Данэя

Но следующий сигнал опять был: 2, 3, 5, 7, 11, и когда Он ответил таким же, повторился без изменений. Как будто Ему предлагали ответить чем-то другим.

Смутная догадка мелькнула в мозгу. И почти не веря, что она верна, Он ответил: 13, 17, 19, 23, 29.

И сразу пришло: 31, 37, 41, 43, 47. Понятно: наращивание! Ответил: 53, 59, 61, 67, 71. И снова сигнал: 73, 79, 83, 89, 97. Ответ: 101, 103, 107, 109, 113. Значит, Он правильно понял Тех!

И на следующий сигнал: 113, 109, 107, 103, 101 – с полной уверенностью ответил: 97, 89, 83, 79, 73.

Сигнал: 71, 67, 61, 59, 53 – ответ: 47, 43, 41, 37, 31.

29, 23, 19, 17 – 13, 11, 7.

5, 3 – 2!

Малейшие сомнения исчезли: это был Диалог – примитивный опознавательный диалог. Проверка возможности понимания друг друга. Начало Контакта!

Вновь начавшиеся возбуждения не походили на предыдущие: это уже не были группы абсолютно одинаковых дискретных возбуждений. Теперь они шли почти непрерывно, со сравнительно небольшим количеством пауз, и сопровождались такой же непрерывной модуляцией частоты и амплитуды. Понять их уже было невозможно. Но компьютер записывал это Послание, и Они доставят его на Землю.

Как только прекратился прием, Он скомандовал включение передачи ответного Послания Земного Человечества. Компьютер спешно переводил его с языка передачи лазерным лучом на язык возбуждений гипераппарата. Послание Земного Человечества ушло в гиперпространство, к Тем.

Теперь можно было начать гиперперенос. Прошло более двух часов после прохода первоначальной расчетной точки, и всё это время компьютер-пилот просчитывал необходимые поправки.

Гипераппарат снова включен на рабочее возбуждение. Стартовые часы опять отсчитывают оставшиеся секунды: “...пять, четыре, три, две, одна. Старт!” В глазах потемнело.

36

Первым же делом, как только вернулось сознание, Он посмотрел на бортовые часы: гиперперенос длился 72 часа 17 минут. Необычайно много – почти на пределе трехсигмового вероятного отклонения[2] от среднего расчетного времени. Что ещё может это значить?

Но тут перед глазами появился выпачканный нечистотами Сын и быстро снял с Него шлем. Его всего скрутило – сильней, чем тогда. Когда, наконец, снова сумел поднять голову, увидел, что Сын уже держит на руках Малыша, который, казалось, чувствовал себя как обычно. Дочь возилась с ещё скрюченной Мамой.

Дети с помощью роботов помогли им выйти из загаженной камеры, добраться до бани. Смыли с себя нечистоты, напились горячего настоя лимонника. Прошли осмотр кибер-диагноста.

С Детьми всё было нормально. Малыш вскоре подал голос, и Дочь стала его кормить из бутылочки: он вышел из переноса невероятно легко – ни рвоты, ни поноса. А Он и Мама хуже, чем в первый раз.

Как только смог, Он отправился в рубку, оставив Маму на попечении Сына – Его встревожило чересчур большое время переноса.

Опасения подтвердились. Сразу же. Они находились далеко от расчетной точки выхода из переноса, с отклонением от нее, равным, как и времени, почти трем сигма. Был сильно смещен, на 174 градуса, курс экспресса относительно направления к Солнцу.

Видимо что-то произошло с пространством от возбуждений гипераппарата до переноса. Приборы, с помощью которых компьютер вел корректировку, были не в состоянии это замечать. Теперь при обычном разгоне экспресса до Солнечной системы можно будет добраться лишь через десять с лишним лет.

Но, включив контрольные показатели, обнаружил, что положение на самом деле ещё хуже. Гораздо хуже: произошел совершенно непредвиденный, катастрофически огромный расход энергии на перенос. Кроме того, передачу в гиперпространство Они тоже вели, не считаясь с расходом энергии. Позабыв обо всем, боясь только упустить возможность выхода на Контакт. Слишком великая цель и слишком великое событие, чтобы в этот момент не позабыть обо всем на свете.

