Страница 57 из 61
Если в кратере Нгоронгоро мы видим, как львы пируют у загрызенной зебры или гну, а вокруг бродят в ожидании своей очереди гиены, то не следует объяснять это по «классической» схеме. На самом деле гиены в упорной ночной охоте добыли себе пропитание, а потом львы бесцеремонно отогнали гиен от их добычи. Им придется ждать, пока львы насытятся.
Территория кратера четко поделена между несколькими стаями, или кланами, гиен. Каждый клан имеет на своей охотничьей территории несколько нор для отдыха, сна и для выращивания щенят. Согласно учетам, которые провел в кратере доктор Ганс Круук, здесь обитают около 370 гиен. Именно эти звери собирают самую крупную «дань» среди копытных Нгоронгоро — ведь численность других хищников значительно ниже: львов в кратере около 50, гиеновых собак около 20, гепардов и леопардов менее 10 особей каждого вида. Что же касается трех видов шакалов, которых здесь в целом больше, чем гиен, то они в отличие от последних на самом деле падальщики и редко нападают на живую добычу. Нам повезло увидеть необычную сцену охоты шакалов на фламинго.
Завершая круговой маршрут по днищу кратера, подъезжаем к лесному массиву Лераи. Основной древостой образует желтокорая акация, а под зонтиковидными кронами деревьев — сочные сырые и заболоченные луга, питаемые ручьями, которые сбегают с восточного склона кратера.
В этом лесном массиве находят убежище многие лесные и влаголюбивые животные. По колени в болотной растительности стоит на опушке леса слон, сумевший спуститься сюда по крутому склону кратера. На его спине отдыхают три малые белые цапли. Стая бабуинов собирает корм на лесной поляне, а среди ветвей возятся чернолицые мартышки. Несколько болотных козлов, как изваяния, стоят на изумрудно-зеленом лугу.
Из кроны деревьев льется непрерывный щебет блестящих скворцов. Их яркое металлически-синее оперение сверкает в лучах полуденного солнца.
Над поляной кружат коршуны, в зарослях кустарников перелетают длиннохвостые вдовушки. На краю болота выслеживают добычу аисты ябиру, а среди стада гну бродят венценосные журавли.
Сразу за лесом Лераи начинаются серпантины, ведущие из кратера. Каждый из двух серпантинов «работает» только в одну сторону: один на спуск, другой на подъем. Когда едешь на тяжелом «лендровере» по узкой, каменистой, извилистой дороге вдоль края обрыва, становится ясной необходимость одностороннего движения: встречным машинам здесь не разъехаться.
Администрация резервата не считает нужным улучшать и расширять дороги, ведущие в кратер. Сейчас они служат клапаном, сдерживающим наплыв посетителей. Количество ежедневных экскурсий в кратер уже и теперь близко к максимально допустимому. Пусть останутся в прошлом проекты «бизнесменов от туризма» о строительстве аэродрома и многоэтажного отеля на дне кратера. Что осталось бы от того многообразия живой природы, которую мы наблюдаем и которой любуемся? Нужно сохранить естественный баланс всех компонентов этого биоценоза, чтобы гигантский «Ноев ковчег» мог безопасно плыть в будущее.
С середины подъема оглядываемся назад, вниз, в просторную чашу кратера, колышущуюся в жарком полуденном мареве. Теперь нам легко узнать в черных точках стада гну, а в розовых лепестках, рассыпанных по территории озера, — стаи фламинго.
Мы покидаем уникальный кратер, а жизнь в нем продолжает течь своими сложными путями, жизнь, вечно меняющаяся и неизменная в своем постоянстве.
Ранним утром мы покидаем гребень кратера Нгоронгоро, бросив последний взгляд в его гигантскую чашу, еще подернутую легким туманом. Сквозь просветы облаков видно плоское днище кратера с островками леса и мелководным озером, окаймленным белой полосой соленых илистых отмелей. Отсюда не разглядеть ни верениц гну и зебр, ни красочных стай фламинго на озере, ни величественных львов и угрюмых носорогов. Однако все эти удивительные встречи в кратере еще так свежи в нашей памяти!
