Страница 9 из 13
Отдельно от духовной консистории при каждой епархиальной кафедре существовало попечительство о бедных духовного звания, которое распоряжалось пособиями для призрения священнослужителей и их семей, нуждавшихся в средствах[112]. Попечительство состояло из шести членов, избираемых из белого духовенства и из монашествующих. К примеру, членами Самарского Епархиального попечительства о бедных духовного звания в 1900 г. были протоирей К.А. Софотёров, священники И.Г. Беневольский, В.А. Успенский, А.А. Докукин, коллежский ассесор В.Ф. Утехин[113], а в 1914 г. – протоиреи И.Г. Беневольский, Е.Н. Веригин, священники А.А. Докукин, А.С. Ключарев, С.Ф. Богородицкий, коллежский регистратор Л.А. Орлов[114]. Для исполнения своих поручений по епархии попечительство имело от одного до трех сотрудников в каждом уезде из числа городского или сельского духовенства[115]. Попечители утверждались преосвященным по представлению консистории. Само попечительство состояло под непосредственным началом архиерея.[116] В функции попечительства входило: 1/ сбор по книгам благотворительных приношений, 2/ наблюдение за кружечным сбором и 3/ доставление призрения тем священнослужителям, «кто имеет в этом истинную потребность»[117]. Ежегодно попечительство составляло подробный отчет о своей деятельности, который вместе с приходно-расходной книгой поступал к епископу.
На уездном уровне епархия состояла из благочиннических округов, каждый из которых возглавлялся отцом благочинным. Существовали и городские благочинные округа, например, Самарский и Симбирский. В каждом уезде имелось 4–5 благочинии. Самарская епархия состояла из 54 благочинных округов, Симбирская и Пензенская – из 40[118]. Должность благочинного как помощника епархиального архиерея была учреждена в 1721 году в соответствии с Духовным Регламентом и синодальным законодательством: «Духовным регламентом вменено в обязанность епископу, в видах тщательного и успешного его надзора, учинить заказ по всем городам, чтобы протопопы, или нарочно определенные к тому благочинные как духовные фискалы все относящееся к епископу насматривали и ему доносили»[119]. Различались благочинные приходских церквей, благочинные монастырей и старшие благочинные. Благочинные назначались епископом «по личному внимательному выбору из беспорочных, опытных, усердных и наиболее деятельных священнослужителей, преимуществующих сверх того перед другими основательностью в суждении и назидательным поведением»[120]. Под надзором каждого благочинного находилось от 10-ти до 30-ти окрестных церквей с их причтами. В его обязанности входило наблюдение за благоустройством, строительством и содержанием церквей, надзор за монастырями, за исполнением богослужений, ведением метрических, приходно-расходных, обыскных книг и т. д. Специально указывалось, что «благочинные обязаны иметь прилежное смотрение за тем, чтобы духовенство пребывало в трезвости, о предающихся нетрезвости доносить епархиальному архиерею без всякого укрывательства»[121]. Церковные или светские власти не имели права чинить благочинному препятствия в его действиях[122]. Протоиерей или священник, прослуживший в должности благочинного 12 лет подряд, награждался орденом Св. Анны 3-й степени[123].
