Страница 39 из 118
– Пила из ее бутылки? – перебила Мара с усмешкой. – Это она рассказала?
– А что, было по-другому?
– Теперь уже неважно. Простите. И что с ее ДНК?
– Вероятно, под влиянием стресса ты перевоплотилась полностью. Это первый известный мне подобный случай. Может быть, раньше у тебя менялись цвет глаз или расположение родинок, просто ты не обращала на это внимания?
– Нет. Я бы заметила.
– Я так и думала, – кивнула хорватка. – Мы взяли образцы твоей крови, попробуем провести исследование. Но до тех пор тебе лучше не контактировать с чужими… биологическими материалами. Ешь и пей только из своей посуды, не бери чужую зубную щетку, воздержись от поцелуев…
– Не собираюсь я никого целовать! – возмутилась Мара.
– Я должна была тебя предупредить. Кроме того, ты переедешь в мой домик.
– Зачем? Я только успела привыкнуть к Брин… И к остальным…
– Таковы правила, – мисс Вукович была непреклонна. – Речь идет о твоем здоровье, и рядом должен быть компетентный преподаватель. При всем моем уважении к мисс Кавамура, она из древнего рода летних перевертышей и не сможет помочь, если с тобой снова случится что-то подобное.
– Я должна кое в чем признаться, – Мара прикусила нижнюю губу. – Возможно, это случилось из-за таблеток, которые дал мне профессор Эдлунд. За ужином я выпила сразу три штуки. Я понимаю, это опасно, но мне очень хотелось поскорее…
– Что за таблетки?! – мадам Венсан сурово посмотрела на профессора. – Как Вы могли давать детям какие-то препараты без моего ведома?!
– Полин, все в порядке, – сказал профессор. – Мара, это были простые витамины. Плацебо. Ты не верила в себя, и я решил дать тебе веру в волшебную таблетку. Видимо, сработало.
– Сразу три штуки! – рот мадам Венсан превратился в тонкую ниточку, ноздри сердито трепетали. – Неизвестного препарата! Сумасшедший ребенок!
– Ларс не стал бы давать ей что-либо, если бы не был уверен в безопасности, – отчеканила Вукович, смерив француженку взглядом поверх очков. – Не стоит обсуждать поступки директора в присутствии ребенка. К тому же, именно витамины помогли ей справиться с такой нагрузкой.
– А может быть, что в моем свидетельстве о рождении неправильно указали дату? – с надеждой спросила Мара: уж больно ей не хотелось становиться уникумом и привлекать к себе излишнее внимание.
– Я все проверил, – покачал головой профессор. – Мои знакомые из России делали запрос в органы регистрации Твери. Свидетельство подлинное, и с датой все в порядке. Но тебе не о чем беспокоиться. Мы со всем разберемся.
– А мне точно нельзя полежать два дня у себя в домике? – Мара попыталась повторить бровями умильную мимику Нанду. – Обещаю не вставать с кровати…
– Полин, может, правда?.. – вступился Эдлунд.
– Разумеется. Если, конечно, вы официально соглашаетесь, что жизнь и здоровье ребенка – на Вашей совести, – мадам Венсан скрестила руки на груди. – Мое мнение здесь никого не интересует, поэтому делайте, что хотите. Подвергайте девочку смертельной опасности, сводите на нет все мои усилия… Я всего лишь персонал…
– Мы поняли тебя, – раздраженно прервала ее мисс Вукович. – Достаточно было просто ответить: «Нет».
– Прости, Мила, я думала это очевидно, – доктор резко развернулась и села заполнять журнал, демонстративно шурша страницами.
– Я тебя понимаю, Мара, – вздохнул профессор. – Даже представить себе не могу, каково это: жить в одном доме с зимними девочками. Все это, помноженное на число студенток за вычетом безупречного воспитания наших дорогим мадам Венсан и мисс Вукович…
– Неужели у всех зимних сложный характер?
Эдлунд нагнулся к Маре и еле слышно прошептал:
– Ужас!
– Самое время дать пациентке отдохнуть, – бросила через плечо мадам Венсан, возвращаясь к письменному столу.
– Да-да, мы уже уходим, – профессор подмигнул Маре. – Тем более, надо подготовиться к завтрашним гостям.
– А кто приедет? – девочка наморщила лоб, пытаясь выцепить из памяти разговор, который считала сном. – Кажется, Вы обсуждали… Мартин, Селия…
– Но как ты?.. Ты что, все слышала?! – изумилась мисс Вукович. – Я думала, тебе дали снотворное!
– Какое снотворное поможет, если у человека орать над ухом? – парировала мадам Венсан.
– Девочки, прошу вас! А как же покой пациентки? – и профессор повернулся к Маре. – Действительно, я пригласил своего коллегу Мартина Айвану. Того самого, который пробыл в облике своего тотема, игуаны, почти неделю. Он покажется тебе немного странным, но, поверь, он настоящий гений! А Селия Айвана – его дочь. Мы с детства были с ней очень близки, она работала здесь моей ассистенткой, но потом ей пришлось вернуться на Гаити вместе с отцом.