Страница 21 из 24
Все были довольны, все были при деле, день задался. На этой бравурной ноте я с чистой совестью вышел из игры.
– Сломалась, что ли? – Вика, которая, судя по всему, недавно только проснулась, с недоверием посмотрела на нейрованну. – Не сам же ты вылез оттуда так быстро?
– Чой-та? – я бодро выбрался из чуда техники. – Да запросто. Я там бегаю, бегаю, а потом думаю – выходной же. Чего я его на эту нарисованную реальность трачу, стоит ли оно того? А ведь меня тут, в настоящем мире, ждет самая красивая женщина во Вселенной.
– Если ты задумал какую-нибудь аферу, то имей в виду – я закон чту и уважаю, – сдвинув брови, предупредила меня Вика, засмеялась, когда я, нырнув под одеяло пощекотал ее, а после, вздохнув, призналась: – Но при этом меня так легко уговорить, сбить с верного пути. Я же – женщина.
Э-э-э-э, милая. Поздно спохватилась, подобное надо было излагать в ту веселую ночь, когда ты меня пьяненького на машине из редакции везла. Хотя – и тогда в этом смысла не было бы. Я все одно ту ночь не помню.
Всегда поражался тому факту, что время – самая странная штука на свете. Оно способно растягиваться и сокращаться, оставаясь при этом неизменным. Фраза кривенькая, но тем не менее – это так. Вот сегодня – вроде столько всего уже было, а на часах все еще утро. Позднее – но утро. То есть – сколько всего успел за такой короткий отрезок. А бывают дни, когда вроде и не делал ничего, при этом за окнами уже стемнело, и вспомнить нечего, впустую часы и минуты пролетели, осталось только ощущение бесполезности личного бытия.
– На улице солнышко, – сообщила мне Вика, встав с кровати и подходя к окну. – Денек-то славный какой, прямо загляденье.
– Хочешь куда-то поехать? – уточнил я у нее, потягиваясь. – Ты сразу конструктивные предложения давай, издалека не заходи.
– Да я сама не знаю, – немного расстроенно отозвалась Вика. – С одной стороны – надо бы, середина января, с другой – как-то лениво. Одеваться надо, идти куда-то опять.
– Ну, с другой стороной – оно понятно, – я потолкал подушку кулаком. – А вот с «одной стороной» – это я не до конца осознал. Середина января – она что, как-то связана с необходимостью поездки в какое-то конкретное место? Я чего-то про тебя не знаю, ты участница некоей секты, вроде «Седьмого пришествия Нафанаила»?
– В каком-то смысле – да, – Вика захихикала. – Все жительницы больших городов участницы одной большой секты. Новый год прошел?
– Прошел, – я начал понимать, куда она гнет.
– Народ потратился? – продолжила она.
– Не без того.
– Значит, пришло время чего?
– Скидок, – предположил я.
Хотя – как предположил? Уверенно произнес. Не первый день на свете живу.
– Вот и не знаю – то ли поехать и реализовать свое священное женское скидочное право, то ли нет, – пожаловалась Вика. – Дилемма, понимаешь? Не поехать – это против всех законов логики и устоявшихся в обществе традиций, но при этом собираться, одеваться, краситься жутко неохота.
Мое мнение в данном случае не учитывалось, но я был не в претензии. Мужское «Да ну нафиг, куда-то ехать» в том случае, если перед ним стоит слово «скидки», никогда не является аргументом, принимаемым во внимание. Это аксиома, положение, не требующее доказательств.
Все, что мы можем – исподволь влиять на принятие решения, умело используя точечные удары.
– Шелестова Мариэтте в пятницу сказала, что в «Ритейле» сегодня в большинстве магазинов дискаунт будет. Она, конечно, шалава, но в этих вещах разбирается, – Вика уперла одну руку в бедро, другой поправила волосы. В свете солнечных лучей это смотрелось очень красиво, я бы сказал – немного по-античному, особенно учитывая то, что из одежды на ней были только тапочки. Она у меня не анорексичка, хвала богам, или кому там еще, есть на что приятно поглядеть, потому я с полным правом собственника залюбовался этой картиной. – В принципе, «Ритейл» не так и далеко, что тут ехать-то?
– Знаю я эти скидки, – как бы немного отстраненно произнес я. – Вчера цену подняли, сегодня на столько же опустили, до позавчерашнего значения, вот тебе и вся скидка.
