Настольная книга поджигателя

-- Хотите сказать, у нас тут живёт двинутая на пожарах тварь? Кажется, я знаю одну.

Я напрягся. Пси, наверное, тоже, хотя по нему было совсем не видно. Он просто переводил взгляд с Агента на Гамму и назад, а я старался не смотреть на фотографии. Гамма продолжала:

-- Её зовут Тета. Угловая комната на последнем этаже. Но я не видела её уже...

-- Это она? - Агент снова открыл папку, которую держал под мышкой, и вытянул из неё фото.

Я уставился на снимок. Волосы были короче и чище, шрам ещё не появился, но всё равно я её узнал. Видеть Тету без улыбки было... странно.

Гамма кивнула.

-- Да, она. Постоянные пропуски занятий, отсутствие на собраниях, в конце квартала я собиралась написать заявление на её исключение. Но она пропала.

-- Когда? - тут же спросил Агент. Гамма пожала плечами.

-- Около недели назад. А вы откуда о ней знаете?

Все остальные молчали, с любопытством слушая. Даже перешёптываться и шмыгать носами перестали.

-- Первый Отдел передал информацию. Им уже приходилось с ней сталкиваться. Когда найдём, -- он убрал фото обратно в папку, -- с ней будем работать уже мы.

Бедная, бедная Тета. Ей ни в коем случае нельзя было здесь показываться. Ей стоило спрятаться, чем дальше, тем лучше. Хорошо, что она поняла это сразу.

-- А что с одеждой? На ней нет бирки или...

-- Нет, всё форменное, размер средний. Ни надписей, ни вещей, забытых в карманах. К сожалению, -- добавил Агент. Я, правда, об этом совсем не жалел.

Гамма обвела нас всех мрачным взглядом.

-- Хорошо, и что нам делать теперь? Что делать с этими? - она кивнула на нас, подозреваемых.

Агент тоже осмотрел нас и вздохнул.

-- Контролировать перемещение всех. Не только этих, всех. Но этих особенно. Эту, -- он кивнул на девчонку с опухшими от слёз веками, -- отправить провериться к гинекологу и поставить на учёт. У этих двоих, -- кивок в сторону пары парней, одним из которых был самый нервный, -- мы кое-что конфисковали. На днях Первый с ними разберётся. Если возникнут ещё вопросы, мы вернёмся.

Я мысленно облегчённо вздохнул. Кажется, в этот раз мне повезло. По идее, мне стоило проанализировать всю ситуацию, осознать свои ошибки и их возможные последствия, и больше не подходить к бензину и спичкам ближе, чем на километр

Но вы же понимаете, что я не мог.

-- Постоянная бдительность, -- на прощание Агент бросил нам девиз обоих Отделов, и, развернувшись на каблуках, удалился. Оставшиеся из Первого принялись собирать фото назад в коробку. Я попрощался со своей коллекцией. Это было грустно. Я даже не знал, когда смогу начать собирать новую.

Гамма щёлкнула пальцами, подзывая близнецов, и прикрикнула на нас:

-- Свободны! Расставьте стулья по местам. С теми, про кого он говорил, я разберусь завтра!

Мы быстро расступились, пропуская их к дверям. Та девчонка снова начала плакать. Я невольно задумался, что конкретно заставил её рассказать Агент. И чем занимались те парни -- воровали понемногу, или хранили у себя что-то запрещённое? Но это не имело смысла. Главным было то, что сейчас я был относительно свободен. Меня не забрали, не убили где-то в застенках Второго Отдела. Но этот день чудовищно меня вымотал.

Больше всего мне тогда хотелось что-нибудь поджечь.

Для начала: просто знайте, что Вы не одни.

Мы, те, кто написал эту книгу, собрал наши знания и опыт, мы всегда будем с Вами.

Все поджигатели, которые сейчас живут на Земле или жили когда-то - тоже с Вами. Мы все поддерживаем друг друга морально. Мы готовы помочь чем угодно, когда только понадобится.

