Страница 22 из 24
– Хорошо формулирует, – прошептала мне на ухо Вика. – Вот ведь!
В этом «вот ведь» сплелось сразу много всего, и в первую очередь – вот ведь дал ей бог талант. Почему ей, почему не мне?
– И все равно… – помялась Мариэтта.
– Еще раз говорю – все зависит от того, кто этот мужчина, и что ты от него ждешь, – терпеливо объясняла ей Шелестова. – Ну да, грань между проверкой и перманентным вымогательством тонка, не спорю, но ты же женщина, ты пройдешь по этой тонкой линии не упав. Ты же в этих вопросах на голову выше любого мужчины, у тебя есть чутье и хитрость. Все решает подача, это самое важное. Если сказать: «Мне нечего надеть» или там «Сегодня распродажа» – это выглядит как развод на деньги или даже требование подарка за определенное тепло, подаренное ему тобой. И тогда он будет воспринимать тебя определенным образом, как женщину, которую можно купить. Нет-нет, не как содержанку, но как женщину, с которой можно договориться, а это уже проигрыш. А вот если встать на стульчик и сделать так…
Елена вскарабкалась на пластиковый стул и детским голосом произнесла:
Несколько девушек, сидящих неподалеку выдали понимающие улыбки и чуть ли не зааплодировали, как видно, поняли, о чем идет речь.
– Вот! – Елена провела ладонью по сидению и снова уселась на стул. – И все, дальше просто смотри – поймет, не поймет, какие сделает выводы. Именно от этого зависит, куда вырулят ваши отношения дальше и нужен ли он тебе такой. К тому же это всё актуально только до колец, Мендельсона и пьяных гостей, потом в этой области жизнь становится куда как проще, в ней появляются обязательства его перед тобой и дополнительные рычаги давления.
– А ты сама так делаешь обычно? – вступила в беседу Вика, как видно – не выдержав.
– Не-а, – как ни в чем не бывало отозвалась Шелестова. – Пока нужды нет.
– Или нет того, кому такие стихи прочесть можно? – Вика села за столик. – Киф, чего застыл?
– Пока – нет, – не стала спорить Елена. – Если папу не считать.
Ага, как же. Это ты им рассказывай про папу, я хорошо помню, что ты даже машину себе сама купила, причем «бэушную», не захотела брать новенькую в подарок от родителя. Мне про это давным-давно Азов рассказывал.
– Папа – это хорошо, – Мариэтта отпила кофе. – Папа добрый, он все понимает. А у тебя, Ленка, все так сложно.
– Это только в теории, – Шелестова внезапно мне подмигнула. – На практике все куда как проще. Правда, Виктория Евгеньевна? Ну, вы-то знаете.
– Мы в такие дебри не лезем, – быстро ответила Вика. – Киф, мы сейчас пойдем уже, иди купи себе еды. Что ты там обычно берешь? Сэндвичи, картошку…
А ведь Шелестова права. У нас все так и было. Ну почти так.
– И то, – я оставил свои мысли при себе, не высказывая их вслух. Зачем? – Пойду.
Когда же вернулся обратно, то никого уже не застал. Из знакомых лиц присутствовал только Ватутин, задумчиво изучавший посетителей фудкорта.
– Может – составите компанию? – показал я ему на полный поднос. – Не управлюсь один.
Фаст-фуд – он коварен, особенно с голодным человеком. Запахи еды, которые, подозреваю, специально были искусственно синтезированы маркетологами, всегда будят аппетит, и в очереди тебе кажется, что ты готов съесть все, что только можно, потому и еды ты набираешь в полтора раза больше, чем нужно. В результате через полчаса максимум ты уже еле дышишь от сытости, а на подносе еще полно харчей. И чего делать? С собой эту пищу не возьмешь, фаст-фуд хорош, когда он только-только приготовлен и горячий, в остывшем же виде он непригляден и неприятен на вкус. Ну а выбрасывать – жалко. И вот пихаешь его в себя, пихаешь…
Ватутин помотал головой, отказываясь от моего предложения.
– Была бы честь предложена, – равнодушно пробормотал себе под нос я и уселся за столик.
