Больше, чем любовница

Леди Уэбб, которая в, этот момент стояла у окна, наблюдая за проезжающими экипажами, подошла к крестнице и села рядом.

– Вот прятаться как раз и не стоит, – сказала она. – Хотя никто из нас до сих пор не заговорил об этом, я прекрасно знаю, как ты жила последние несколько недель. Как ни прискорбно осознавать, что ты дошла до такой жизни, все это в прошлом. Ты можешь быть вполне уверена: Трешем заткнет рот любому, никто не посмеет тебя оскорблять. И, конечно же, он намерен на тебе жениться. Он джентльмен и понимает, что скомпрометировал тебя. Герцог не только готов поступить по чести, но и, вне всякого сомнения, будет проявлять настойчивость.

– Проявлять настойчивость у него хорошо получается, с горечью сказала Джейн. – Но он должен прекрасно понимать, что со мной у него ничего не выйдет.

– У герцога Трешема, пожалуй, самая скандальная репутация в городе, – со вздохом сказала леди Уэбб. – Хотя, возможно, я преувеличиваю. И дело не в каком-то его определенном пороке, а исключительно в буйном нраве и желании оказываться в центре всякой драки. Он ведет себя точно так же, как до него вел себя его отец, а перед тем – дед.

– Нет! – воскликнула Джейн, и это восклицание получилось у нее куда более эмоциональным, чем ей хотелось бы. – Он не такой.

Леди Уэбб приподняла бровь, но сказать ничего не успела – в дверь постучали, и слуга известил о приезде первых гостей.

Прибыл сэр Конан Броум с матерью и сестрой. Скоро явилась и леди Хейуорд с супругом. Ангелина сразу же дала понять, что приехала ради того, чтобы пообщаться с Джейн и отругать ее за то, что та не открылась своим нанимателям, когда трудилась в Дадли-Хаусе.

– Никогда я не испытывала подобного удивления. Когда Трешем рассказал мне об этом, я была поражена, – говорила она. – И никогда не была так рада, как тогда, когда он сказал, что разыскал вас и привез сюда, леди Сара. Как можно было поверить, что вы – убийца! Меня просто душит смех, когда я об этом думаю. Хейуорд подтвердит. Смею предположить, что Джардин был с вами груб. Я с ним встречалась лишь однажды, но у меня сложилось впечатление, что он редкостный негодяй. Вы еще оказались очень терпеливой, если ударили его всего лишь книгой, а он поступил как маменькин сынок! Как это безвкусно – бежать жаловаться отцу и после еще устраивать такай шум! На вашем месте я бы схватила топор.

– Леди Уэбб уже две минуты как предлагает вам сесть, любовь моя, – вмешайся Хейуорд, оттаскивая жену от Джейн. Гостей собралось на удивление много. Меньшая часть – из числа знакомых леди Уэбб, но большая – те, кто видел Джейн в Дадли-Хаусе. Среди них и виконт Кимбли, и лорд Фердинанд Дадли, и барон Потгер и другие. Джейн не составило труда догадаться, кто их сюда послал, Кто начал кампанию по восстановлению ее подмоченной репутации. Но вместо благодарности она испытывала ярость. Неужели он и в санам деле считает, что без него она ничего не сможет сделать в жизни? Она страстно мечтала об одном – пусть он явится сам, н тогда она выскажет ему все, что по этому поводу думает. И он приехал.

Он вошел один, очень мужественный и статный в голубом фраке и бежевых панталонах, обтягивающих ноги как вторая кожа, в ботфортах, начищенных до зеркального блеска. Джейн не стала задаваться вопросом, с каких это пор стала считать его головокружительно красивым. И потрясающе мужественным. Как всегда, он был одет в непроницаемую броню надменного высокомерия.

Она ненавидела его отчаянно, но воспитание не позволяло ей ни испепелять его полным ярости взглядом, ни тем более попросить его уйти. Этот дом ей не принадлежал, и она была в нем такой же гостьей, как и он.

Трешем поклонился леди Уэбб, обменявшись с ней дежурными приветствиями. Он кивнул Джейн, словно едва знакомой даме, так, некое бледное пятно, мелькнувшее перед его глазами. Джейн испытывала крайнее раздражение. Обменявшись приветствиями с теми из друзей и родственников, кто находился рядом, он преспокойно продолжал беседу с миссис Минтер и мистером Брокледеном. Разговор был, по-видимому, настолько интересен, что он не отходил от них примерно четверть часа.

