Страница 17 из 42
Будапешт. 4 ноября 1956 года
При всех разногласиях между членами Президиума ЦК КПСС и при всех столкновениях амбиций постсталинское «коллективное руководство» (плод конкретно-исторической ситуации весны 1953 года)[95] вплоть до наступившего в 1957–1958 годах хрущевского «единовластия» выступало как орган, в целом способный к результативному, согласованному принятию оперативных внешнеполитических решений. Глубоко укорененные традиции большевистской этики не позволяли никому упорствовать в своих взглядах, ведь любое чрезмерное упорство могло повлечь за собой обвинения во фракционности. Каждому следовало вовремя присоединиться к мнению большинства. Надо при этом иметь в виду, что даже между самыми крайними флангами политического спектра в Кремле – «ультраконсерватором» В. М. Молотовым и «ультралибералом» А. И. Микояном – не было принципиальных расхождений по самым существенным вопросам, связанным с пониманием геополитических интересов СССР, особенно там, где дело касалось сохранения контроля СССР над своей сферой влияния в Восточной Европе, обеспечения власти компартий в странах блока. Устранение Хрущевым конкурентов в 1957–1958 годах, усилив позиции первого секретаря ЦК КПСС и лишив его противовеса в лице так называемого «коллективного руководство», негативно сказалось на эффективности работы Президиума ЦК и усилило риск принятия авантюрных решений, создававших, как в случае с Карибским кризисом октября 1962 года, реальную угрозу крупномасштабного ядерного конфликта.
Имре Надь – реальность и мифы. Заметки на полях политической биографии И. Надя
С тех пор, как в начале 1990-х годов российские историки получили возможность более дифференцированного подхода к оценке венгерской «национальной трагедии» 1956 года, отказавшись от прежней упрощенной схемы «контрреволюционного мятежа, поддержанного мировым империализмом», не утихают споры вокруг личности Имре Надя, центральной фигуры политической жизни Венгрии в те драматические дни. Более того, успел сложиться целый ряд стойких мифов, сквозь призму которых воспринимается российским историческим сознанием этот трагический персонаж венгерской истории новейшего времени. Согласно наиболее экстравагантному из этих мифов, Имре Надь, недавний австро-венгерский военнопленный, примкнувший в период революции в России к большевикам и служивший в органах ЧК, был якобы непосредственно причастен к расстрелу царской семьи[96]. Праведный гнев, овладевающий российскими патриотами при одном только упоминании о грубом вмешательстве иноземцев в драму русского народа, вполне закономерно проецируется и на сотрудника ЧК И. Надя. Данностью же является простой исторический факт: Имре Надь летом 1918 года находился в Забайкалье, за тысячи верст от Екатеринбурга, и уже поэтому не мог иметь никакого отношения к той кровавой расправе[97].
Покрыта легендами и деятельность Имре Надя в период эмиграции, в Москве 1930-х годов. В 1989 года по инициативе тогдашнего председателя КГБ СССР В. А. Крючкова были извлечены из архивов документы о связях И. Надя с органами НКВД, а 27 февраля 1993 года их впервые опубликовала, наделав немало шуму, итальянская газета «Ла Стампа»[98]. При том, что Крючков явно преследовал сиюминутные и не слишком чистые политические цели – компрометации реформаторского крыла кадаровской ВСРП, склонного к реабилитации И. Надя[99], документы отнюдь не являются подделкой и, в общем, не оставляют сомнений в причастности Надя к агентурной разработке некоторых из тех венгерских коммунистов-эмигрантов, которые стали в 1937–1938 годах жертвами сталинских репрессий. Эта деликатная тема нашла отражение в литературе об И. Наде (в первую очередь в работах Я. Райнера). Правда, читая труды Я. Райнера (и некоторых других ведущих венгерских историков), трудно отделаться от впечатления о стремлении по возможности обойти существующие острые углы[100]. Иногда даже получается, что информация, поступавшая в органы от И. Надя, была приобщена к следственным делам как бы вопреки его воле. Между тем российский дипломат и исследователь В. Л. Мусатов, много лет посвятивший изучению Венгрии в новейшее время, приводит в качестве неоспоримого свидетельства собственноручно написанную 20 марта 1940 года автобиографию И. Надя, где указывалось: «С НКВД я сотрудничаю с 1930 года. По поручению я был связан и занимался многими врагами народа»[101].
