молчать. И сними , наконец, шапку, иностранец в ушанке привлечет ненужное внимание. Мара, твоя задача – прикрыть меня. Директора зовут Наталья Владимировна. Халат я раздобуду. Чтобы ты могла меня отличить от оригинала, нужно что-то… Давай свои часы.