Изучи меня (ЛП)

 Как только мой оргазм исчезает, Марли улыбается, а я отворачиваюсь. Я не могу смотреть на ее милую улыбку.

– Чёрт! – бормочу я, вина ударяя меня с такой силой, что я больше не могу от нее скрываться.

 Спрятав член в штаны, я слезаю с кровати и выхожу из спальни.

– Хьюстон? – кричит Марли, позади меня.

 Когда я иду через гостиную к входной двери, она хватает меня за руку.

– Поговори со мной, – умоляет она. – Что это было?

– Это была огромная ошибка, – говорю я, хлопнув дверью позади себя.

Глава 13

Марли

Делирий (существительное) – дикое волнение или экстаз.

  Что, черт возьми, только что произошло? Я плюхаюсь на кушетку, испуская вздох, и пробегаюсь руками по волосам. У этого человека серьезные проблемы. Чтобы это понять, необязательно быть профессиональным психологом. Он заставляет меня кончить, и в следующую минуту хлопает дверью перед моим лицом. Наверное, я одна из его проблем. Я позволила этому случаться.

 Ну, с меня хватит. Это его «сближение и отталкивание» тянулось слишком долго. Так что я решила сделать то, что должна была сделать, когда он сюда пришел. Я собираюсь ему противостоять. Я быстро надеваю штаны для йоги и толстовку, натягиваю кроссовки и выхожу на улицу. Пока иду по улице, нахожу его адрес в адресной книжке моего телефона. Ой. Ну, это не займёт много времени, он живет рядом, в соседнем здании. Решительно пересекаю фойе с мраморным полом и нажимаю на лифте кнопку второго этажа. Поехали. Лифт останавливается, двери открываются, я … хватаюсь за поручень, жду когда двери закроются. И еду обратно вниз. Я не говорила, что будет легко ему противостоять. По крайней мере, я прилагаю усилия, пытаясь относиться к этому серьезно, как взрослая. Чего я не могу сказать про него. Двери лифта открываются, и я опять нажимаю кнопку второго этажа и снова еду вверх. Бля… Я снова еду вниз. Возможно, завтра я буду взрослой. Когда двери открываются, Хьюстон стоит передо мной.

– Что ты делаешь, Марли? – спрашивает он, сдерживая улыбку.

– Почему ты в фойе, а не в своей квартире?

 Он поднимает вверх стопку белых конвертов.

– Проверяю почту. А теперь скажи, что делаешь ты, Марли?

 Вся моя храбрость испаряется, когда я выхожу.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, последние пять минут я смотрю на то, как ты ездишь на лифте вверх-вниз, – а затем это происходит. Меня одаривают настоящей улыбкой, и это ослепительно.

– Ты только что использовал пять мышц, – шепчу я. – Я не думала, что твои мышцы работают в полную силу.

 А затем происходит кое-что еще. Он смеется. Ну, это больше походит на хихиканье, но трансформация потрясающая. Я никогда раньше не слышала, чтобы он смеялся. Что происходит в его великолепной голове и заставляет его закрываться от людей?

Прокручивая в голове нашу поездку в Чикаго, я вспоминаю его кошмарный сон и ужас в его глазах. Каких демонов он скрывает под своей холодной внешностью?

– Они немного заржавели, – говорит он. – Почему ты катаешься на моем лифте Марли? – его голос понижается, – я ведь не сделал тебе больно, не так ли?

 И тогда я даю самый честный ответ, на который способна:

– Не физически.

– Чёрт, извини, – он смотрит в потолок, ненадолго прикрывает глаза, а потом его взгляд снова оказываются на мне. – Я не должен был использовать тебя. Я пил и...

– Остановись, – прерываю его я. – Больше никаких оправданий, ладно? Ты должен мне сказать, чего именно ты от меня хочешь, потому что эти метания туда-сюда сильно действуют мне на нервы.

 Он нажимает кнопку вызова лифта и когда двери открываются, сопровождает меня внутрь.

– Пойдем в мою квартиру и поговорим наедине.

– Ладно, но просто, чтоб ты знал, – говорю я ему во время короткой поездки, – на этот раз я не позволю тебе сбежать.

 Двери открываются.

– Заметано, – говорит он, когда мы идем по коридору к его квартире.

