Меч Белогора

Было ещё не поздно, что-то около восьми часов вечера, когда у входной двери раздался звонок.

Хандра ушла на задний план. Я подобрался, и бесшумно подкравшись босиком к двери, заглянул в глазок. На площадке перед дверью стояла Оля Любимова. Одна. Что там ещё случилось?

Осторожно открываю дверь и, пропуская посетительницу в квартиру, слушаю сбивчивые объяснения

- Сергей Николаич, извините, что я вас побеспокоила, но тут такое дело… В общем, мне показалось, что вам это будет интересно, и поэтому я сразу приехала. Даже не догадалась сначала позвонить. Только перед дверью об этом подумала.

- Оля, я всегда рад тебя видеть, поэтому, пожалуйста, не нужно извиняться. Проходи, присаживайся. Сейчас я соберу чайку, и ты мне всё расскажешь.

- Ой, не надо ничего! Я только на минутку и сразу же пойду. Чтобы мама опять не начала волноваться.

- Ну, ладно, - я немного напрягся, - что случилось?

- Дело в том, Сергей Николаич, что Дмитрий Петрович мне как-то дал дискетку с черновиком своего романа. Точнее, это я у него выпросила, он давать не хотел, но я уговорила под честное слово, что никому не покажу. Дискетку я взяла и положила в свою сумочку. А у меня две сумочки, - сбивчиво рассказывала девушка, - одна на каждый день, с которой я хожу на работу и одна выходная, для праздников и всяких важных встреч. Так вот, дискетку я положила в «выходную» сумочку и забыла… - Оля виновато опустила глаза, - а когда вспомнила и захотела прочитать, стала искать дискету в «рабочей» сумочке, не нашла и решила, что потеряла. Дмитрию Петровичу ничего не сказала, потому что было стыдно. А он, по-моему, и забыл про этот случай.

- Так ты нашла дискету с черновиком романа Халина?

- Да. Я сегодня на похороны взяла с собой «выходную» сумочку, ну, и, когда искала в ней косметичку, случайно увидела дискету. А после того, что случилось с Дмитрием Петровичем… мне показалось, что любая мелочь может иметь значение для того, чтобы разобраться в этой страшной истории. За что его убили…

- Молодец, Оленька! Ты права! Во всём случившемся в последнее время столько непонятного, что мозги перегреваются. Мало исходных данных. Может быть, черновик Халина даст нам какую-то подсказку?

Оля, щёлкнув замочком красивой коричневой сумочки, вынула из неё дискету и протянула мне

- Возьмите, Сергей Николаевич. Если найдете что-то полезное для себя, буду очень рада.

- А тебе самой она больше не нужна? Не хочешь почитать?

- Нет. Я пока просто ничего не могу, у меня всё из рук валится - Оля всхлипнула и прижала платочек к повлажневшим глазам, - может, когда-нибудь потом.

Я осторожно погладил её по руке

- Ну, успокойся. Самое страшное уже позади. Время постепенно всё залечит...

- Да, конечно. Я знаю, - Оля шмыгнула носом и, пряча глаза, поднялась, - вы извините. Я, наверное, побегу.

- Ладно, Оленька, спасибо, что привезла дискету. Не исключено, что на ней может оказаться что-нибудь интересное.

- Я читала отрывки из этого романа с компьютера Дмитрия Петровича, но, по правде сказать, мало что поняла. Потому и решила, будет лучше, если вы прочитаете. Вы и фантастику любите, и лучше меня во всяких сложных проблемах разберётесь.

Я проводил Олю до остановки, посадил её в маршрутное такси, а затем, вернувшись домой, взял дискету и включил компьютер.

Мерзкая хандра куда-то немедленно исчезла…

Глава 20

Это был не готовый роман, а всего лишь несколько глав и черновых набросков. Кроме того, в файлах оказался приблизительный план задуманного произведения, мысли Халина по развитию сюжетных линий и с десяток ссылок на книги известных писателей-фантастов.

Ну что ж, попробуем разобраться с тем, что попало мне в руки…

Я приготовил себе зелёного чаю с лимоном, бросил в стакан ложку сахара, размешал и, не торопясь, выпил. Потом выключил везде свет, удобно расположился в кресле и погрузился в чтение…

Не знаю, сколько часов я просидел, уставившись в монитор и вникая в Димкины замыслы, но, в конце концов, глаза начали слипаться, несмотря на то, что идея произведения и сюжетные ходы были очень интересны, я бы даже сказал, захватывающе интересны. Просто усталость за день брала своё, и мозг настойчиво требовал отдыха и сна. Я постепенно переставал воспринимать текст и тупо пялился на экран. Пора было отправляться на боковую. Завтра тоже будет день и можно будет спокойно всё дочитать, обобщить и сделать выводы, поможет ли мне чем-нибудь фантазия Халина.

