Страница 74 из 82
– Ты не прав, Палач!
Минотавр, услышав своё истинное имя, на долю секунды замешкался, Джонг ловким поворотом кисти вышиб из его руки шпагу, которая отлетела в сторону на несколько шагов. Миня рванулся за своим оружием, но Лив совершенно машинально подставила на его пути ногу. Мощное тело всем своим весом обрушилось на пол. По инерции минотавр пролетел, скользя по прозрачному полу, ещё несколько метров и врезался со всей дури рогатой головой в стеклянную стену. Несмотря на то, что стена казалась довольно основательной, удар Мининых рогов она выдержать не смогла. От небольшой дыры тут же радостно во все стороны поползли юркие трещины, послышался очень подозрительный хруст. Сначала редко, а потом с нарастающей интенсивностью посыпались осколки. В прозрачном переходе стало очень неуютно. А главное – ненадёжно. И тут же на Лив упала ненормальная тишина.
Застывшую бессловесной мумией Лив кто-то дёрнул за руку. Это был Савва, он, кажется, кричал ей прямо в лицо, но девушка почему-то ничего не слышала. Она поняла, что оглохла, так как это была не просто тишина – всё перед ней происходило, как в немом кино. Быстро приближался Джонг, отбросив шпагу в сторону затихшего под осыпающимися осколками минотавра. Рыцарь, ещё не остывший после битвы, тоже, кажется, что-то громко произнёс. Лив стало смешно смотреть, как он с раскрасневшимся лицом в немом крике открывает рот, и она засмеялась.
– Что это с ней? – звук голоса Джонга прорезался в голове Оливии внезапно и оглушительно.
Савва покачал головой:
– Нервы. А теперь…
Лив прекратила смеяться так же внезапно, как и начала.
– Опять бежим? – спросила обреченно она.
– А ты как думаешь? – все так же зло ответил Савва и потянул её за собой. – Конечно, бежим.
И они опять ринулись в неизвестность. Сзади с пронзительным хрустом осыпался острыми гранями перекосившийся переход, осколки сыпались вниз, в толпу. Люди в белых халатах кричали, пытались бежать, толкаясь в суматошной давке. Кто-то, кажется, упал, потом ещё, и ещё, потому что среди криков, толкающих беглецов в спины, всё чаще прорывались сдавленные хрипы. Лив раздиралась на бегу между желанием помочь этим несчастным, холодным расчётом, что от неё там будет мало толку, и осознанием: эти люди собрались, чтобы поймать её… И… Зачем? Что она им сделала? Они даже не были знакомы. Непонятность ситуации пугала и заставляла бежать ещё быстрее, без оглядки. А призрак ушибленного и разгневанного Мини являлся лучшей мотивацией для ускорения.
Перед Лив, Джонгом и Саввой раскрывались какие-то холлы, огромные пустые конференц-залы, опять коридоры, всё это быстро оставалось позади, и неожиданно беглецы влетели уже в производственные цеха. Яркие краски, переливающиеся в огромных прозрачных трубах и колбах, бурлящие и стекающие в хрустальные ёмкости, резко защемили в отвыкших от разноцветия глазах. Боковым зрением, не имея возможности остановиться и рассмотреть получше, Лив выхватывала словно отдельными картинами и эти красочные агрегаты, похожие на гигантские самогонные аппараты, и каких-то заторможенных существ в серых комбинезонах, направляющих в нужное русло то ли потоки сгущенного разноцветного пара, то ли радужную жидкость. Комбинезоны на рабочих были такие же, как на младенцах в инкубаторе, только, конечно, несоизмеримо большего размера. Если и были удивлены внезапным появлением посторонних эти бесстрастные люди, всю свою жизнь проводящие в этих цехах, то они совершенно ничем это не показали. Скорее всего, рабочие уже знали, что случилось там, на улице, они не могли не слышать о катастрофе, но оставались абсолютно безмятежными. Как роботы. Кажется, их не могли вывести из себя абсолютно никакие обстоятельства. Даже когда Джонг с разбегу случайно врезался в одного из них, попавшегося на пути, никто им и слова не выкрикнул вслед. Хотя сам Джонг непроизвольно схватился за свое плечо, чувствовалось, что удар был сильным, а пострадавший так вообще, не удержавшись на ногах, упал и, очевидно, некоторое время, не мог подняться.