Что же делать теперь? В первую очередь, развернуть корабль и, погасив скорость, разогнать его в сторону Солнца. Это – в любом случае.

Он вызвал их в рубку. Дети бросились смотреть маршрутную голограмму.

– Отец, мы движемся в обратную сторону? – сразу спросил Сын.

– Да. Нужно разворачивать корабль. Ложитесь в кресла. – Он включил рулевые двигатели.

Встав сразу же после окончания разворота, Сын подошел к Нему.

– Отец, как точно прошел перенос?

– Не очень.

– Сколько?

– 2,87 сигма.

Сын присвистнул:

– Сколько же теперь лететь до Земли?

– Пока не волнуйся: что-нибудь придумаем.

– Конечно! – после такой немыслимой удачи, как выход на Контакт, Сын был полон уверенности и оптимизма.

– А почему мы должны тормозить? – спросила Дочь, когда он включил обратную тягу корабля.

– Наш курс сместило почти на 180 градусов, – нужно остановить его и разогнаться в обратную сторону, – вместо Него ответил Сын.

– Но можно же по кривой: например, по полуокружности. Без торможения.

– На это уйдет времени и энергии в 1,57 раза больше. Ясно? В пи пополам раз. Элементарно! Смотри. – Сын схватил световой карандаш и начал рисовать схему.

Мама воспользовалась тем, что Дети заняты разговором:

– Дела не совсем в порядке?

Он кивнул.

– Потом. Я хочу обсчитать кое-что. Ужинайте без меня.

– Тогда Дети поймут, что что-то не так.

– Ты права.

После ужина Он сразу же вернулся в рубку и сел за компьютер. Быстро сделал первые расчеты. Скверное положение: сразу столько неблагоприятных факторов при диком дефиците энергии.

Торможение съест не слишком много её: и после рождения Малыша Он не увеличивал ускорение. Но – новый разгон: лететь на той же скорости, что теперь – уже невозможно. Не говоря просто о самой длительности полета, это опять энергия – необходима для того, чтобы обеспечить Их существование: энергия для регенерации воздуха и воды, отопления, работы многочисленных приборов. Чтобы уложиться, нужно максимально разогнать Экспресс – снова энергия, которой нет. А затем торможение при подлете к Солнечной Системе.

На корабле немало такого, без чего можно обойтись, что можно превратить в энергию как “топливо” для аннигилятора. Начал просматривать инвентарный перечень, отбирая, чем можно пожертвовать. В список включил даже крейсер и все катера, кроме одного – на самый крайний случай. Подсчитал общую массу, умножил на квадрат скорости света и КПД аннигилятора. Сравнил с нужным количеством энергии.

Не хватает. Здорово не хватает! Снова начал просматривать инвентарный перечень. Включил в список всё, что было возможно: лишние компьютеры; блоки памяти с записями, которые имелись на Земле, с учебными программами для Детей; переборки жилого блока, оркестрион; всех животных и фураж; одежду сверх сугубо необходимого минимума – и даже часть продовольствия. Но и этого недостаточно. Что же ещё?

Работу прервало появление Мамы с Малышом. Она приложила его к груди, начала кормить, поэтому Он не стал Ей ничего говорить. Молчал, глядя, как сосет Малыш – продолжал думать.

Мама вопросительно посмотрела на Него. Он отрицательно покачал головой:

– Потом. Когда покормишь. Разговор длинный. Дети легли?

– Да. Спят уже.

Она унесла Малыша и вернулась к Нему.

– Что?

Он показал цифры энергоресурса, общие результаты обсчета, и, видя, как Она сразу же побледнела смертельно, тут же стал говорить, как думает выйти из положения.

– И сколько ещё недостает? – Они несколько раз проверили инвентарный список, но удалось ещё наскрести не много.

Думали и искали, снова перебирали варианты, считали. Но выход найти не могли. Что, ну что ещё можно сунуть в аннигилятор?

Элементы гипераппарата? Составлявшие основную массу Экспресса, – теперь они были лишь мертвой инерционной массой, требующей львиной доли энергии, которая должна быть сейчас затрачена на разгон. Даже если решиться пожертвовать этим чудом, стоившим столько трудов и лишений и давшим такое могущество над Пространством – они абсолютно недоступны для Них: сделаны из сверхпрочных материалов, их невозможно разрезать.