Страница 67 из 72
- Шкатулка!.. Васильевская… Батюшки-светы, куда же она девалась?..
Верзин тоже втиснулся в мазанку, чиркнул спичкой. Синеватый трепетный свет плеснулся по неровным кирпичным стенкам, по ящикам, по убогой постели Назарыча, по его руке, протянутой в отчаянии:
- Тут я поставил ее, за печуркой… Тут!..
Два сапера, сопровождавшие Пташкина, молча стояли в сторонке, ожидая его дальнейших распоряжений. Майор резко крутнулся на каблуке:
- Объявляю тревогу… Обшарить все закоулки хутора, разыскать того пришлого солдата! Исполняйте…
И откуда они взялись на безлюдной равнине, эти двое мальчишек, горластых и отчаянных? Может, прятались в зарослях терновника и в испуге наблюдали за неравным поединком? Почему же теперь их обуяла такая отвага, что, увидев на полянке человека с пистолетом в руке, они мчались к нему во весь дух, крича и размахивая руками?
Именно из-за них, из-за их неожиданного появления, тот человек с пистолетом в руке промедлил. Он был опытным стрелком и твердо знал, что на этот раз не промахнется, но сначала звук выстрела, долетевший с близкого расстояния, откуда-то из гущи терновника, а затем появление этих взбалмошных крикунов заставили его, прежде чем нажать на спуск, оглянуться.
А «черный змей» не дремал. Со свистом набрал, извиваясь высоту и снова, уже в третий раз, ринулся в атаку. В этот третий взмах арапника Митька вложил всю свою силенку. И был похож на молнию, только черного цвета, ударивший с высоты арапник… А когда черная молния тут же повторилась, человек с пистолетом взвизгнул, крутнулся на месте и побежал…
Он был, наверное, ослеплен и потому налетел на кустарник. В панике стал стрелять вокруг себя. Колючая ветка терновника накрепко вцепилась в полу его шинели, и он рванулся в сторону, хрипя и бранясь. Тогда-то Костик и заметил, что из-под распахнутой шинели разбойника или, быть может, из-под гимнастерки выпал какой-то серый ком.
Парнишка подбежал к терновнику и поднял серый тряпичный клубок. В нем прощупывался какой-то предмет, угловатый и твердый. Костик не успел развернуть лоскут - что-то обожгло ему ключицу. Воли он не ощутил. Зато очень удивился, что человек в каракулевой кубанке уже восседал в седле на рысаке. Когда же он успел остановить коня, вскочить в седло и опять выпустить из рук черного летучего змея?..
Разбойник схватился за голову обеими руками и побрел шатаясь в сторону от проселка, и ноги его путались в измятом, изломанном бурьяне. Он даже не заметил прямо перед собой, в каких-то пяти-шести шагах, мощную фигуру лейтенанта…
Василий Иванович стоял над ухабиной, широко расставив ноги, спокойный, неподвижный, будто каменный.
- Оружие! - приказал он и протянул раскрытую ладонь.
Разбойник не противился. Его пистолет системы «вальтер» на огромной ладони Бочки выглядел совсем маленьким.
- Руки! - приказал Василий Иванович и захлестнул их за спиной разбойника узким и прочным ремешком. Потом сорвал с его гимнастерки орден и медаль.
А в сторонке, за терновником, Костик все пытался развернуть лоскут клубка, подобранного под кустом, и почему-то не мог с ним справиться. Злясь, он рванул уголок лоскута сильнее; ткань поддалась, треснула - ив прорехе блеснули черные грани камня.
- Старшой! - закричал Костик, чувствуя, что все его лицо покрывается испариной.- Смотри-ка, Емеля… Не он ли это?.. Не Черный ли алмаз?..
И лишь теперь Костик увидел, что вся кисть его правой руки красная. Он едва не упустил камень, но успел подхватить его другой рукой, придержать у груди.
- Я ранен, Емелька?.. Ты видишь?.. Кровь…
45
Пробуждение Кудряшки. Бешеный Ганс в бане. Бегство Хлюста. Верзин на сцене. Названия пластов. Песня о Привольном. Встреча через сорок лет. Учительница Анна Кудряшкина.
Анка проснулась первой. Чья-то осторожная и теплая рука лежала на ее лбу. Анке это было приятно, и она не открывала глаз.
Женщина в белом халате, присевшая на краешек постели, наверное, заметила, как дрогнули ресницы девочки, как глубоко она вздохнула.
