Гнолья Шкура

По дороге Щин поглядывал во все стороны, включая вниз и вверх, и как всегда увидел много интересного, а кое-что и полезное. Поглощая по пути яблоки и закапывая огрызки, он обошёл большой холм, забравшийся под ковёр леса, по бревну перебрался через речку шириной шагов семь и стал идти осторожнее, чтобы не наступить кому-нибудь из зверьков на голову. Возле речки в воздухе несло сыростью и осокой, но Щин сразу же уловил чужеродные запахи - даже не понимая, что именно. Отвратительно, кто-то припёрся... какого рожна забыли опять? Из-за деревьев спереди послышались голоса, и Щин с испугом понял, что кто-то пришёл аккурат к волчьему логову. Вот же принесла нелёгкая!... Но расслышав глухое рычание и фразу "плотнее набивай, придурок", Щин уже никак не мог оставаться в стороне и пошёл через кусты.

Возле логова, вырытого под огромным комлем упавшего дерева, суетились двое, вероятнее всего из деревни. Поскольку Щин подходил не скрываясь, они развернулись к нему - в частности, в его направлении уставилось широченное дуло мушкета, который вероятно придурок и набивал недостаточно плотно. Плотно или не очень, а картечью пальнёт - мало не покажется. Судя по одежде, двое были из солдат - на одном даже имелась железная кираса, правда вдрызг ржавая и замусоленная. Они уставились на Щина, ожидая что тот скажет, а он как раз подумывал о том, что хорошо бы что-то сказать.

- Ээээ...

Нет, что-нибудь более годное. Глухое рычание из глубокого логова и повизгивание волчат бросались в уши и никак не давали сосредоточиться на задаче. Гуманы же огляделись, убедились что перед ними только один оборванного вида бородатый мужичок, и почувствовали себя гораздо лучше. Тощий с мушкетом невзначай перекинул оружие по рукам - точнее, хотел это сделать, но тяжеленный ствол выпал и осел в старые листья. Дурак смутился и бросился поднимать инвентарь.

- Слава королю? - как-то вопросительно сказал другой, обращаясь к Щину.

- Да хоть вальту, - вырвалось у того, - Не надо трогать этих волков.

Гуманы переглянулись, а жирный, чуть не уронив мушкет ещё раз, искренне усмехнулся:

- Почему?

Вот этот вопрос всегда ставит меня в некоторый тупик, подумал Щин. В мире есть колдуны, способные вызывать демонов и насылать огненные дожди. Кое-кто умеет превращаться в разную живность. Другие строят машины, бороздящие небо как птицы... Но никому ещё не удавалось объяснить слепому, что такое солнце, а глухому - как кричит петух. Следовательно...

- Потому что я те так сказал! - включил "братка" Щин, сложив на пальцах "козу", - Те чо, вокруг волков мало?!

- А ты сам-та, эта, чей будешь?

- Рурзика Большая Лапа, слыхал про такого? - на ходу придумал Щин.

- Не, не слыхал.

- Ну и будь счастлив, что не слыхал. Вообще, эта, - Щин озабоченно огляделся, - Шли бы вы отсюда побыстрее, пока остальные не нагрянули. А то у нас братва иногда это, того.

Однако это произвело не тот эффект, на который он рассчитывал. Гуман в кирасе скорчил страшную рожу... всмысле ещё более страшную, чем обычно, и выхватив короткий меч из ножен на поясе, бросился на Щина:

- А ну стой, зараза!

Тот был к этому подсознательно готов и отскочил за сухую корягу, после чего развернулся и побежал, стараясь держаться боком и не упускать гумана из виду.

- Стой, сволочь треклятая!

Нормально, подумал он, с десяток слов сказал - и уже готово... Под ноги невовремя подвернулась куча гнилого лапника, и Щин слетал вбок, подскользнувшись. Это здорово прибавило энтузиазма преследователям, так что ему ничего не оставалось кроме как покрепче взяться за дубину, которую он использовал в качестве оружия, и ею пытаться отмахиваться от дурака с мечом. Каждый кто когда-либо пробовал такое, знает что даётся это весьма посредственным образом - не ахти какая сталь всё же лучше, чем сухая деревяшка. Щин изо всех сил старался, чтобы его палку не перебило мечом, и это ему даже удавалось. Однако гуманов было двое, и второй по прежнему тащил мушкет. Щин пытался маневрировать между деревьев, но деваться особо было некуда.

