Певчая (ЛП)

- Как и у меня, - сказал Пенебригг. – А в тот раз ты что-то ощутил?

- Когда потянулся за кулоном? – Нат задумался. – Укол был, да. Но не такая боль.

- Но ты трогал только цепочку, а не сам камень. Ты и близко к камню не был, - Пенебригг кивнул мне. – А ты? Что в этот момент ощутила ты?

- Ничего, кроме…

- Да?

- Я услышала музыку. Быструю и злую, - я не добавила, что от этого у меня было странное чувство, словно я разделяюсь на двух Люси, одна была в ужасе от боли других, а вторая радовалась их поражению. Это длилось лишь миг, но все равно пугало.

- Как я и думал, - сказал Пенебригг.

- Что это значит? – спросила я.

Пенебригг сдвинул очки с края носа.

- Помни, что я знаю мало о Певчих. Как и все нынче. Но в старых историях говорилось, что Певчим их мамы давали волшебные камни. И если кто-то попытается забрать камень, он ощутит обжигающую боль, - он серьезно посмотрел на меня. – Говорили даже «боль от огня».

- Но в истории камни были простыми, - сказал Нат.

- До этого дня мой был простым, - сказала я.

- Но теперь это рубин. О таких камнях я истории не слышал.

- Как и я, - сказал Пенебригг. – Но как-то я видел манускрипт о Певчей, чей камень был невероятно красивой жемчужиной. Так что и такое возможно. Как еще объяснить то, что мы видели сегодня?

- Никак, - признал Нат.

Радуясь, что я себя доказала, я задала самый важный вопрос:

- Вы поможете мне найти Норри?

- Конечно, - сказал Пенебригг. – Мы сделаем все, что сможем.

Страх за Норри не угас, но теперь я выносила его лучше, ведь знала, что я не одна. Я надела кулон на шею и спрятала камень под одежду.

Пока моя голова была склонена, Нат тихо сказал:

- Значит, среди нас есть Певчая.

Радуясь, что он поверил, я подняла голову и улыбнулась. Но тут же поняла, что он говорит с Пенебриггом, а не со мной. А следующие его слова стерли мою улыбку.

- Певчая, но не знающая о магии, - он разочарованно покачал головой. – Это не помощь, сэр. Это опасность для всех нас.

Я? Опасность? Горячие слова вертелись на языке, но я не успела заговорить, Пенебригг выступил в мою защиту.

- Терпение, мой друг, - сказал он. – После стольких лет тьмы появилась Певчая, и она попала к нам на порог, невредимой попала в этот дом. Как по мне, это чудо. А если одно чудо уже произошло, кто сказал, что не могут произойти и другие?

Я едва успела подумать, о каких чудесах он говорит, когда он склонился и похлопал меня по руке.

- Дорогуша, - сказал он, - я верю, что ты спасешь всех нас.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ОПУСТОШЕНИЕ

- Спасти? – я с тревогой посмотрела на Пенебригга. – Не понимаю. Я думала, это меня нужно спасать… и Норри.

- Мы тебе с этим поможем, не бойся, - сказал Пенебригг.

- Конечно, - нетерпеливо сказал Нат. – Но на кону больше, чем просто ты, сама знаешь.

Я посмотрела на него, а потом на Пенебригга.

- В том-то и дело, что я ничего не знаю.

- Неудивительно, в таких обстоятельствах, - Пенебригг спустил очки на кончик носа. – Может, стоит начать с этого. Что ты знаешь о Певчих?

Я покачала головой.

- Почти ничего.

- Тогда я расскажу то, что мы знаем. А это тоже немного, - Пенебригг вздохнул и вернул очки на место. – Согласно старых сказок, стена между миром смертных и королевством фейри сильная, ее никак не пересечь. Но когда-то давно, когда пересечь стену было проще, несколько женщин-фейри вышли замуж за смертных мужчин и родили им детей. Так женщины потеряли свою силу. Слабые и хрупкие, они редко жили долго. Но их кровь осталась в их дочерях и дочерях их дочерей. Их голоса были магией, и они могли песней создавать странные вещи.

- Они были Певчими? – догадалась я.

- Да. Так мы их называем сейчас, - сказал Пенебригг. – Старым французским названием для них было «enchanteresse». А это слово уходит корнями в эпоху римлян. Нат?

- «Incantare», - заговорил Нат, словно привык выдавать латинские глаголы по команде. – «Cantare» - значит «петь», а in» - означает «в» или «против».

