Страница 42 из 42
Таким образом, в Москве Ракоши получил не только заверения в поддержке, но и напутствия в борьбе с формировавшейся оппозицией. Однако последующее развитие событий внесло заметные коррективы в представления лидеров КПСС о путях укрепления в Венгрии монополии правящей партии. 28 июня происходят волнения в польском городе Познани, подавленные силовым путем, – более 70 человек погибло, более 300 получили ранения. Познаньские события, ставшие первым серьезным испытанием на прочность заявленной с трибуны XX съезда КПСС готовности к преодолению сталинского наследия, наглядно продемонстрировали всему мировому сообществу, что на подобные эксцессы в советском лагере будут и впредь реагировать только силой. В Венгрии в те же дни происходят события, которые перепуганные партийные функционеры тут же окрестили «идеологической Познанью» – речь идет о дискуссии по проблемам свободы печати 27 июня, которая превзошла все предшествующие акции Кружка Петефи не только по количеству участников, но и по накалу страстей, остроте критических выступлений в адрес партийной верхушки. Напутствия, полученные в Москве, придали Ракоши уверенности в борьбе с оппонентами. Происходят исключения из партии, инициируется шумная кампания в прессе. Однако курс на ужесточение вызывал сильное противодействие, и не только в среде интеллигенции, но даже среди части партаппарата. В этих условиях, опасаясь углубления кризиса власти, влиятельнейшие члены руководства ВПТ Э. Герё и особенно И. Ковач (остававшиеся при этом сторонниками жесткой линии в отношениях с оппозицией) активизировали давление на советского посла, чтобы добиться, наконец, согласия Москвы на смену лидера партии[306]. В целях компрометации Ракоши, ставшего настоящей обузой для своих коллег, был дан ход свидетельским показаниям находившегося в тюрьме Габора Петера. Комиссия по «делу Фаркаша», которой предстояло на ближайшем пленуме ЦР отчитаться о своей работе, собиралась огласить письмо Петера перед партийным активом.
Оживление оппозиционных сил вызывало тем большую обеспокоенность в руководстве ВПТ, что в нем видели характерное проявление более общей тенденции. Посетив 6 июля Андропова для того, чтобы поделиться с ним своими опасениями относительно «очень и очень серьезной» политической ситуации, Герё попытался подвести посла к далеко идущему выводу, который, надо сказать, имел под собой некоторые действительные основания. Истоки переживаемых партийным руководством трудностей он увидел в том, что в международном коммунистическом движении все яснее «начинает выкристаллизовываться» правое течение, которое характеризуют приверженность тезису о «национальном коммунизме», требование ограничить влияние Москвы. Очевидно, что в роли главного форпоста этого течения выступала Югославия. Венгерская внутренняя «реакция», говорил Герё, так «наглеет» именно потому, что получает постоянную моральную поддержку со стороны югославской прессы. Газеты «Борба», «Политика», югославское радио недоброжелательно высказывались о внутренней политике ВПТ и, в частности, проявили раздражение в связи с исключением из партии писателей Тибора Дери и Тибора Тардоша за резкие выступления на дискуссии о печати[307]. Более того, Югославия, по словам Герё, имела в Венгрии разветвленную сеть агентуры, оппозиционно настроенные представители интеллигенции, поддерживая связи с югославской миссией, систематически информировали дипломатов о внутриполитических событиях. Что касается активистов Кружка Петефи, то они никогда не скрывали своих симпатий к югославским концепциям социализма[308].
Миссия ФНРЮ в Венгрии, как и посещавшие Будапешт весной-летом 1956 года югославские журналисты, действительно стремились к установлению контактов со все более открыто заявлявшей о себе антиракошистской оппозицией внутри ВПТ, воспринимая ее не только как потенциального партнера СКЮ в межпартийных отношениях, но и как естественного союзника Югославии в отстаивании ею независимого внешнеполитического курса. Сообщения об активности югославских эмиссаров в этом направлении содержатся во многих донесениях посольства СССР в Венгрии за лето 1956 года. При этом, не ограничиваясь контактами с интеллигенцией и реформаторами из партаппарата, с середины лета югославы все активнее пытались навести мосты к венгерскому рабочему классу. Посещая будапештские предприятия, они усиленно пропагандировали преимущества югославского пути[309]. Венгерские коммунисты-реформаторы проявляли встречную активность. Они всерьез интересовались экономической моделью югославского социализма, в немалой мере при этом идеализируя ее, и видели одновременно в Югославии пример социалистического государства, сумевшего в чрезвычайно трудных условиях отстоять свой суверенитет[310].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
306
Sztikalin A. A. szovjet nagykovetseg es az MDP-n beliili hare 1956 tavaszan – kora oszen.
307
Накануне беседы Герё с Андроповым, 5 июля, председатель Совета Министров ВНР А. Хегедюш обратил внимание посланника ФНРЮ Д. Солдатича на недопустимый, по его мнению, тон выступлений югославской прессы в связи с внутренними венгерскими событиями. Ему было сказано, что все эти публикации не выражают официальной точки зрения (См. справку МИД СССР от 12 декабря 1956 года «Отношение Югославии к событиям в Венгрии»: АВПР.Ф.077. Оп. 37. Папка 191. Д. 39. Л. 80,97). Следует сказать, что вопреки противодействию властей в Венгрии получила довольно широкое хождение венгероязычная югославская газета «Magyar Szo», издававшаяся в Нови Саде, весьма популярны были также передачи радиостанции Нови Сада на венгерском языке, а принадлежавшая перу В. Дедиера биография Тито, изданная для югославских венгров, передавалась из рук в руки (Там же. Папка 187. Д. 9. Л. 55–56).
308
См.телеграмму Ю. Андропова в МИД СССР от 9 июля о беседе с Э. Герё: Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. С. 137–142. В других, более ранних беседах с Андроповым Э. Герё и А. Хегедюш также отмечали, что оппозиционные элементы все чаще выдвигают в качестве примера югославский опыт строительства социализма, противопоставляя его советскому пути. См. записи бесед от 19 и 26–27 июня: Там же. С. 89–92,118–124 (См. также: Hianyzo lapok, 33–39. о.).
309
Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы / ред. – сост.: Е. Д. Орехова, В.Т. Середа, А. С. Стыкалин. М., 1998. С. 211.
310
Там же. С. 148–149. Видный литературный критик Иштван Кирай в беседе с советским дипломатом В. Крючковым 12 июля заметил, что «идут разговоры о создании в Венгрии подлинно национальной коммунистической партии по примеру Союза коммунистов Югославии, в котором очень многие видят блестящий пример партии, смело отстаивающей национальные интересы своего народа. Эти люди на одну линию с Тито ставят Имре Надя, которого, как и первого, считают подлинным выразителем чаяний народа».