Страница 8 из 63
– Наступаем в шахматном порядке, – приказал он. – Прыгающие первыми, и успокойте эти ракетные катера!
Шаков запустил свои прыжковые двигатели ещё во время отдания приказа, его шестидесятипятитон-ный «Экстерминатор» поднялся в воздух на двух столбах плазмы. Он контролировал полёт с помощью ножных педалей, применяя то один набор подъёмников, то другой, в изящном прыжке поднимаясь над ольхами.
Две роты ополченцев, состоящих из разнородных боевых мехов и тяжёлой бронетанковой техники, держали оборонительные позиции совсем близко. Это были преимущественно устаревшие машины, с небольшими вкраплениями усовершенствованных образцов, но ни одного более нового, чем «Фаль-конер» командующего ополчением. В обычных обстоятельствах механизированная группа нового со-единения Шакова, «Верноподданных», была бы практически равна им по силам. Но в данном случае регент Ирелон ещё дополнил его силы техникой из разбитого батальона «Разорванные цепи» и пехотой в боевых костюмах, позаимствованной у остатков «Силачей» вице-регента Халлинджера.
В общем, Шаков имел в распоряжении шесть боемехов и четыре редких прыгающих танка на воз-душной подушке «Канга», отвлекающих ополчение и принимающих на себя огонь, в то время как три отделения пехоты в боекостюмах мчались под прикрытие стеллажей древесины, или же запрыгиваю-щих для захвата мехов врага. Позади него сквозь посадку прокладывали себе путь ещё полдюжины ме-хов, создавая проходы для сорока бронированных машин, следующих за ними.
Пушка-проектор частиц «Фальконера» провёла ровным лучом через заострённую грудь меха Шакова, когда тот парил в воздухе. Рукотворная молния проникла глубоко в защитный панцирь, однако не смогла найти никаких предшествующих повреждений. Твёрдая рука на панели управления удержала мех, но Шаков заметил серебристое пятно, которое прошло в паре метров слева от его щита из армированного стекла, между головой и плечом «Экстерминатора». Он тяжело сглотнул и подумал, что ему повезло, понимая, насколько близко гауссовая пушка «Фальконера» была к тому, чтобы разнести кабину.
Выключая двигатели, он стремительно опустился на землю, амортизируя толчок при посадке не-большим приседанием, затем немедленно произвёл боковой манёвр, чтобы быть менее удобной мише-нью. Визир его прицела лёг на сутулый контур «Фальконера», но Шаков не стал стрелять, вместо этого переместив прицел на находящуюся рядом установку ракет дальнего действия. Его приказ гласил пре-кратить ракетный обстрел, а хороший командир всегда следует своим приказам.
По крайней мере, всегда, когда это возможно.
Визир переключился с красного на золотистый, и он достиг максимально возможного расстояния действия средних лазеров. Алые лучи вонзились в правый бок бронемашины, срывая с неё броню и от-крывая большие пробоины, в которые пара быстрых танков «Канга» засыпала по очереди из автомати-ческих пушек. По крайней мере одному залпу снарядов с урановыми наконечниками удалось подорвать боекомплект. Поток огня вырвался из пробитого борта ракетной установки, взрывная сила вырвала всю правую сторону машины, которая, лениво кувыркаясь из стороны в сторону, поднялась в воздух. Последующие взрывы от детонировавшего боекомплекта сотрясли установку, всё ещё находящуюся в воздухе, а в том, что в результате опустилось на землю, уже нельзя было распознать боевую машину.
Тепло прорвалось через пол кабины «Экстерминатора» – термоядерный реактор вышел на пик мощ-ности, чтобы обеспечить энергетические потребности лазеров, но скачок температуры составил всего градус или около того, и быстро рассеялся. «Экстерминатор» был очень действенным убийцей, старая ценная модель, содержащая в себе технологии, которые КомСтар в своём бывшем обличье сторожа зна-ний, ревниво охранял в течение столетий. Не считая наиболее тяжёлых сражений, наподобие того, что имело место на Йорке, Шаков обычно боролся с холодным прикосновением своего охлаждающего кос-тюма, причиняющего боль мускулам. Эта же битва за Халфуэй, напоминающая стрельбы в тире, сама заставляла дрожать его от холода.