С другой стороны, встречающиеся иногда даже в серьезных научных публикациях утверждения о том, что 15 или более человек были расстреляны или погибли в лагерях именно по доносам И. Надя, кажутся слишком безапелляционными[102]. «Писатель Антал Гидаш говорил, что он сел по навету Имре Надя. Всемирно известный философ Дьердь Лукач, экономист Ене Варга также оказались в «расстрельных списках» из-за Имре Надя», – читаем в статье квалифицированного журналиста-страноведа, не одно десятилетие проработавшего в Венгрии корреспондентом «Правды»[103]. Так вот если не ограничиваться слухами, распространенными в среде венгерской коммунистической эмиграции в СССР, а углубиться в теме, обратившись к архивным первоисточникам, возникают серьезные вопросы. В конце 1990-х годов автор этих строк вместе с известным переводчиком венгерской литературы Вячеславом Середой по просьбе наследников получили доступ к следственному делу Дьердя Лукача – один из крупнейших философов-марксистов XX в. был арестован в июне 1941 года и два месяца находился в застенках НКВД. В результате была опубликована книга[104]. Скажем сразу: во всем многостраничном следственном деле нет ни малейшего упоминания о доносах Имре Надя – факт, безусловно, говорящий сам за себя. И даже если удастся доказать прямую причастность И. Надя к уничтожению некоторых соратников по партии, следует признать: вышеназванные документы, хотя и важны для составления полной картины об Имре Наде как личности, вместе с тем не дают сами по себе каких-либо оснований для пересмотра, переоценки его роли в общественно-политической жизни Венгрии середины 1950-х годов и революции 1956 года[105].
Еще одна распространенная легенда: Имре Надь – человек Л. П. Берии. Этой версии, похоже, придерживался и Янош Кадар. Неизвестно, правда, насколько искренне, но он говорил об этом М. С. Горбачеву в сентябре 1985 года[106]. Причем если для Кадара мнимая причастность Надя к команде Берии означала только компромат и ничего больше, в современной России названную версию можно связать с новомодной попыткой некоторых историков и особенно публицистов увидеть в деятельности Берии весной – летом 1953 года планы далеко идущих системных реформ, представить его в качестве несостоявшегося реформатора[107]. Причастностью к команде Берии иногда объясняют и провозглашенный правительством И. Надя в Венгрии с лета 1953 года «новый курс» – отказ от форсированной индустриализации, смягчение методов коллективизации, перенесение центра тяжести на производство предметов потребления. Между тем достаточно изучить запись встречи советских и венгерских лидеров в июне 1953 года, чтобы увидеть: фигура И. Надя на пост премьер-министра отнюдь не была навязана Берией вопреки воле других, она не вызывала возражений кого-либо из членов советского руководства[108].
95
На Западе, в частности, в социал-демократических кругах, довольно скептически восприняли звучавшие в Москве утверждения о «коллективном руководстве» как факторе демократизации внутрипартийной жизни в КПСС. Как отмечалось, в частности, в материалах сессии Социнтерна (март 1956 года), введение «коллективного руководства» не изменило характера режима, ибо речь может идти лишь о «коллективном руководстве» диктатурой.
96
К созданию этой версии приложил руку небезызвестный автор исторических бестселлеров Э. Радзинский в своих жизнеописаниях Николая II, изданных также на Западе. См. также: Кузьмичев П. Если не закрывать глаза // Литературная Россия, 1991.20 декабря, С. 22–23. См. полемику с Радзинским известного американского историка Ч. Гати: Гати Чарльз. Обманутые ожидания. Москва, Вашингтон, Будапешт и венгерское восстание 1956 года. М., 2006. С. 45.