Среди лесной тишины оглушительно бабахнул выстрел, стрелок весь окутался тучей дыма, а Щин почувствовал что ноги его не держат. Враг сбил его на землю и некоторое время методично пинал.

- Сука...

- Это вообще что за демон?! Может,закопать его тут, и все дела?

- Да не, - отдышался первый гуман, - Оттащим к старосте, явно не их гуман. Может что и перепадёт.

- А это? - показал второй за спину.

- Так заряд один был, болван. Зверьё никуда не денется, давай этого вязать.

Повязали. Само собой что на многочисленные рваные раны, оставшиеся после попадания по ногам картечи, они не обратили никакого внимания. Щин в общем тоже не обратил, потому как находился в лучшем случае в полу-сознательном состоянии. Настолько, что очнулся он только под вечер, и почувствовал что привязан на седло на спине лошади. Ноги и просто затекли, и к тому же были прострелены, так что оставалось только вытаращить глаза. Что кстати Щин и сделал, пялясь на качающуюся внизу траву и лошадиные ноги. Единственное что можно было уловить хорошего, так это то что он всё таки увёл убийц от волчьего логова... Единственное? Этого ему показалось вполне достаточно. Видимо, для того он коптил небо столько времени, чтобы спасти этих зверьков. От этой мысли Щину стало спокойно, и тяготился он уже только физической болью.

-------

Вонь от гниющих куч ботвы и костей возвестила о том, что они прибыли в деревню. Ночью её практически не было видно, огня нигде не зажигали, так что только на нюх и определялось. Где не несло тухлятиной - там несло отхожим местом или на крайний случай конским навозом. Такое чувство, что это было поселение хронических засранцев, а навоз тут принципиально никогда не высыхал. Насколько помнил Щин, у гуманов это место называлось Идеальнино, а все остальные эту свалку само собой обходили подальше.

Его приволокли сначала к одному дому, долго колотили в дверь, ругались, потом попёрли куда-то ещё... От потери крови Щину было не до наблюдений, да и к счастью. Он был ни разу не любитель запоминать такое. После того как они кажется, протаскались по деревне вдоль и поперёк, его наконец забросили в какой-то сарай, где ему и предстояло проваляться всю ночь. Всё бы ничего, но гуманы не подумали развязать руки, а голая земля, составлявшая пол сарая, не отличалась теплотой. Щин кое-как нащупал в полной темноте какие-то доски и примостился на них, потому что иначе не дотянул бы до утра точно.

Утро в сарае без никаких окон отмечалось только по поднявшемуся снаружи невозможному гвалту - сначала Щин подумал что что-то случилось, но вспомнил и понял, что тут так просто всегда. Он напрочь забыл про раны и холод, потому как прямо за стеной встали местные и лаяли друг на друга в течении битого, очень сильно битого получаса - пытка была изрядная, особенно для того кто невольно понимает слова.

Наконец ввалились и в сарай, и связаный получил в головную часть ногой, не успев ничего увидеть. Кое-как он начал воспринимать окружающее, когда под присмотром местных держиморд самка гумана перевязывала его покоцанные ноги. Щин вцепился бы в горло этим перекормленным животным с сальными щами, но у него не было никаких сил. В очередной раз он вспомнил о Хитрости и пока сидел смирно.

Приведя его в более-менее годный вид, держиморды потащили тело к дому старосты. По пути Щин имел огромное неудовольствие наблюдать деревню днём и даже хотел зажмуриться, но передумал - так не увидишь того, что стоит увидеть. Вон например лошадь привязана - хорошо привязана, но к гнилой жерди. Запомнить. В остальном запоминать было нечего: по центральной дороге, заваленой кучами гниющих отбросов, гордо вышагивали крупные особи, а те кто поменьше - пробегали быстро, делая вид усердной работы. Это было известно давно и вызывало не иначе как тошноту.

Сдешний "староста" был едва не моложе Щина, зато морда у него была раз в пять шире. Паскудный гуман зиждел своё гузло за огромным столом, еды на котором вероятно было больше, чем в деревенском амбаре. На всё это уныло взирали со стены портрет короля и герб Стормвинда. По крайней мере Щина поставили на ноги, и он смог убедиться что прострелы болезнены, но не смертельны и даже наверняка позволят бегать. Впрочем он этого пока показывать не собирался.