Дважды разыскиваемые

Они побежали вместе. Грабитель, заметив их, бросил сумку и оттолкнув от себя парня, кинулся наутек. Парень не удержался на ногах, упал прямо на тротуар, ударившись головой о выступ панели. Женщина схватила сумку и принялась торопливо пересчитывать содержимое.

- Все, товарищ милиционер, все, родненький!-обернулась она к Тимуру.- Все до копейки, понимаете? Спасибочко вам! Большое вам спасибочко, товарищ милиционер!

Тимур ничего не ответил, он был занят незнакомцем, который все еще лежал на асфальте и громко стонал.

- Вы ушиблись? Может быть, «скорую» вызвать?

- Не надо. Пройдет,- ответил парень.

Тимур подхватил незнакомца под руку и помог подняться.

- Может быть, все-таки вызвать «скорую»?

- Зачем?- скривился от боли парень.- Сейчас приду в норму… Он здесь… этот… которого вы ловили?

- Убежал.

- Негодяй! Своими бы руками вешал таких.

- Где вы его схватили?-поинтересовался Тимур. Ему было немного досадно, что не он задержал грабителя.

- Да здесь, недалеко, - потрогал ушибленную голову парень. - Я видел, как вы погнались за ним, ну и решил помочь. Думаю, что не осудите за инициативу? - улыбнулся он.

- Что ты, родненький, - опередила Тимура женщина,- Кто же тебя осуждать-то станет! Вон какое благородное дело сотворил. Век не забуду! Вот что, возьми, родненький, красненькую, повеселись малость, - протянула она парню десять рублей.- Бери, бери, я от всего сердца…

- Что вы, мамаша!-зарделся парень.- Вы лучше на эти деньги гостинцев внукам купите или свечку богородице поставьте. Пусть она за меня да за него вот, - указал он на Тимура, - замолвит словечко, когда мы предстанем перед всевышним.

- Твоя правда, сынок. Так и сделаю. Гостинцев от вашего имени внукам куплю… До свидания, родненькие!

- До свидания, мамаша, - сказал парень.

- Всего хорошего, - приложил руку к козырьку фуражки Тимур.

7.

- Что было дальше? - поинтересовался Сорокин.

- Мы разговорились. Парень, задержавший грабителя, назвал себя Евгением Бобровым. Предложил отметить событие стаканом сухого вина. Я согласился. Собственно, у меня не было другого выбора. Девушка, которую я ожидал, ушла. Настроение было, сами понимаете… Пошли в кафе.

- Вдвоем?

- Да. В кафе уже к нам присоединились парень и две девушки. Женька представил меня как друга. Одну девушку вы знаете. Она была на именинах у Евгения Константиновича.

- Ты имеешь в виду Майю?

- Ну не Милу же!

- Вторую девушку я, конечно, не знаю?

- Думаю, что нет. Впрочем, я тоже не знаю ее. Даже имени не запомнил. Не то Рита, не то Лена. Парень назвал себя Альфредом. Женька звал его Редом.

- Каков он из себя?

- Невысокий. Плечистый. С раздвоенным подбородком. Типичный атлет.

- Ты его больше не встречал?

- Нет, Николай Аркадьевич,- заерзал на стуле Тимур.- Неужели, вы серьезно думаете, что Женька - преступник? Этого не может быть! Если бы он был преступником, то никогда бы не задержал грабителя. Это же ясно, как дважды два!

- В том-то и дело, что ничего не ясно,- прошелся по кабинету Сорокин. - Слишком много «но» в каждом поступке Женьки. Тебе, например, не кажется, что похищение сумки и поимка грабителя - инсценировка?

- Что вы, Николай Аркадьевич, - изумленно протянул Тимур. - Не мог Женька стольких людей вовлечь в спектакль. Это рискованно, да и не нужно, по-моему. Зачем я, курсант милиции, этой компании? Зачем?- повторил он

- Со временем ты, разумеется, поймешь, что преступникам нужны даже сторожа, которые метут улицу около милиции. Ну а тут - завтрашний офицер, оперативный работник. Знакомство с ним может пригодиться. Вот так-то, мой боевой друг и помощник.

- Понятно….

- Милу увидишь сегодня?

- Увижу.