Практика выбора благочинных на общем съезде приходского духовенства, имевшая место в ряде епархий (в том числе, и средневолжских) после реформ Александра II, была отменена указом Св. Синода в 1881 г.[124] Это стало одним из первых решительных проявлений консервативной политики обер-прокурора Константина Победоносцева, направленной на то, чтобы исключить всякую инициативу со стороны приходского духовенства, выходящую за рамки дозволенного официальными властями. Если его предшественник Дмитрий Толстой, боясь революции и распространения атеизма, проводил либеральные реформы сверху, то Победоносцев стремился избегать любых реформ и, по-возможности, сократить до минимума значение уже осуществлённых. Речь идёт, в первую очередь, о наследии Толстого. Решительной ревизии подверглись положения о выборах благочинных и депутатов на епархиальные съезды духовенства. Помимо благочинного, избирался также благочиннический совет, состоявший из нескольких священников и помогавший благочинному при ведении дел. От кандидата на должность благочинного требовались соответствующие личные качества, высокий уровень образования и беспорочная репутация. Кроме того, кандидат должен был пользоваться влиянием в своем округе среди прихожан и духовенства, чтобы успешно осуществлять свою деятельность. Весьма показательна в этом плане биография благочинного одного из округов Николаевского уезда Самарской губернии Иоанна Ильинского. После окончания курса Олонецкой духовной семинарии в 1886 году он был направлен псаломщиком в с. Красный Яр той же губернии, а затем служил в качестве священника в нескольких сёлах. Спустя десять лет он стал членом благочиннического совета, а затем – помощником благочинного. Параллельно он занимался преподавательской деятельностью в качестве законоучителя в церковно-приходской и сельской школах с. Ивановки-Криволучье Николаевского уезда. В 1899 он был назначен благочинным и имел ряд наград – набедренник, скуфью, камилавку, наперстный крест[125].
Важным звеном в системе консисторского управления были благочинные и общеепархиальные съезды духовенства. Они возникли практически одновременно – около 1867 г. Предметом деятельности благочинных съездов являлись «обмен мыслей и опыта в области пастырского служения, изыскание мер к устранению недостатков в церковно-общественном строе жизни, выбор депутатов на епархиальные и окружные съезды, членов совета (благочиннического – A.M.), духовника, духовных следователей, цензоров проповедей, изыскание средств на открытие и расширение окружных библиотек, а также раскладка взносов на пособия вдовам и сиротам округов»[126]. Со временем «братское» обсуждение вопросов пастырской практики и проблем церковно-общественной жизни почти совершенно выпало из сферы компетенции благочинных съездов. Они потеряли самостоятельное значение, превратившись в подготовительную комиссию училищных съездов и выборное собрание[127]. Впрочем, даже выборы не гарантировали того, что должность благочинного займет известный и достойный священник. Как справедливо отмечал один автор, «скупость и скудость духовенства отбивают всякую охоту искать депутатства». И приводил в подтверждение своих слов такой пример: «Выборы депутатов в одном из уездов были уже закончены, когда в собрание явился запоздавший священник. Первый вопрос его был: а кто выбран? Называют. А какая сумма на содержание? – Пятнадцать, примером, рублей. – Я еду за пять, – предлагает опоздавший к выбору. И духовенство согласилось»[128]. При таких условиях, в депутаты, а затем в благочинные попадали далеко не лучшие представители приходского духовенства. Большим недостатком съездов была неопределенность при подсчете голосов присутствующих. В некоторых епархиях священники имели полный голос, дьяконы и псаломщики – половину и две трети, а исправляющие должность псаломщика – треть голоса, в других (Симбирской) дьяконы и псаломщики имели по полголоса, а в третьих – не имели его вообще[129].
112
ПСЗ. T. XXXVIII. № 29583.
113
Календарь и памятная книжка Самарской губернии на 1901 год. С. 195.
114
Памятная книжка Самарской губернии на 1916 год. С. 59.
115
Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений… С.177.
116
Там же. С. 149.
117
Там же. С. 180.
118
ЦГАСО. Ф. 32. Он. 6. Д. 7097. Л. 159; РГИА. Ф. 796. Он. 442. Д. 2164. Л. 4.
119
Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений… С.163.
120
Там же.
121
Там же. С. 164.
122
Там же.
123
Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений… С.165.
124
Епархии Русской православной церкви в России. С.2.
125
ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 17. Д. 334. Л. 36–37.
126
РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1735. Л. 6.
127
Архимандрит Михаил. Указ. соч. С. 100.
128
Архимандрит Михаил. Почему нам не верят? К церковной реформе. О церковно-общественных злобах дня. С. 97.
129
Там же. С. 101.