- В общем, призывать что-то песней, - сказал Пенебригг. – Или, если пожелаешь, песней воплощать то, чего не было бы по природе. Работу Певчих называют очарованием. Так ее называли и раньше.

- Но что за чары? – я указала на огонь, что выглядел лишь грудой дымящихся углей. – Могут они – мы – заставить огонь гореть ярче?

- Певчая может поджечь озеро, если пожелает, - сказал Пенебригг. – Самые сильные – точно могут. Конечно, я говорю о днях Артура и Камелота, когда кровь фейри была сильной. Тогда Леди озера дала Артуру меч, а Певчая Ниниана обманула Мерлина.

- Эти Певчие только мешают, - проворчал Нат, продолжая вырезать.

- Ты слишком строг к ним, Нат, - сказал Пенебригг. – Они творили больше добра, чем зла. Но их сила с веками ослабевала, и Певчие стали редким видом.

- Почему? – спросила я.

- Никто точно не знает, - сказал Пенебригг. – Говорили, некоторые Певчие держались в стороне, никогда не выходили замуж. Некоторые говорят, что многие Певчие были подвержены многим болезням. В общем, к нашему времени почти не осталось Певчих, и их силы были не такими большими, и люди почти забыли об их существовании. Но их можно было местами обнаружить, если слушать старые сказки и знать, что искать. И это удалось нескольким людям, пока не наступило Великое опустошение.

- Великое что? – спросила я.

- Великое опустошение, - повторил нетерпеливо Нат. – Взрывы в Хэмптон-корт стерли короля Чарльза, его наследников и половину знати почти восемь лет назад. Помнишь, наверное? Ты должна была еще быть в Англии.

- Я была маленькой…

- Как и я, но забыть такое невозможно.

Мой ответ подавил обрывок воспоминания, что вдруг всплыл в голове.

Зимнее солнце проникало в корзинку, под которой я пряталась, притворяясь, что я курица. И тут ветер донес приглушенный голос матери с напряженными нотками.

- Он мертв, Норри. Король мертв, и его семья, и сотни с ними , и говорят, что их погубила магия и измена. И теперь они охотятся на чародеев…

- Осторожно, госпожа, или Люси услышит.

Голоса стали шепотом.

Я сглотнула. Измена? Убийство? Магия?

- Я…помню немного, - тихо сказала я. – Мы слышали, что он умер. Король. Помню, мама была расстроена.

- Как и все мы, - сказал Пенебригг. – Королевство горевало, было в глубоком потрясении. Никто не мог поверить в размеры разрушения. Люди паниковали, потому что новый наследник престола – Генри Сеймур – не вызывал уверенности. Он был далеким родственником короля, и ему было всего десять. Королевство словно оказалось без руководства. Люди говорили о гражданской войне. Может, к этому и пришло бы, если бы лорд Скаргрейв не взял на себя роль юного Генри.

- Скаргрейв, - повторила я имя. – Его я подслушала в библиотеке?

Пенебригг кивнул.

- Именно он: Люциан Рейвендон, девятый граф Скаргрейв. Хорошим он был. Здравомыслящим и решительным, воином из древней семьи, неиспорченным. Многие просили его занять трон, но вместо этого он решил поддержать Генри, законного наследника. Чтобы уберечь мальчика, Скаргрейв переместил его в Тауэр в Лондоне, и древняя крепость стала убежищем правителя, как это было во времена Уильяма Завоевателя. И Генри сразу назначил Скаргрейва главой шпионов и лордом-защитником, но Скаргрейв отказался использовать новые титулы на пользу себе. Он хотел только защитить короля, а изменников, стоявших за Опустошением, осудить.

- Он был одержим, - заявил Нат.

- Разве это странно? – спросил Пенебригг. – Опустошение стоило Скаргрейву не только жизни короля, но и почти всех его друзей, его жены и сына, они тоже были там в тот день. И он хотел отомстить за всех них.

Нат вонзил нож в дерево, но не возражал.

- Чтобы найти изменников, Скаргрейв использовал все, что мог, - продолжил Пенебригг. – Но ничего не нашел, и поражение сказалось на том, что новый режим стал казаться слабым. Шептали, что грядет новая атака, что нападет Франция, и Англия обречена. И Скаргрейв от этого только сильнее хотел найти предателей. И он начал серьезнее воспринимать слухи о магии.