Две другие ракетных установки отправились за первой. Четвёртая отступила под сильным огнём па-ры «Вивернов». Избавившись от ракетного обстрела, основная часть войск Шакова прошла лесопосад-ку и вырвалась к побережью. Он переключился на открытую волну, на ту, которая, как он знал, отслеживалась ополчением Халфуэя.
– Сдавайтесь! – крикнул он своим противникам, как раз когда гауссовка «Фальконера» обрушила удар на левый коленный сустав его боевого меха.
Грубая кинетическая сила гиперзвуковой скорости вдребезги разбила то, что осталось от брони, с треском выворачивая ногу «Экстерминатора» назад. Предупредительные сигналы верхнего силового привода ноги меха и тазобедренного сустава загорелись красным, и машина медленно развернулась вправо.
Шаков боролся с гравитацией за контроль над «Экстерминатором», выворачивая рычаги управления. Нейрошлем помогал, считывая сигналы с его чувства равновесия и подавая их на гироскоп шестидеся-типятитонной машины, но этого было недостаточно. Изгибая тело в последней отчаянной попытке спасти ситуацию, он услышал пронзительный визг напряжённого вращающегося металла – это выражали недовольство стабилизаторы гироскопа. «Экстерминатор» опрокинулся, с зубодробительным скрежетом и отвратительным хрустом разбитого металла падая на правую сторону.
Потрясённый Рудольф Шаков уставился сквозь передний визир в облачное небо. Ощупывая рот языком, он чувствовал осколки, хрустящие на коренных зубах.
– Я даю вам последний шанс, майор Добсон, – сказал он сквозь стиснутые зубы, хотя он был уверен, что это предложение звучало бы лучше, если бы его мех стоял на ногах.
ППЧ «Фальконера» омыл серебристым огнём заднюю часть опрокинутого меха Шакова. Энергия пробилась внутрь грудной полости, и новый сигнал о поломке сообщил ему, что его противоракетная система выведена из строя.
Как будто такого ответа было недостаточно, громкий, решительный голос прокричал в ответ по сис-теме связи:
– Горите ярким пламенем, ты и твой принц-предатель, КомСтар! – проорал Добсон. – Мы положим этому конец!
Шаков перевернул «Экстерминатора», чтобы «Фальконер» не мог найти удобного места на спине. Работая повреждённой ногой под собой, ему удалось отползти назад как раз в то время, когда три бое-вых меха ополченцев перешли в решительную, но обреченную атаку.
Это была лучшая атака, которую мог предпринять Добсон. Большинство ополченцев Халфуэя в это время были заняты отбитием атак пехоты, экипированной в боекостюмы, или же были преследуемы атакующими бронемашинами комгвардии в отношении четыре к одному. В этом хаосе перемещались боемехи войск принца, оттесняя назад и подавляя обороняющихся ярким лазерным огнём, нанося удары из гаусс-пушек и выпуская яростные ураганы из тяжёлых автоматических орудий.
Шаков увидел, как девяностотонный «Хайлэндер» метким выстрелом из гауссовой пушки обезглавил один из «Энфорсеров» ополчения. Копьё аппаратов на воздушной подушке «Лайтнинг» стремительно пролетело мимо повреждённого «Вульфхаунда», их импульсные лазеры выплюнули шквал изумрудных дротиков в сторону боевого меха и в результате отрезали ему ногу в районе бедра.
Пара горбатых «Райдзинов» выскочила с двух сторон «Экстерминатора» Шакова, присев на свои вы-вернутые ноги, чтобы присоединиться к нему в противостоянии наступлению ополченцев. Перемежая огонь своих пушек-проекторов, ракет ближнего радиуса действия и импульсных лазеров, они поддер-жали разьярённый ураган разрушающей силы, который срубил сначала «Найтскай», а затем смертонос-ного «Хатчетмэна».
Шаков крепко держал пальцы на спусковых крючках «Экстерминатора», стреляя лазерами и ракетами настолько быстро, насколько они могли перезаряжаться. Алая энергия прорезала броню, терзая правую сторону «Фальконера» и усугубляя ранее нанесенное повреждение. Гаусс-пушка на правой руке разорвалась на куски, когда разрушенные конденсаторы разрядились через полурасплавленную обмотку ускорителя, пуская танцующие дуги электричества вверх по руке и плечу боевого меха ополчения.