Впереди нас ждет знакомство с неповторимым животным миром национального парка Серенгети — истинной жемчужины в ожерелье национальных парков Африки. Там на бескрайних равнинах пасется более миллиона крупных копытных. Тысячи хищников находят себе пропитание среди их стад. Таких гигантских скоплений диких животных нельзя увидеть больше нигде в Африке да и во всем мире.
Проселочная дорога сбегает вниз с вулканического нагорья, пересекает несколько русел сухих водостоков в обрамлении редкостойных акаций и ведет нас через сухую низкотравную саванну. Недалеко в стороне остается знаменитое ущелье Олдуваи, где доктор Л. Лики обнаружил останки древнейшего человека-зинд-жатропа.
Через несколько десятков километров пути оказываемся у въезда в парк. Близ дороги все чаще и чаще попадаются небольшие группы изящных газелей Томпсона и их более крупных сородичей — газелей Гранта. В сторону от дороги отбегает одиночный страус.
Но вот мы подъезжаем к домику, где охрана парка проверяет документы на право его посещения и снабжает нас картами и путеводителями.
На охраняемой территории сразу заметно увеличение количества антилоп: пасущиеся группами по пять — десять особей, они видны повсюду, а временами встречаются и крупные стада — до сотни голов в каждом. Но мы знаем, что в сухой сезон основные скопления копытных откочевали в северные районы парка с более пышной растительностью и главное еще ждет нас впереди.
Плоская равнина с ровным, как по линейке, горизонтом неожиданно разнообразится причудливыми гранитными останцами. Округлые глыбы, обрамленные зелеными пятнами кустарников, возвышаются на несколько десятков метров, как головы гигантских спящих витязей.
На одном из деревьев, прижавшихся к останцам, видны искусно сплетенные гнезда ткачиков. С голой поверхности прогретого солнцем гранита сбегает в расщелину красно-синяя агама, а на вершине другой гранитной глыбы занял сторожевую позицию скальный даман — дальний родич слонов, внешностью и манерами напоминающий скорее увеличенную пищуху или маленького сурка.
У подножия монолита замечаем парочку изящных дикдиков — мелких кустарниковых антилоп. Местами желтая растительность низкотравной саванны сменяется черными пятнами старых палов, где сквозь пыльную золу уже пробиваются зеленые ростки, ждущие новых дождей, чтобы, расстелившись изумрудным ковром, дать корм стотысячным стадам, когда они вернутся сюда через пару месяцев.
К полудню въезжаем в маленький живописный поселок Серонеру. Это административный центр национального парка Серенгети, расположенный на высоте 1525 метров над уровнем моря. Здесь среди акаций у подножий гранитных останцов расположены управление национального парка, небольшой музей, отель «Серонера-Лодж», палаточный лагерь Сафари-кемп и жилые домики для сотрудников парка. Недалеко стоят здания научно-исследовательского института Серенгети и лаборатория имени Михаэля Гржимека. Во время короткой остановки для ланча успеваем увидеть в непосредственной близости от домов нескольких пасущихся буйволов, одинокого жирафа, небольшие группы газелей Томпсона, антилоп, конгони и топи. В кронах акаций щебечут скворцы — уже рыжебрюхие, с сине-зеленым металлическим отливом головы и спины. По ветвям деревьев ловко перебегают древесные даманы, кору ствола деловито долбит красноголовый дятел.
От Серонеры направляемся на север, к границе с Кенией, где находится конечный пункт нашего сегодняшнего маршрута — отель «Лобо». Вначале дорога пролегает вдоль речной долины, где густой галерейный лес плотной стеной окаймляет русло реки. Желтокорые акации перемежаются с пальмами феникс и кустарниковыми зарослями. На одной из акаций неожиданно видим спокойно лежащего среди ветвей леопарда. Заметив, что мы остановились прямо под деревом, пятнистая кошка встает, потягивается и ловко сбегает по вертикальному стволу прямо к машине. Все невольно завинчивают окна, но леопард поспешно проходит мимо машины и через мгновение скрывается в густых приречных зарослях.
Перебравшись через мелководные рукава реки, попадаем в высокотравную древесно-кустарниковую саванну с разреженными рощицами зонтичных акаций. В одной из рощиц отдыхает в тени семейство львов — такую группу обычно называют «прайд». Все хищники истомлены полуденной жарой и спят, развалившись в самых живописных позах.