Аргумент не новый, но иногда действует.
– Да нет, – отмахнулась Вика. – Так давно никто не делает. Не знаешь, так и не говори.
Было видно, что она не может найти для себя железобетонного «за» или «против», и лень в ней борется с природным инстинктом, который коротко можно сформулировать как «побежать и купить».
– Ну, если так, то почему бы и нет? – зашел я с другой стороны. – Опять же – наших, может, встретим. Ту же Шелестову. Так сказать – ни дня друг без друга.
Это был тонкий и расчетливый ход. Ну, так я подумал.
– Согласна, – Вика снова потянулась, и солнечные лучи окутали ее со всех сторон. – Я тебе больше скажу – как мы приедем, сама ей позвоню. У нее скидочных карт полно, что есть, то есть. Скидка на скидку – это ли не счастье? И – иди, побрейся, пока я завтрак приготовлю. Все-таки в люди выходим.
Ошибочка вышла. Как же это я так? И обратно не отыграешь, все, спалился. Осталось только себе льготы выбить.
– Может, там поедим? – предложил я. – Чего время терять?
– Вот любишь ты всякую дрянь в желудок пихать, будто дома нет, – в голосе Вики я услышал уже подзабытые нотки всех своих бывших подруг, которые появлялись у них в тот момент, когда я из категории «парень» переходил в состояние «потенциальный супруг». – Сел бы сейчас, поел по-людски, чем там куски хватать.
Ничего я на это ей не ответил, просто встал и пошел в ванную. Хоть я и проиграл в этом бою, но данную часть своих позиций я все равно не сдам.
Народу в торговом центре было, как всегда в выходные, полным-полно. Я обернулся к Ватутину, который, само собой, составил нам компанию, и скорчил рожицу вроде «Ну что я могу сделать?». Тот никак на это не отреагировал.
На самом деле – нелюдимый он. Даже хуже Эдварда, с тем хоть было все ясно, нордические корни и все такое, но этот-то, судя по фамилии, отечественного производства. Нет чтобы в машине рассказать, о чем вчера Азов и Ерема беседовали. Куда там, он либо молчал, либо в микрофон инструктировал пару своих людей, которые тоже отправились с нами. Я их сейчас не видел, но они точно где-то поблизости.
– Лен, ты где? – Вика, держа трубку у уха повертела головой. – А, понятно. Скоро будем. Везучий ты, Киф.
– Ты так думаешь? – засомневался я и зевнул.
– Они на фудкорте, – пояснила Вика. – Мэри тоже здесь. Так что ты освобожден от беготни, будешь нашей базой и перевалочным пунктом. Сидишь за столиком, ешь свою отраву, следишь за пакетами.
И вправду – повезло. Этот вариант самый приемлемый. Времени, понятное дело, все равно жалко, но – все-таки.
Наших сослуживиц мы нашли без труда, они сидели около одной из кофеен.
– В принципе – учиться тебе надо, Мариэтта, – услышал я голос Шелестовой. – Сейчас ты одна, но не всегда же так будет? Вот хоть бы Костик – у тебя с ним серьезно?
Меня заинтересовал этот диалог. Что – Костик? При чем тут он? Я остановил Вику и приложил палец к губам. Парочка нас так и не заметила.
– Я так не могу, – засмущалась Мариэтта. – Я же не эта самая… Ну, ты поняла?
– При чем тут содержанки? – Шелестова повертела пальцем у виска. – Умная женщина всегда даст понять мужчине, что ему пора бы и раскошелиться. Но это только при том условии, что ты данную особь воспринимаешь по-настоящему всерьез, не как попутчика или просто парня на одну ночь, а как того, кто каждое утро будет видеть тебя ненакрашенной. Тем самым ты выясняешь сразу несколько полезных вещей. Во-первых – не жлоб ли он. Во-вторых – чего от него ждать потом. В-третьих – насколько он серьезно к тебе относится. Но, повторюсь – подобное имеет смысл проворачивать только с тем, кого ты решила захомутать всерьез, это важно. Тут дело-то не в деньгах совсем, усвой это раз и навсегда. Деньги что, мы ведь умные и красивые, мы всегда себе на бокал мартини и шоколадку заработаем. Тут принципиальный момент, и он напрямую связан с дальнейшей доминацией над семейным бюджетом.