– Вообще-то он прав, – в голосе Валяева не было ни капли сарказма, одна назидательность – Я тебе уже говорил – не ешь ты это. Если хочешь курицы или мяса – купи и зажарь сам. А еще лучше – Вику к плите определи, это будет объективно верным решением. Наконец – у нас в здании отличная столовая с правильным меню, в нем есть бифштексы, лангеты, мясо по-французски и водочка.
Он присел по соседству со мной и кинул взгляд в сторону Ватутина. Точнее – того места, где тот был минуту назад. Сейчас мой телохранитель сместился на несколько столиков левее, причем компанию ему составили крепкие ребята в черных дорогих пальто и с добрыми улыбками на губах.
Я не удивился. Давно уже не случалось такого, чтобы мне дали спокойно поесть на выезде.
– Ты как здесь? – спросил я, разворачивая сэндвич и отправляя в рот пригоршню картошки.
– Так распродажи же, – Валяев поднял руку, в которой было несколько пакетов, и потряс ей. – Скидки!
– Скидки – это да. Такое не пропускают, – я потянул колу через соломинку и впился в булку с горячим мясом, обильно приправленным соусами.
Валяев с сомнением посмотрел на меня, поставил пакеты на свободный стул и потянулся к тарелке с куриными крыльями.
– Отрава, понятное дело, – взял он одно из них и понюхал. – Но, с другой стороны – курицу испортить трудно.
Минут пять мы сосредоточенно жевали, время от времени по-братски прихлебывая колу из одного стакана, с которого я снял крышку. Замечу – ел мой сосед по столу с явным удовольствием. Вот всегда так – сначала критикуют, а потом за уши не оттащишь.
– Ты мне вот что скажи, – вытер салфеткой губы Валяев. – Ты почему вчера ни мне, ни Максу не сказал о том, с кем Азов разговоры на катке разговаривал?
А в самом деле – почему? Да я просто не сообразил это сделать. Точнее – я даже про это не вспомнил, на эмоциях после дня прожитого и в предвкушении дня грядущего.
Хотя – и сообрази я об этом, тут еще было бы над чем подумать. Что врать – экскурсия на нижние этажи произвела на меня большое впечатление. Я и до того ссориться с Азовым не стремился, а теперь откровенно побаиваюсь это делать. Причем – не столько за себя побаиваюсь, сколько за тех, кто меня окружает.
– Забыл, – ухватил я еще горсть картошки-фри. – Хочешь верь, хочешь – не верь, но просто забыл.
– А я Максу так и сказал, – почему-то обрадовался Валяев. – Он, правда, в этом сомневается, но вот я тебе верю.
– А ты сюда только за этим и приехал? – поинтересовался я. – Чего просто не позвонил?
– Сказано тебе – шоппинг у меня, – потыкал Валяев пальцем в сторону пакетов. – Подтяжки себе купил новые, ремень. Джемпер клетчатый, они сейчас в моде. А поскольку ты тут, вот, решил сразу с тобой поговорить. Ну и еще кое с кем. Ленка же тоже здесь.
А, тогда все понятно. Я и на самом деле вторичен, он за скальпом Шелестовой приехал, а ко мне как к путевому столбу пришел. Вот никак ему не дает покоя сия не сдавшаяся крепость. Ну-ну, удачи.
Вот интересно – они прямо все-все слушают, что у нас в комнате происходит, или во время соитий все-таки прерываются? Нет, меня это совершенно не беспокоит, да и с чего бы – что естественно, то не безобразно. И потом – Вика красивая, так что пусть завидуют. Просто интересно.
Нет, не буду спрашивать. Ответа все равно не получу, а значит, и смысла в этом нет.
– Здесь, – подтвердил я и показал рукой в сторону улицы магазинов. – Точнее – где-то там. Вон по лавкам поброди, где-то да найдешь. Сюда они вряд ли скоро вернутся.
– Да это понятно, – Валяев побарабанил пальцами по столу. – Пойду, поищу. Неудобно все-таки вот так – не поздороваться, не засвидетельствовать почтение.
– Понятное дело, – согласился с ним я, грызя густо приправленное специями куриное крылышко. – Не по-джентельменски как-то.
– Знай я тебя чуть похуже – подумал бы, что ты надо мной глумишься, – Валяев цыкнул зубом. – Но мы общаемся давно, так что не думаю, что это так.