Дом и город уже спали. С улицы не доносилось ни звука. Стояла глубокая тишина. В открытые окна и двери на балконе с чёрного неба глядели маленькие голубые звёздочки и яркая половинка Луны.

Сколько же сейчас времени? Я взглянул на настенные часы – половина четвёртого!

Ёлки-палки! Несмотря на то, что завтра выходной, суббота, у меня запланирована масса дел, да и заниматься ими лучше, выспавшись, на свежую голову. А вот так вот, сидя, как филин ночью, обалдевший под светом прожектора, я точно ничего путного не высижу, да ещё и завтра буду невыспавшийся, помятый и ни на что не годный.

Я выключил комп и стал, было, укладываться спать, но тут мне показалось, что с улицы донёсся какой-то слабый металлический лязг. Похоже, от нашей кодовой железной двери. Странно было то, что обычно так тихо и аккуратно наружную дверь подъезда никто из соседей не прикрывает, а тише или громче, но прихлопывают, чтобы сработала механическая защёлка. А тут, налицо желание вошедшего или вышедшего не быть кем-нибудь услышанным.

Что-то это очень необычно для нашей золотой молодёжи, шастающей по ночам на двор на любовные свидания, либо на распитие спиртных напитков с дружками из соседних домов и особо необременённой хорошими манерами и предупредительностью по отношению к отдыху жильцов.

Скорее по укоренившейся привычке, нежели по значимости повода, я подошёл к входной дверипосмотреть в глазок, убедиться, что на площадке горит свет. Если свет не горит, на ночь надо его включать, освещать площадку и лестницу, чтоб никто из соседей или их гостей не заблудился, не сломал себе шею по пьяной лавочке. Да полезно и видеть нежданных посетителей, которые могут явиться ночью с каким-нибудь «неотложным» делом или по ошибке.

Вот с такими мыслями, я, зевая, как африканский лев, направляющийся спать в своё логово после удачной охоты и хорошего обеда, заглянул в дверной глазок.

То, что я увидел на слабоосвещённой площадке, мгновенно выбило из меня сон и привело по старой армейской привычке в полную боевую готовность.

Полундра!

За дверью, пригнувшись, стоял мужчина в чёрной одежде и бесшумно ковырялся в моём замке. Лицо незваного гостя разобрать было нельзя.

Ну вот, наконец-таки добрались и до меня!

Что делать? Звонить по 02? Этот тип ещё ничего не сделал. С другой стороны, если он войдёт в квартиру, сумею ли я с ним справиться? Не потеряю ли шанс на жизнь?

Чем вооружён незнакомец и какая у него подготовка – неизвестно. Хотя, по прошедшим событиям, можно предположить самый плохой для меня вариант.

Если поднять шум, дать ему понять, что я знаю об угрозе нападения, то он, может быть, и убежит. Вопрос в том, что от этого ничего не изменится в ситуации. Если «чёрному призраку» нужен меч Белогора, он всё равно меня выследит и постарается захватить врасплох в другой раз, когда я не буду готов…

Что мне остаётся? Как говорили древние римляне «Кто предупреждён, тот вооружён».

Тихонечко приоткрываю дверь туалета, там, в уголке веник, железный совок для мусора, деревянная швабра и… металлическая полуметровая трубка из комплекта к старому пылесосу. Из толстого дюраля, довольно увесистая и прочная. Я выбрал трубку и железный совок, сжал их в руках и затаился за углом прихожей.

Закрыл глаза и припомнил уроки капитана Зайцева по бою в ограниченном пространстве.

Ох, и вредный же был инструктор! На курсах спецподготовки я сдал ему зачёт лишь с третьего раза, но два «неуда» пошли мне только на пользу. В итоге, с третьей попытки я уложил и «упаковал» учителя на восьмой секунде учебной схватки, чем немало его удивил. Как потом, уже после дембеля, мне рассказали старослужащие прапорщики, что ни до меня, ни после того случая, такого прокола с Зайцевым больше никогда не случалось. Но он оказался хорошим мужиком, не обиделся, только удивился сильно, когда оказался на полу под болевым захватом, которым припечатал его к крашеным доскам в тренинговой комнате совсем не крутой с виду, курсант-первогодок.