Страница 68 из 76
Ансгар Клейн не сводил с Кати глаз и, когда она кивнула ему, подал на экран вторую пару фотографий.
— Обстоятельства данного опыта таковы: через семь или восемь часов после смерти трупу под голову был предложен камень, завернутый в мокрую ткань. В таком положении мертвое тело пребывало четырнадцать часов. После этого тело перевернули и поместили под мощный источник света, а именно — фотолампу мощностью в двести ватт, размещенную на расстоянии в один метр от трупа. В результате высыхание проявилось еще сильнее. Тепловое облучение длилось тридцать минут. На снимке представлен результат. И здесь картина высыхания является дискретной. Я убеждена в том, что именно так и могут возникать высыхания, дискретные или сплошные. А вот вам результаты еще нескольких опытов.
Ансгар Клейн продемонстрировал суду и публике остальные парные снимки. После чего свет включили, шторы на окнах раздвинули и Катя Лаванс продолжила свои пояснения.
— В случае с нашей покойной мы имеем дело с весьма своеобразным анамнезом, который тоже имеет определенное значение. По полученным нами данным берлинской полиции, госпожа Гурт в 1948 году болела сифилисом и прошла курс лечения в виде шести инъекций сальвереана-висмута; кроме того, при вскрытии выяснилось, что она сделала незавершенный аборт с материнским местом размером в пятимарковую монету.
— То есть аборт?
— Вот именно. На третьем месяце.
— На третьем месяце? Катя Лаванс кивнула.
— Оба эти обстоятельства могли повлиять на работу сердца и на кровообращение. Следует также упомянуть гистологическую картину, полученную при вскрытии сердечной мышцы. Точнее, хроническую гистологическую картину в сочетании со свежим воспалением. Кроме того, люди, проводившие вскрытие, непременно должны были задаться вопросом о закупорке сосудов, подобный вопрос совершенно обязателен применительно к женщинам, находящимся в критическом возрасте, а тут и все условия для такой закупорки наличествовали: материнское место было открыто, остатки эмбриона присутствовали в утробе, и, прежде всего, коленно-локтевое положение, в котором находилась во время акта госпожа Гурт, особенно способствует закупорке, как это показал Амрайх в работе, опубликованной еще в 1924 году.
Катя Лаванс сделала паузу, ожидая вопросов, однако таковых не последовало, и она продолжила.
— Обвиняемый на всех допросах показывал, что Мария Гурт внезапно умерла в ходе второго полового акта, который совершался, если воспользоваться вульгарным словцом, по-собачьи. Сначала необходимо отдельно остановиться на вопросе об анальном контакте. В параграфах восьмом и тридцатом протокола о вскрытии значится следующее: “В результате разведения ягодиц анальное отверстие открыто”. Сам по себе этот факт ровным счетом ничего не означает. Гротескной, однако же, представляется гипотеза, согласно которой опорожнение кишечника могло произойти под пенетрирующим воздействием пениса. Здесь проявляется невежество в вопросах как физиологии, так и анатомии. Как раз наоборот, сход стула и мочи, при прочих равных, мог бы стать доказательством в пользу версии о смерти от удушения, поскольку именно такими процессами она и может сопровождаться. При элементарном омовении трупа, о котором рассказывает обвиняемый, вполне могли возникнуть наблюдаемые мелкие повреждения слизистых оболочек. Все вышерассмотренное никак не противоречит его показаниям.
— При этом необходимо учитывать возможность естественной смерти от сердечной недостаточности, обусловленной, прежде всего, интенсивным слюновыделением при судорожном дыхании, что сопровождается и резким падением давления крови. Покойная по своей физической конституции принадлежала к ярко выраженному астеническому типу, отличалась хрупкостью и малым — всего 1,55 м — ростом. Сходные случаи смерти в ходе совокупления зафиксированы, начиная с XVII века. Как часто это происходит и в какой именно временной взаимосвязи, можно узнать из труда Уэно “О так называемой коитальной смерти”, опубликованного в 1965 году на английском языке.
Катя Лаванс сверилась со своими записями.
