Страница 123 из 149
Затем он поднялся, отошёл к барной стойке и через минуту вернулся. В одной руке он держал пакет со льдом, завёрнутый в полотенце, а в другой пузырёк с перекисью. Я глазам свои не верила. Игорь присел возле меня, положил лёд мне на запястья, и стал обрабатывать ссадины на моём лице.
– Потерпи немного, – приговаривал он, нанося антисептик на мои раны. – Вот такая вот моя любовь, детка.
Я посмотрела ему в лицо. На нём не было сейчас и тени сарказма. Я, наконец, начала понимать, в чём дело. Моя догадка ошарашила меня и застала врасплох. Этот человек не просто унижал меня и причинял столько боли. Оказывается, так он проявлял свою любовь ко мне: так зверски, так унизительно и смертоносно.
Данное открытие порадовало меня, поскольку, испытывая ко мне чувства, пусть даже столь извращённые, этот человек в некоторой степени находится в моей власти. Им владеет страсть ко мне и, пока это чувство живо в нём, он слаб передо мной.
Я по-другому теперь взглянула на Игоря, не как жертва, но как хозяйка положения. Этот несчастный садист-извращенец не умеет получать сексуальное удовлетворение от нормальных отношений. Он ищет забытья и кайфа в боли, в наркотиках, в смерти.
– Твоя любовь причиняет боль, – ответила я спокойно, – и убивает.
– Да, не стану спорить, – сказал он. – Я говорил тебе раньше, София, меня не прельщает скучный акт соития двух людей. Мне нужно нечто иное. Боль, страх, подчинение – вот что в конечном итоге доставляет удовольствие.
– Мне это не доставляет удовольствие, – ответила я.
– Да брось ты, – возразил Игорь. – Когда ты сегодня врезала мне раз, потом другой раз, тебе это нравилось. Разве нет?
– Ты ошибаешься, – сказала я. – Я была вынуждена, это была скорее защита. Мне не доставляет сексуального удовольствия причинение боли другим людям, даже таким, как ты.
– О, это только пока, – улыбнулся Игорь. – Вместе мы достигнем наивысшей точки блаженства, нужно только немного времени. Тебе понравится, вот увидишь.
Я приподнялась и села на диване.
– Это вряд ли, – сказала я, глядя ему в глаза. – Мне это не интересно, это претит моей природе и вызывает приступы тошноты, а не возбуждение. Я проститутка, а ты мой клиент. Час моего времени стоит тысячу гривен. Садо-мазо игры идут по двойному тарифу. Так что с тебя четыре тысячи за потраченные на тебя два часа времени, и ещё пятьсот за испорченное бельё.
Я увидела, как он побледнел, и услышала, как хрустнули его челюсти. Наверняка, он боролся с собой, чтобы снова не ударить меня. Я продолжала прямо и вызывающе смотреть ему в лицо. И он отвёл глаза, встал, собрал по полу мои вещи и швырнул их мне, а затем достал бумажник, отсчитал пять тысяч и бросил на диван.
– Сдачи не надо, – буркнул он. – Это за телесные повреждения. На лечение.
Я сообразила, что сейчас самое время затронуть желаемую тему. И я спросила:
– Ксюше ты тоже платил за телесные повреждения и побои? Интересно, сколько бы ты заплатил за её жизнь?
Он резко глянул на меня.
– Она – это другое. Твоя Ксюша была круглой дурой, – ответил он со злобой. – Безнадёжно тупая блондинка. Ни черта не смыслила в сексе. Только вешалась на шею, как шалава дешёвая. Но с ней было интересно проводить время. Она вечно тряслась от страха, как кролик. Было так забавно наблюдать, как она против воли выполняет мои требования, подчиняется зову плоти и страдает от моих «ласк». Она ничего не могла с собой поделать. Девочка, в конце концов, сломалась. Она и уйти от меня не могла, и оставаться со мной стоило ей душевных и физических страданий. Она полностью подчинялась мне и не представляла себе существования отдельно от меня. Жаль бедняжку. Ей хоть так, хоть так, оставалось лишь уйти, и не путаться больше у меня под ногами.
– Но она так и не решалась сама от тебя уйти, – сказала я, продолжая его мысль. – И ты устранил её, прихлопнул, как докучающую муху. Избавился от раздражающего явления. Я правильно понимаю?