Вспомните Герострата. Мы все искренне сомневаемся, что он поджёг храм Артемиды Эфесской только чтобы выжечь своё имя в истории. Его вело нечто иное. Жажда огня, желание посмотреть, как пламя охватывает мраморные колонны и поднимается всё выше.

Вспомните Жана Батиста Мурона - устроившего целую серию поджогов больше трёхсот лет назад. Его приговорили к заключению в тюрьме сроком 100 лет и 1 день. И он отбыл весь срок. Все 100 долгих лет. Мы сомневаемся, что он выдержал бы подобное, если бы воспоминания о б огне не согревали его.

Подумайте о всех, кто сжигает храмы. Поджигает других. И, конечно, о тех, кто обливает себя бензином и мокрыми пальцами зажигает спичку.

Считайте их сумасшедшими, но о ни все с Вами. Они всегда рядом. И Вы, Вы часть нашего общества, нашей семьи, в которой все связаны любовью к огню. Поэтому Вы никогда больше не будете одиноки.

Не знаю, казалось ли мне, заразился ли я паранойей от Пси, но я начал думать, что за мной следят. Везде, начиная с общежития, обстановка в котором после обыска стала намного более нервной: все подозрительно косились друг на друга, принюхивались, выискивая запах гари (конечно, слух про поджигателя разнёсся мгновенно), а Гамма взяла за привычку без стука заходить в некоторые комнаты. Это был какой-то особенно жёсткий метод контроля. Пси сказал мне, что с нетерпением ждёт того момента, когда его сестрёнка решит проверить мужской душ.

-- Как ты можешь над этим смеяться? - спросил его я.

-- На самом деле я нервничаю, -- на этом разговор закончился. У нас даже не получалось нормально пообщаться. Пси был со своей ненормальной семейкой, Стигма, видимо, в больнице. Я мог поговорить о чём-то только с Дзетом.

-- Меня не удивляет происходящее, -- сказал он как-то, угощая меня кофе после занятий. - Люди всегда стремятся уничтожить всех, кто от них отличается. Ксенофобия, и не более того.

-- И что делать нам?

-- Терпеть, но не бояться. Ни в коем случае не бояться. И быть умнее, конечно, -- поджал плечами он.

Самой сложной частью этого плана было "не бояться".

-- Я дам тебе книгу на эту тему, -- пообещал он. На следующий день он протянул мне "Над кукушкиным гнездом". На обложке было написано карандашом: "1984 подошла бы лучше, но у нас она запрещена".

Я стёр эту надпись. Как бы я ни старался не бояться, упоминаний о чём-либо запрещённом сейчас следовало избегать. Гамма могла в любой момент поинтересоваться, что это я там читаю.

Так и произошло. Ну, почти.

Я сидел после обеда в столовой и читал про душевнобольных, когда на книгу упала тень. Я даже голову не успел поднять, как Пси уже вытянул её у меня из рук.

-- Неплохой выбор, -- тихо сказал он. - Мне нравится конец.

-- Что тебе нужно? - я покосился направо. Там сидела Гамма и Фи.

-- Она думает, что я проверяю, что ты читаешь, -- проследил направление моего взгляда Пси. - Приходи завтра после собраний к пожарному выходу. Мы со Стигмой хотим прогуляться.

-- Что... -- я не успел уточнить. Он бросил мне книгу и удалился.

Мысленно выругавшись на всю их семейку, я продолжил читать, но текст не шёл в голову. Я думал, насколько опасно сейчас будет идти куда-то втроём, кто это может увидеть и чем это может закончиться.

Но, конечно, я не стал отказываться.

****

Когда я обогнул Дом, Стигма уже стояла около задней двери. Она облокотилась на стену, скрестив на груди руки. Волосы, как всегда закрывали лицо. Я попытался угадать, как она отреагирует, если я попытаюсь убрать их, чтобы всё-таки посмотреть ей в глаза.