Первой вступать с ним в разговор – ни за что! После того как он посмел ее прилюдно проигнорировать! Но, конечно же, она хотела, чтобы ей представилась возможность сказать ему, как это пошло – направлять сюда всех этих людей с целью продемонстрировать ее респектабельность. Как он посмел не подойти к ней, а это значит, и не получить отповедь и не выслушать пожелание не лезть не в свое дело!

– Твоя новая коляска, Фердинанд, просто восхитительна, – щебетала леди Хейуорд. – Куда симпатичнее старой. Но чтобы доказать ее неоспоримое превосходство, ты, конечно, захочешь заключить пари. Но умоляю, не делай этого! Подумай, что будет с моими нервами, если нечто подобное прежнему случится и на этой гонке. И хотя все прожужжали мне уши рассказами, как ты обогнал его на последнем повороте, ты должен внять предостережениям Трешема и, заметь, моим и ездить осторожно. Как мне хотелось бы на все это посмотреть своими глазами! Ну разве не противно порой, леди Сара, быть женщиной? – Она устремила свой взгляд на Джейн.

Джейн видела, что он встал. Он был верен себе, этот несносный герцог Трешем. Наверное, собрался уходить. Вот он повернулся лицом к их кружку. Очевидно, собирался подойти к ней. И Джейн ослепительно улыбнулась его брату.

– Насколько я поняла, вы отличный наездник, лорд Фердинанд, – сказала она.

Фердинанд, наивный и простодушный добряк, тут же проглотил наживку.

– Простите, леди Сара, вы не согласитесь покататься со мной в парке завтра днем?

– С удовольствием, спасибо, – почти пропела она и, подняв глаза, встретилась с мрачным взглядом герцога Трешема. Но если она ожидала увидеть на его лице досаду, то ее ждало разочарование: казалось он был лишь приятно удивлен.

– Я подошел, чтобы проститься, миледи, – сказал он с легким поклоном.

– О, – все еще улыбаясь, ответила она, – это вы, ваша светлость? Я, признаюсь, совсем забыла, что и вы почтили нас визитом.

Ничего более неприличного ей еще не доводилось произносить на публике. Джейн была необыкновенно довольна собой.

– Ах так! – сказал он достаточно громко, чтобы слышала не только она, но и те, кто находился рядом. – Неудивительно. Говорят, я редко бываю с визитами. Но для вас я сделал исключение – не часто представляется возможность выпить чаю с бывшей служанкой.

Он повернулся и пошел прочь, довольный тем, что последнее слово все же осталось за ним. Она прожигала взглядом его удаляющуюся спину, позабыв о хороших манерах, а окружающие или в полном ошеломлении смотрели друг на друга, иди, притворившись глухими, прочищали горло, Леди Хейуорд похлопала Джейн по руке:

– Браво! Великолепный выпад. Вы застигли Трешема врасплох. Он не нашел ничего лучшего, как опуститься до откровенного злобствования. О, как вы мне нравитесь!

Их беседа продолжалась еще некоторое время, пока гости не стали расходиться.

– Еще никогда мой дом не пользовался таким успехом, – со смехом сообщила леди Уэбб после того, как ушел последний гость. – За что, как мне кажется, я должна благодарить герцога Трешема.

– Ну что же, – более язвительно, чем ей хотелось бы, сказала Джейн, – я ему премного благодарна. Если же герцогу вздумается вернуться, прошу вас, тетя Генриетта, передайте ему, что меня для него нет.

Леди Уэбб внимательно взглянула в глаза своей подопечной.

– Он так плохо с тобой обращался, Сара?

– Нет, нет, – решительно возразила Джейн. – Никто меня ни к чему не принуждал. Он предложил, и я согласилась.

«Если не считать того, что он заставил меня полюбить его. А, узнав правду, стал холоден как лед и не захотел поверить мне даже в том, что я открылась ему навстречу так же, как он открылся мне. Если не считать того, что он перевернул во мне все чувства, оставив в душе лишь пустоту и смятение. Он сделал меня ранимой, скрытной, несчастнейшей из женщин».

Она не высказала свои мысли вслух, но леди Уэбб и без того сделала свои выводы.