— Кстати говоря, — дополнила она свой рассказ, — подобная смерть значительно чаще наступает при внебрачном половом контакте, нежели при исполнении супружеских обязанностей.
Кивнув судье, она положила блокнот с записями возле кувшина. Затем отпила из стакана и вновь наполнила его доверху.
Ансгар Клейн, воспользовавшись этой паузой, вышел из-за стола и достал из стопки документов некий конверт, который таскал с собой в зал суда всю неделю.
— Известно ли вам, госпожа доктор Лаванс, что это такое? Вскрыв конверт, адвокат достал и предъявил всем собравшимся кусок веревки. Катя Лаванс покачала головой.
— Это так называемая удавка. Она же “ремешок”.
В зале зашептались. Присяжные подались вперед, да и Ганс Арбогаст поступил точно так же, чтобы получше рассмотреть означенный предмет. Клейн передал эксперту веревку, и Катя внимательно осмотрела ее.
— Полагаете ли вы, что Мария Гурт была задушена чем-то вроде этого?
— Нет.
Катя Лаванс вернула адвокату веревку, и он сел на место.
— А что же, — спросил судья, — на ваш взгляд, госпожа доктор Лаванс, послужило подлинной причиной смерти?
— Мне кажется, отказало и без того больное, то есть готовое отказать в любую минуту, сердце; поскольку, наряду с прочим, наличествовало с высокой степенью вероятности воспаление сердечной мышцы. Кроме того, нагрузка на кровообращение, связанная с половым актом, превысила допустимый уровень.
— Иначе говоря, все ваши выводы сводятся к одному: ни один из результатов, полученных при внешнем осмотре и вскрытии трупа, не свидетельствует в пользу того, что женщина подверглась насилию при жизни?
— Совершенно верно.
— А все, что при взгляде на мертвое тело наводит на мысль о насилии, вполне могло возникнуть и после смерти, скажем, в то время, когда труп лежал в кустах?
— В точности так. Наступление смерти не означает, будто тело умирает сразу и полностью.
— И смерть наступила от острой сердечной недостаточности?
— Да.
— И возможность насильственной смерти можно категорически исключить?
— Да, на мой взгляд, возможность того, что госпожа Гурт умерла в результате насильственного сдавливания шеи, следует считать целиком и полностью исключенной.
Кивнув, судья поблагодарил Катю Лаванс за показания. Затем вызвал в качестве свидетеля доктора Гюнтера Монсберга, директора института судебной медицины из Кельна. Монсберг, будучи экспертом со стороны обвинения, сосредоточился прежде всего на промахах, допущенных при вскрытии.
— Нам подложили порядочную свинью.
— Выражайтесь, пожалуйста, поточнее.
— Я и представить себе не мог, что дипломированный патологоанатом может надиктовать нечто в этом роде. Ошибка на ошибке — и в терминах, и в процедуре.
Далее доктору Монсбергу пришлось подтвердить, что кровоизлияния в трупном состоянии — общеизвестный и неоспоримый факт, давным-давно теоретически обоснованный и практически доказанный. И уж во всяком случае, вновь согласился он с Катей, эти кровоизлияния не могут послужить доказательством прижизненного насилия. В таких случаях категорически необходимо вызвать судебного медика на место обнаружения трупа, чтобы он мог провести первоначальный осмотр до вступления в действие побочных факторов.
— Сказанное здесь госпожой доктором Лаванс я поддерживаю. Готов подписаться под каждым ее словом.
После этого был сделан перерыв на обед. А на вечернем заседании последним из экспертов давал показания профессор Шмидт-Вульфен, выступавший в роли эксперта, наряду с профессором Маулом, еще на первом процессе и уже тогда обративший внимание на возможность постмортального возникновения трупных пятен. Однако он считал ранее и считает сейчас вполне возможным, что определенному насильственному воздействию госпожа Гурт подверглась еще при жизни.
— Уточните, пожалуйста, последнее высказывание, — потребовал у завкафедрой судебной медицины Фрайбургского университета адвокат Клейн Шмидт-Вульфен, грузный, практически лысый мужчина в темном твидовом костюме. Он расстегнул пиджак и запустил большие пальцы обеих рук в боковые карманы жилетки.