Страница 29 из 156
Хорошо, что в этот момент старичок смотрел на Рейна, а не на меня, иначе здорово бы удивился моей реакции на эти слова. Я натурально разинула рот, да ещё и глаза выпучила. Вот честное слово, чего никак не могла предполагать, так это того, что Рейнольду Марино, обыкновенно глядящему на мир сквозь тонированные стёкла роскошной тачки, известно о существовании автобусов. И уж тем более о конкретных местах, где они останавливаются.
— Да, — кивнул старик, поглядев на часы. — На второй как раз успеете. Садитесь.
В машине я несколько раз задрёмывала, но быстро просыпалась и принималась равнодушно смотреть в окно. Увидела и поворот, о котором говорил Рейн. Но в остальном пейзаж был так же уныл и однообразен, как мои мысли. Вот если бы я училась, если бы умела… но не умела же. И выбора не было. И всё равно легче не становилось.
Доехали мы довольно быстро, минут, кажется, за двадцать, может, и меньше. Остановились на обочине, у большой огороженной парковки, где стояло штук пять фур. За ними виднелась неоновая вывеска мотеля «Роза ветров». Поблагодарив, Рейн протянул старику деньги. Тот только отмахнулся:
— Не выдумывайте. Лучше поешьте и вымойтесь, нельзя же в таком виде в столицу.
— Спасибо, — прошептала я.
После всех недавних событий мне даже трудно было поверить, что на свете вообще есть хорошие люди, способные бескорыстно помогать другим. Вот просто так, просто потому, что могут помочь. Не затем, чтобы на этом заработать деньги или получить какую-то другую выгоду. Я сглотнула, чувствуя, что вот-вот разревусь.
Наверное, Рейн это заметил, потому что тут же подскочил и потащил меня ко входу в мотель. Необходимость двигаться немного отвлекла, но легче на душе не стало. Сама я сейчас вообще ничего не могла: ни ходить, ни говорить, ни даже думать. Делала только то, что велели.
Послушно посидела на диване, пока Рейн договаривался с менеджером о номере. Потом послушно шла вдоль здания к нашей двери. В комнате послушно села на кровать, сложив руки на коленях, и тупо уставилась в одну точку. Посмотрев на меня, Рейн выругался сквозь зубы и куда-то ушёл, заперев за собой дверь.
Вернулся он быстро. Наверное. Вместе с остальными чувствами я потеряла и чувство времени, да и вообще не интересовалась происходящим вокруг меня и со мной. Увидев, что я так и продолжаю сидеть неподвижно, Рейн снова ругнулся, поставил на пол глухо звякнувший пакет с каким-то ярким логотипом, присел передо мной на корточки и встряхнул меня.
— Илона, очнись, — попросил он. — Нам надо вымыться, немного отдохнуть и убираться отсюда. Давай же, шевелись.
Я вяло кивнула, скорее рефлекторно, чем осознанно. Не хотелось никуда бежать. Не хотелось вообще ничего. Если бы сейчас за мной опять пришли какие-нибудь отморозки, чтобы отвезти к своему больному на всю голову хозяину, я не стала бы сопротивляться. Мне просто было безразлично, что со мной будет.
— Илона!
Резкий запах алкоголя заставил поморщиться. Я даже немного отстранилась, точнее, попыталась сделать это, но Рейн держал крепко, заставив выпить всё содержимое стакана. Кажется, там был бренди. Он обжёг рот и горло, я задохнулась, закашлялась, из глаз потекли слёзы. И наконец-то меня прорвало. Я разрыдалась, скорчившись на кровати, горько и отчаянно, со всхлипами и подвываниями.
Рейн не попытался меня утешать или успокаивать. Просто ушёл мыться, предоставив мне выплакаться в одиночестве. И за это я была ему даже благодарна — от любых слов сейчас мне стало бы только хуже, они заставили бы думать. А одна я могла просто плакать.
Когда Рейн вышел из душа, одной рукой вытирая полотенцем волосы, а в другой держа свою мокрую футболку, я уже немного успокоилась. Точнее, не успокоилась, но из оцепенения вышла. Снова начала осознавать, кто я и что со мной происходит.
— Очнулась? — спросил Рейн, разложив футболку сушиться на батарее.
— Да, — кивнула я.
— Иди, вымойся. Потом поспишь немного.
Я поплелась в душ, чувствуя мучительную слабость во всём теле. Голова немного кружилась, то ли от усталости, то ли из-за выпитого алкоголя — этого я не знала. Да это было и неважно. Рейн прав, сейчас нужно вымыться и поспать. И уже потом, на свежую голову, решать, как жить дальше.
Тёплые струйки воды меня успокоили, даже убаюкали. Прислонившись спиной к нагретой плитке, я подставила им лицо и замерла. В голову полезли мысли о будущем. Исключительно мрачные мысли. О том, что во всех своих бедах я виновата сама. Пошла на поводу у злости и жажды мести, не подумав, не рассмотрев всей картины.
Рано или поздно история с побегом ото всех и сразу неизбежно закончится. Либо нас поймают, либо граф Марино разберётся с этим делом, и Рейн сможет вернуться. И что же со мной будет тогда? Что, если Декар не оставит меня в покое? А ведь наверняка не оставит, уже из принципа.
Сейчас Рейн, может быть, решил, что я могу пригодиться ему как свидетельница или вроде того. Или правда просто поговорить хотел, вот как я с ним, высказать всё в лицо. А увидев, что я вляпалась, решил побыть рыцарем. Но это же не навсегда. Всё закончится, и он обо мне забудет.
И вот тогда никто меня не защитит. Я вернусь домой, к прежней, обычной жизни. Однажды так же пойду утром за продуктами и навсегда исчезну. Кто станет меня хотя бы искать? Да никто. Никому попросту не будет до меня дела, кроме, разве что, Питера, но что он сможет? Начать расследование, докопаться до правды и когда-нибудь отомстить? Это, конечно, приятно, но участь мою не облегчит.