- Ничего не говори ей о нашем предположении. Сообщи только то, что Женьку будут судить за хулиганство. Вообще, больше слушай. Уши и глаза - главное твое оружие сейчас… Да! О тебе спрашивал подполковник Каримов. Зайди к нему.

8.

Улица встретила Сорокина упругим порывистым ветром. Засунув руки в карманы плаща, он бесцельно шел по тротуару, совершенно опустошенный и разбитый. Дело о «таксистах» снова зашло в тупик. Причем на этот раз в довольно глухой. Надо было возвращаться назад и начинать все сначала. Другого выхода Сорокин не видел.

- Извините, нет ли у вас огня?

Спрашивал невысокий щупленький мужчина лет сорока пяти. Сорокин вынул из кармана зажигалку.

- Пожалуйста.

Мужчина прикурил, жадно затянулся.

- Спасибо.

- Не за что.

«Что же все-таки случилось? Кто совершил преступление? Та же группа или другая? Какую роль в нападении играл Женька? Во время ограбления он был дома, потом отправился в ресторан и устроил там дебош… Мог ли человек принимать участие в преступлении, не находясь на месте преступления? Эго был детский вопрос. Человек мог принимать участие в преступлении, не находясь на месте преступления. Другое дело - мог ли человек одновременно быть в разных районах города. Это невероятно. Мистика!»

Сквер был почти безлюден. Сорокин прошел по главной аллее и, оказавшись в центре, невольно посмотрел на павильон, окруженный густыми высокими деревьями. Он невесело усмехнулся, вспомнив, как несколько дней назад сидел в нем с Женькой и Борисом. Постоял немного в конце аллеи, потом решительно зашагал к открытой двери.

В кафе, как всегда, было многолюдно. Любители бутылки и стакана, не стесняясь официанток, извлекали из своих бездонных карманов и портфелей водку и вино и шумно пили, закусывая сочными анекдотами.

Сорокин сел за свободный столик у входа. К нему долго никто не подходил. Он терпеливо ждал, вслушиваясь в многоголосый гул, раскуривая одну папиросу за другой. Его заметила Рая, когда он, докурив очередную папиросу, втискивал окурок в переполненную пепельницу.

- Что вам угодно? - шепотом поинтересовалась она.

- Здравствуйте. Бутылку воды, пожалуйста.

- К сожалению, воды у нас нет.

- Принесите, в таком случае, бутылку лимонада. Или у вас лимонада тоже нет?

- Кажется, есть. Я сейчас.

«Что же все-таки случилось? - снова подумал Сорокин, как только официантка отошла от него. - В чем я ошибся? Кто, черт возьми, главный дирижер этого спектакля? Какая цель стоит перед ним? Кого он защищает: Бориса? Женьку? Гирина?»

- Здесь свободно?

Около столика стояли два человека: один - высокий, худощавый, с длинным носом, испещренным красноватыми прожилками, другой - низкий, круглый, как шар, с огромной блестящей лысиной.

- Да, пожалуйста,- смял Сорокин пустую коробку от папирос.

Новые посетители устало опустились на стулья, стали искать глазами официантку. Увидев Раю с бутылкой лимонада и стаканом, потянулись к ней, словно к целебному источнику.

- Милая, принеси нам что-нибудь покрепче, - сказал длинный. - Мучаемся с самого утра. Похмелье, красавица, никого не щадит.

Официантка поставила перед Сорокиным бутылку и стакан, строго взглянула на мужчин.

- У нас ничего покрепче нет.

- Как это - нет? - удивился шарообразный. - Всегда было, сегодня нет?

- У нас в самом деле ничего нет.

Сорокин уловил в голосе Раи фальшь. Ему стало стыдно за все, что происходило здесь. Он встал, положил на столик деньги за лимонад и поспешно покинул павильон.

На улице по-прежнему дул напористый ветер. Он гнал по хмурому, низкому небу стаи сизых облаков.

Сорокин неторопливо проследовал по одной из центральных аллей, повернул на бульвар, ведущий к главной площади города, через несколько минут оказался у здания управления милиции. Друзей в управлении у Сорокина было много, однако он миновал знакомые двери и направился прямиком в уголовный розыск, в отделение, где теперь работал Бойко.

- Сколько лет, сколько зим! - встал навстречу Сорокину старший оперуполномоченный Прозоров. - Здравствуй, дорогой! Здравствуй!