Страница 61 из 156
Вздохнув, я закрыла глаза и попыталась уснуть. Некоторое время дело двигалось вполне успешно, я погрузилась в полудрёму и почти успела отключиться окончательно. Почти. Из блаженно расслабленного состояния меня выдернул громовой храп, донёсшийся из спальни. Рейн оказался прав, от такого не могла спасти никакая дверь.
— Чёрт, — мрачно констатировал Рейн, открыв глаза. — Опять не успел.
Следующие минут пятнадцать мы оба дружно пытались делать вид, что пытаемся заснуть. Получалось из рук вон плохо. Доносящиеся из спальни рыки, стоны и хрипы не оставляли этому начинанию ровно никакой надежды на успех.
— Он всегда так? — раздражённо поинтересовалась я наконец, выныривая из-под подушки, которая тоже не спасала.
— Всегда, — обречённо вздохнул Рейн, тупо глядя в потолок. — В училище он вообще на складе спал. Поговаривали, оттуда даже крысы разбежались.
— Почти готова в это поверить, — тоже вздохнула я, садясь и потирая виски. — Кофе будешь?
— Лучше чаю, — усмехнулся Рейн. — Я и без кофе себя чувствую чересчур бодро.
— Да, — поразмыслив, согласилась я. — Лучше чаю.
Ещё через пятнадцать минут, когда мы расположились на диване с чаем и коробкой печенья, я созрела задать закономерно возникший у меня вопрос. Раз уж всё так сложилось, стоило, пожалуй, начать сводить более близкое знакомство. И для начала выяснить кое-какие детали биографии. Например, поймав за хвост только что затронутую тему.
— Вы с Костаном вместе учились? — спросила я наугад.
— Не совсем, — качнул головой Рейн. — Учился я, а он был инструктором.
— Помнится, ты говорил, что учился дома, — неожиданно сама для себя вспомнила я.
На первой встрече со студентами наш декан попросил нас по очереди рассказать, кто какую школу закончил. Видимо, ему лень было просматривать документы. Ну, или он просто не придумал, чем ещё можно заняться на этом обязательном, ритуальном даже мероприятии. Все аристократические детки, с явным выражением превосходства глядя на тех, кому меньше повезло с родителями, называли Школу Ноймана или Гимназию Керста — два очень дорогих и элитных столичных учебных заведения. И только Рейн спокойно сказал, что был на домашнем обучении. В последние десятилетия подобное стало редкостью даже для аристократии, потому, наверное, и застряло в моей памяти.
— Я соврал, — неожиданно улыбнулся Рейн.
— Почему? — выпалила я прежде, чем хоть о чём-то успела подумать.
— Не мог же я правду сказать. К тому же, по документам я в самом деле учился дома.
— А на самом деле где? — не отстала я.
— В училище Шексни.
— Да ладно! — выпалила я, не поверив собственным ушам.
Всё равно не поверив, хотя такой ответ объяснял, в общем, решительно всё. В этом заведении готовили бойцов спецподразделений полиции и армии. Если Рейн в самом деле там учился, понятно, откуда у него навыки выживания и где его научили стрелять и драться. В голове моей не сходилось только одно: училище это не просто не считалось элитарным — золотые детки и их родители обходили его десятой дорогой. Если уж кто-то из аристократов грезил военной карьерой, к его услугам была престижная Военно-Инженерная Академия.
— А что, — хмыкнул Рейн, бесцеремонно стягивая с меня половину пледа, — это для меня недостаточно… круто, да?
— Достаточно необычно, — пробормотала я, наконец-то сумев облечь своё изумление в приемлемую фразу. — Но зачем тебе это скрывать?
Вот теперь я точно уже не верила, что он умалчивал об этом факте, боясь насмешек или вроде того. Хотел бы — сказал бы прямо. И я бы посмотрела на рискнувшего над ним посмеяться. Даже не потому, что можно в ответ и по лицу схлопотать. Просто не Рейн Марино делает то, что круто. Круто то, что делает Рейн Марино. Так уж он сумел себя поставить, этого не отнимешь.
— Илона, ты как ребёнок, — коротко усмехнулся Рейн. — Затем, что не под своим же именем я там учился.
Видимо, мне следовало уже что-то понять и прекратить задавать глупые вопросы. Но то ли голова сейчас отказывалась работать, то ли я в принципе отличаюсь недогадливостью, что уже, к слову, и так готова целиком признать… так или иначе, ничего я не понимала.
— Зачем? — тупо выдала я.
На этот раз Рейн рассмеялся. Протянул руку, поймал меня пальцами за подбородок и заставил взглянуть себе в лицо. Я смутилась настолько, что даже не смогла заставить себя отшатнуться, только опустила глаза и покраснела. Исключительно от стыда за собственную глупость, никаких других эмоций я в себе не отыскала.
— Затем, что графского сына будут слишком оберегать преподаватели и слишком ненавидеть ученики, малышка. Только и всего. Зачем мне такое?
— Зачем тебе вообще было учиться в таком месте? — пролепетала я, по-прежнему сидя совершенно неподвижно.
Рейн наконец отпустил меня, отвернулся, откинулся на диванную спинку, заложил руки за голову и тихо, очень тихо ответил:
— Из своего… общения с Вальтером Рэнсеном я вынес одну вещь. Понял, что никогда больше не хочу чувствовать себя беспомощной жертвой. Вот и решил пойти туда, где меня научат самому защищать себя. И не только себя.