Да, эти существа были похожи на роботов, с такой механической обреченностью они двигались по одному и тому же маршруту, и Лив так бы и подумала, что это совсем не люди, если бы не услышала ещё сегодня утром историю Изнанки.
И, да, о Боги, это было всего лишь утром, а казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
– Они здесь, – тяжело дыша на ходу, произнёс Джонг.
– Кто? – Лив уже понимала, что приближается охрана, она чувствовала затылком надвигающиеся тени, но зачем-то спросила, расходуя на ненужный вопрос драгоценную энергию.
Ей никто не ответил. Они выскочили на чёрную лестницу, и побежали вниз. Дверь позади и уже где-то наверху пронзительно хлопнула, уже не тени и неясные отзвуки, а вполне различимый, реальный топот погони, приближаясь, гулко разносился по лестничным пролётам. На площадку выскочили несколько лаборантов наперерез убегающей троице, они нелепо растопыривали руки, всё так же молча и растерянно. Джонг одним взмахом руки убрал эту живую баррикаду. Лаборанты явно не умели и не хотели драться, и повалились, не издав ни звука, белой кучей, запутавшись в своих длинных халатах. Лив перепрыгивала через вяло барахтающихся рабочих, словно через кукол, набитых ватой, и не могла думать о них, как о людях, настолько безропотными и неопределёнными они казались. Никто даже не попытался схватить её, например, за ногу.
Лестница потеряла ширину, сузилась, и Лив поняла, что они на пути к нулевому этажу. Ступени уперлись в железную дверь, и, кажется, никто не взял на себя труд её запереть как следует, потому что от легкого толчка дверь сразу же раскрылась. Беглецы ввалились в открывшийся проём, и сразу оказались в подвале, где опять попали в царство ржавых труб и бетонной крошки под ногами. Джонг уже с этой стороны навалился всем телом на дверь, огляделся вокруг, поднял глаза на низкий потолок и в сердцах произнёс:
– Чёрт! Тут нечем даже подпереть.
– Твоей несгибаемой логикой можно, – сказал Савва, – она у тебя прямолинейная, как крепкая палка.
– А ты, случайно, не можешь хоть раз что-нибудь действительно полезное делать, а не метать тут бронебойные шутки?
Савва только усмехнулся, а Джонг, ещё, кажется, не остывший от поединка с Миней, сделал угрожающий выпад в сторону раздражающего спутника.
– Вы оба можете сказать мне, куда теперь? – встала между ними Лив.
Савва снял свой халат и немыслимыми узлами быстро намотал его на огромную ручку двери, соединив с выступом на косяке.
– Вот что могу, – гордо сказал он, и Лив прыснула смехом, несмотря на неподходящий для веселья момент. Но очень уж забавный вид был у Саввы. Как у схватившего самую крупную крошку воробья. Довольный.
– Я слышу насос, – вдруг сказал Джонг, и все, прислушавшись, тут же почувствовали гудящую вибрацию. Ещё с той стороны тянуло ощущением, что это вибрирует, плотоядно ухая, огромное неопрятное животное.
– Он наверняка охраняется ребятами поопытнее, – Джонг, оставив в покое дверь, ринулся прямо по курсу к этому звуку, они непроизвольно поспешили за ним. – Наше оружие – внезапность и страстное желание добраться до выхода. Подчёркиваю – именно страстное желание.
– Ну да, эти трансы … Видели, какие они, мягко говоря, вялые? – кивнул Савва.
– Нет страсти, нет цели, – назидательно произнесла Лив. – Нет цели, нет энергии.
– Быстрее уже, – рявкнул Джонг. – Философы…
Вовремя.
Сзади бухнуло.
Сразу же ещё раз.
И ещё.
Дверь выбивали, и Лив не слышала, а скорее ощущала, как узлы, накрученные Саввой, натянулись в напряжении, и хлопчатобумажная белая ткань с треском надрывается. Сначала чуть-чуть, затем прорехи расползаются, пожирая нетронутые нити. Очевидно, тряпичные узлы не могли долго сдерживать натиск. Даже тряпичных кукол, если этих кукол было очень много.
Беглецы ускорили ход по очередному, привычному уже подвальному коридору, и вскоре за нагромождением труб показался ещё один зал. Вернее, на фоне ржавчины и серости пятнами замелькали белые халаты.