– Нет, неправильно, – передразнил он. – Хотя я и подумывал уже о том, что было бы неплохо свернуть ей шею. Но её смерть была чистой случайностью. Я просто не рассчитал силы или, возможно, перебрал с алкоголем и коксом в тот вечер. Короче, когда я опомнился, она уже была мертва.
Он замолчал, видимо, вспоминая тот вечер.
– И что было дальше? – осторожно спросила я.
– А как ты думаешь? – ответил он вопросом на вопрос. – У меня на руках тёплый труп этой девки. Мне надо было поскорее избавиться от него, тут уже не до сантиментов.
Я с ужасом смотрела на Игоря.
– Господи, что же ты за человек? – проговорила я. – Ты убил её и просто отвёз за город, выбросил в снег. Бедная Ксюша. Она не заслужила такое.
– Послушай, я знал, что рано или поздно её найдут, – сказал он. – А что мне оставалось делать? Не себе же оставить, как трофей.
Он засмеялся.
Я с ненавистью посмотрела на Игоря.
– Неужели ты даже ни разу не пожалел о ней? – спросила я, надеясь ещё обнаружить хоть каплю сострадания или хотя бы сожаления в этом человеке. Но тщетно.
Он повернул ко мне своё улыбающееся лицо и спокойно ответил:
– Я даже имя её забыл, пока вы со своим никчемным следователем мне его не напомнили. Поверь, детка, сколько бы ты ни пыталась взывать к моей жалости, это бесполезно. У меня нет таковой, ни к кому, без исключений. Твоя подружка была лишь эпизодом в моей жизни, незначительным очерком. Её не стало, и ничего не поменялось. Что была она, что нет её, всё равно. То же самое и с тобой, София. Если в какой-то момент ты исчезнешь, я даже не оглянусь, а просто пойду дальше. Мне наплевать на тебя так же, как и на всех остальных. Вы лишь инструменты удовольствия.
– Зачем же тогда ты разыскивал меня, раз для тебя не имеет значения, кто рядом с тобой? – спросила я.
– Потому что хотел именно тебя, – просто ответил он. – Не обольщайся, детка, ты нужна мне не больше других. Ты – лишь одна из многих.
– Это ты не обольщайся, что своими речами и так называемыми «ласками» сумел увлечь меня или сбить с толку, – сказала я. – Для меня ты по-прежнему остаёшься жалким наркоманом, извращенцем и убийцей. Я ухожу. Сеанс окончен. Надеюсь, что очень скоро увижу тебя за решёткой.
Я встала и начала не спеша одеваться, поскольку каждое движение причиняло боль.
– С какой бы это радости? – удивился Игорь. – Это дело передано в прокуратуру, а там есть люди, которые не заинтересованы в его раскрытии. Или ты всё ещё надеешься на своего безнадёжного следователя? Так он, насколько я слышал, отказался от своей глупой затеи вести параллельное расследование. Это никому не надо. Да и шеф его не похвалит за то, что он беспокоит серьёзных людей. К тому же, у него ничего нет на меня. Так что…
– Что «так что»? – передразнила я. – Что значит это твоё обобщение? Ты уверен, что тебе удастся избежать наказания? Ты уверен, что всё предусмотрел и все следы замёл? Может быть и так. Но только в одном ты просчитался. Головорезы, которых ты нанял, не справились с заданием. Женя оказался им не по зубам. Он сумел сбежать от них. Как они ни старались, он остался жив, и сейчас готовится давать показания.
Я с упоением наблюдала, как при моих словах Игорь менялся в лице. Чувства и эмоции настолько быстро сменяли друг друга, что он не успевал совладать с ними. Всё – от удивления до растерянности, от гнева до испуга – отразилось на его перекошенном лице. Я бы многое отдала, чтобы ещё раз повторить это мгновение.
В следующую минуту он взял себя в руки и ледяным тоном сказал:
– Ты врёшь. Ты всё придумала.
– Интересно, зачем мне это? – ответила я. – Я сказала правду. Я просто хочу, чтобы ты знал, что на этот раз тебе не уйти.
– Уж не ты ли мне помешаешь? – с насмешкой спросил Игорь. – Или ты думаешь, я поверил, что ваш Скворцов выжил после встречи с теми ребятами? Это вряд ли. А если и так, то…
Игорь вдруг резко поднялся, нашёл телефон и набрал номер.
– Спрашивать у тебя, в какой больнице Скворцов, бесполезно, не так ли? – бросил он через плечо.