 Когда он впускает меня внутрь, меня не удивляет то, что я вижу. Его квартира лишена индивидуальности, в ней отсутствует какой-либо декор, делающий обстановку более теплой, нет картин, висящих на стенах. Она большая, просторная и безупречно чистая.

 Хьюстон указывает на кожаный диван, кидая свою почту в квадратную белую коробку на столе, и я качаю головой.

– Слушай, я еще не поняла что между нами происходит, – я делаю паузу, – но ты сказал, что это ошибка. А мне не нравится, когда меня называют ошибкой.

 Он трет рукой свой подбородок. Очевидно, что своей прямотой я причиняю ему неудобство.

– Марли, я не собираюсь ходить вокруг да около. Я – не обычный человек, я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.

 Мои глаза суживаются.

– А что, по-твоему я хочу?

– Я не знаю. Свиданий? Того, что нужно девушке? – он покачал головой. – Я – твой чертов профессор, Марли. Я не могу заниматься с тобой такими вещами.

– Я знаю, – я смотрю вниз на дубовый пол и снова подхожу к нему. – Но я, никогда не говорила, что мне нужно именно это.

– В конце концов, ты этого захочешь, – его зубы скользят по нижней губе. – Каким-то образом ты проникла в мою голову, – он подходит немного ближе. – Ты чертовски сильно сводишь меня с ума от похоти, но я не могу предложить тебе что-то большее, лишь секс.

Похоть. Мне он нравится. Он испытывает ко мне лишь похоть. А в центре всего этого – жестокое разочарование.

– Ты имеешь в виду, что с твоей стороны – никаких обязательств? – у меня все переворачивается в животе. Я не та девушка, которая занимается сексом без обязательств. Даже с самой большой натяжкой. В каждых сексуальных отношениях у меня было достаточно связующих нитей, что из них можно было сплести веревку. Он прав, я обязательно захочу большего. Именно так устроено большинство девушек, неспособных отделить акт «траха» от «занятий любовью». И тогда мой мозг делает эту забавную вещь: быстро начинает обрабатывать информацию, чтобы в любом случае заставить такие отношения работать. Он находит все возможные инструменты для позитивного ответа, обрабатывая предложение Хьюстона.

 Ну, это сработает, потому что у меня действительно нет времени на что-то большее.

 Может быть, пришло время вырасти и перестать приравнивать секс к любви.

 Его шлепки снимают у меня избыточное напряжение.

 Он горячий.

 Он один из самых умных людей в своей области, и это сексуально.

У него волшебный смех.

 Тишина заполняет комнату, пока мы пялимся друг на друга. Я поворачиваюсь, и прежде, чем выйти, говорю:

– Я об этом подумаю.

На следующее утро я делаю немыслимое: пропускаю занятия и отправляюсь прогуляться вниз по оживленным улицам Мюррей-Хилл. Я мало куда выходила, с тех пор как переехала сюда, и хорошая погода вызывает желание исследовать город. Просто провести время в городе – это волнующе.

Мне бросается в глаза книжный магазин, и я пересекаю улицу, чтобы зайти внутрь. Колокольчик звенит, когда я переступаю через порог, и мой нос щекочет запах новых книг.

– Привет, дорогая, – говорит старая седовласая продавщица. У нее яркая и заразительная улыбка, которая заставляет меня чувствовать себя не такой одинокой.

– Привет, – отвечаю я, разглядывая раздел романов. Практически на всех обложках – полуобнаженные мужчины.

 Ух ты, столько «Rectus abdominus», если говорить анатомическими терминами (Прим. пер., прямая мышца живота (rectus abdominis) – это длинная лентовидная плоская мышца, которая проходит с обеих сторон по передней стенке живота). Понимаете, рассматривать книги на полке с романами – словно находиться на занятии.

 Мой интерес привлекает одна книга, и я беру ее с полки. На обложке молодая женщина и мужчина постарше в расстегнутой рубашке, его брюшные мышцы выставлены на обозрение. У него даже имеются неплохо выраженные косые мышцы. Неплохой «учебный материал». Этот герой вызывает ассоциации с Хьюстоном. Он старше меня. Его тридцать два к моим двадцати четырем. Читаю краткую аннотацию к книге...