- Просыпайся, малышка… Мы уже поправились. Мы уже хорошо себя чувствуем. Правда?
Что за участливый и нежный голос? Нет, Анка никогда еще не слышала его. Она открыла глаза н увидела склоненное над собой женское лицо, молодое и очень красивое.
- Мы проснулись? - ласково спросила женщина, словно речь шла не только об Анке, но и о ней самой.- О, мы крепко отоспались!.. А теперь мы тихонько встанем и умоемся. Как ты чувствуешь себя, Кудряшка?
- Откуда вы меня, тетя, знаете ? - удивилась Анка.
Ее голос прозвучал сдавленно и хрипло. Она удивилась
и этому: что с голосом?
Женщина ответила не сразу. Сначала мягко приподняла голову Анки, осторожно расчесала ей кудряшки, потом взяла полотенце, плеснула из графина воды и вытерла девочке лоб, щеки, губы.
- Вот, теперь мы стали аккуратней и, значит, интересней,- улыбнулась она, и Анка почувствовала, что ее согрели и эта улыбка женщины, и ее добрый взгляд.
- Я, наверное, долго спала? - тихо сказала Кудряшка.- Все хотела проснуться - и не могла. Сон, тетенька, был такой длинный и страшный, что даже голова болит.- Тут она спохватилась.- Мы в светлице дедушки Макарыча?.. А где же он?..
- Дедушка еще не проснулся,- сказала женщина, поправляя байковое одеяльце.- Не беспокойся, он чувствует себя хорошо.
«Странно,- подумала Анка,- день, а мы спим… И я, и Макарыч… Такого никогда не бывало… Значит, случилось что-то?..»
В светлице отчетливо и размеренно прозвучали шаги, и, слегка повернув голову, Анка увидела посредине комнаты молодого статного парня в ладной военной гимнастерке, без фуражки. Он перебирал на столе какие-то флакончики, а перед ним белел крупный ком снега… Впрочем, Кудряшка тут же поняла: то была вата.
- А, беляночка!..- произнес он негромко, но весело и чуть-чуть улыбнулся.- Проснулась? Ну и что тебе снилось?
Анка порывисто вздохнула, и непрошеная слезинка заблестела на ее щеке.
- Мне снился Тит Смехач,- прошептала она.- Вы его знаете… глухонемого?.. Только он уже слышал и разговаривал. Он хотел убить и меня, и Макарыча.
У парня были внимательные и добрые глаза.
- И верно, такой страшный сон. Постарайся о нем не думать. Вот сейчас наш доктор, Елена Петровна, даст тебе теплого молочка… Выпьешь - и сразу повеселеешь. Ты, конечно, уже поняла, что тетя в белом халате - это доктор?..
Анка встрепенулась под одеяльцем:
- А разве я… больна?.. И что, дедушка тоже заболел?..
Она не расслышала ответа, но не успела переспросить - теплый ободок эмалированной кружки уже коснулся ее губ, и девочка с жадностью стала пить густое, сладковатое молоко.
- Спасибо, тетя доктор…
- Ну, миленькая, нужно же допить!
Анка отстранила кружку:
- А дедушке?..
Женщина переглянулась с парнем, улыбнулась:
- Ты очень добрая. Не беспокойся, хватит и дедушке… Вон почти полная банка…
Кудряшка не взглянула на банку; ее рука высвободилась из-под одеяльца, и Анка увидела на запястье темно-коричневый браслет… Она изумилась: откуда браслет? Присмотрелась и вспомнила: это остался след от крепкого шнура, которым были связаны за спиной ее руки. Шнур врезался в кожу до крови, и Анке было очень больно, особенно тогда, когда она споткнулась и упала. Теперь на ее запястьях багровели следы тех жгучих пут, а Кудряшке сначала почудилось, будто ее запястья стянуты какими-то странными браслетами.
Дедушка Макарыч пришел в сознание и спросил встревоженно:
- Где он?.. Ушел?.. Неужели ушел?!.
Докторша поспешила к нему, заговорила спокойно, будто ничего особенного не случилось.
- Вы, Митрофан Макарыч,- говорила она весело,- человек железный. Температура нормальная, пульс - тоже, надеюсь, и аппетит в норме. Прошу вас, еще молочка…
- Тетенька доктор,- тихонько позвала Анка.- Что Василий Иванович, уже словил его? Или еще не словил?..