97
Макоркин А. Расстреливал ли Имре Надь царскую семью? // Сегодня, 1999.15 июня. Заметим, что биограф Имре Надя Я. Райнер в своих работах даже не удостаивает эту версию вниманием как совершенно несерьезную.
98
Népszabadság, 1993. marcius 2, marcius 5. На русском языке: Агент «Володя». Неизвестные факты из биографии Имре Надя//Источник, 1993. № 1. С. 71–73. (См. также: Родина, 1993. № 2. С. 55–57); Имре Надь – провокатор? По архивным материалам КГБ // Стерх, 1992. № 2. С. 24–26; Мусатов В. Кем был Имре Надь? // Обозреватель: проблемы, анализ, прогнозы. Дайджест. Спец, выпуск. М., 1993. С. 71–76; Мусатов В. Кем был Имре Надь. Путь из сексотов в национальные герои // Новое время, 1993. № 19. С. 40–42; Надь был агентом НКВД // Родина, 1993. № 3. С. 65.
99
Мусатов В. Л. Трагедия Имре Надя // Новая и новейшая история, 1994. № 1. С. 164–173. См. также интервью В. А. Крючкова газете «Непсабадшаг»: Népszabadság, 1993, aprilis 14. В 1989 году руководство ВСРП решило не давать этим документам ходу.
100
Rainer М. Janos. Nagy Imre. Politikai eLetrajz. I. kot. 1896–1953. Budapest, 1996. Подобное стремление вполне понятно, учитывая давление вненаучных факторов, в частности большое внимание венгерского общественного мнения к личности Имре Надя, ставшего для многих венгров фигурой знаковой, символом сопротивления сталинскому тоталитаризму и борьбы за национальные ценности. Сам факт обнародования в первом томе полной политической биографии Имре Надя документов о его деятельности в качестве агента НКВД стал предметом судебных тяжб между Институтом по изучению истории революции 1956 года и родственниками И. Надя.
101
Мусатов В. Л. Трагедия Имре Надя // Новая и новейшая история, 1994. № 1. С. 167. Не в качестве оправдания И. Надя, но возникает, правда, естественный вопрос: что могло бы ожидать в конце 1930-х годов в случае отказа от сотрудничества с НКВД человека с довольно туманной биографией – долго работавшего за границей, исключавшегося из партии.
102
Там же.
103
Герасимов В. Венгерский октябрь. Что происходило в Будапеште 23 октября – 4 ноября 1956 года.//Независимая газета, 1998.29 октября.
104
Беседы на Лубянке. Следственное дело Дердя Лукача. Материалы к биографии / под ред. В. Середы и А. Стыкалина. 2-е, исправленное и дополненное издание. М., 2001.
105
Остается открытым также вопрос: почему документы 1930-х годов из архивов НКВД, компрометирующие Имре Надя, не были использованы против него в 1957–1958 годах при подготовке судебного процесса.
106
Мусатов В. Л. Трагедия Имре Надя // Новая и новейшая история, 1994. № 1. С. 165.
107
Безиргани Т Лаврентий Берия: сто лет и сто дней // Независимая газета, 1999, 3 апреля. Такая тенденция в трактовке деятельности Берии проявилась в ряде публикаций, вышедших из печати в дни его 100-летнего юбилея.
108
Т. Varga Gy. Jegyzokonyv a szovjet es a magyar part- es alia mi vezetok targyalasairol (1953. Jiinius 13–16.) // Multunk, 1992. 2–3 sz. На английском языке см.: The 1956 Hungarian Revolution: A History in Documents / Ed. by Cs.Bekes, M.Byrne, J. M. Rainer. New York – Budapest, 2002, pp. 14–23. На русском языке подробно о содержании беседы см.: Мусатов В. Предвестники бури. Политические кризисы в Восточной Европе (1956–1981). М., 1996. С. 18–21. См. также субъективное свидетельство тогдашнего лидера Венгерской партии трудящихся (ВПТ): «Людям свойственно ошибаться». Из воспоминаний М. Ракоши // Исторический архив. 1998. № 3.