Страница 122 из 149
Я отошла от него и присела за барной стойкой. Проверив телефон, я вновь убедилась, что связь с Исаенко продолжается – она длилась почти полчаса.
Я взглянула на Игоря. Тот полулежал на диване. Тогда я встала и прошла в ванную, закрылась на замок, включила воду и поднесла телефон к уху.
– Алло, Борис Витальевич, вы меня слышите? – прошептала я.
– Да, София, я здесь, – ответил он.
Море тепла и облегчения затопило меня, едва я услышала знакомый голос.
– Борис Витальевич, он под кокаином, – шептала я. – Как мне действовать дальше? Он ещё ничего важного не сказал.
– София, вы большая умница, отважная и бесстрашная. Но попробуйте сменить тактику, не злите его, – сказал Исаенко. – И постарайтесь намекнуть ему, что Скворцов жив и скоро начнёт давать показания. Надо заставить Плетнёва действовать.
– Хорошо, я всё поняла, – ответила я. – Оставайтесь на связи. Я возвращаюсь туда.
Я закрыла кран, подождала ещё немного и повернулась к двери. Решившись, наконец, я открыла замок и распахнула дверь. На пороге стоял Игорь. Я ахнула от неожиданности и сказала, взявшись за сердце:
– Ты меня напугал. Разреши пройти.
– Что ты здесь делала? – спросил он.
– А что обычно делают в ванной? Принимала душ.
– Принимала душ? – переспросил Игорь и хищно прищурился. – А почему тогда полотенца сухие?
Он прощупал одно за другим все полотенца.
– Потому что я привела в порядок только отдельные, «стратегические» места, – ответила я, делая ударение на слове «стратегические». Мне надо было вернуть Игоря в нужное расположение духа и дать его мыслям конкретное направление. – Ты что, меня допрашивать собрался?
– А это неплохая идея, – улыбнулся он. – У меня и наручники есть. Жаль, нет ментовской дубинки.
– Слушай, прекрати свои извращённые шутки, – сказала я. – Уже совсем не страшно. Давай уже лучше начнём то, зачем мы сюда приехали.
Игорь остановился и внимательно посмотрел на меня.
– Чего ты так смотришь? – спросила я. – Что-то не так?
– Да всё не так, – ответил он, снова прищурившись. – Ты очень странно ведёшь себя сегодня. Если бы мы были не здесь, а в твоём притоне, я бы решил, что где-то спрятана камера и пишет меня.
– Что за глупости, – сказала я. – Что за шпионские игры? Ты что, Бонда из себя возомнил? Наркотики погубят тебя.
Я засмеялась, а сама благодарила бога, что мы приехали сюда, а не остались у меня.
«Да, Мата Хари из тебя никудышная, – сказала я про себя. – Тоньше надо действовать, деликатнее. Он ведь умён, как сам дьявол».
– Иди ко мне, – сказала я вслух. – Как бы то ни было, это моя работа. Возьму с тебя сегодня по двойному тарифу.
Я сняла с плеч бретельки, и лёгкий свободный сарафан упал к моим ногам. Я осталась в одном белье. Игорь посмотрел на меня оценивающе и подошёл вплотную. Я думала о том, как мне захватить с собой телефон, если вдруг Игорь решит перейти в дальнюю спальню.
Глядя ему в лицо, я потянулась рукой к его брюкам, расстегнула молнию и проникла внутрь. Энергично работая пальцами, я ожидала реакции, но всё, чего я добилась – это слабая эрекция, никуда не годная, как у престарелого любителя борделей, который привык к бурным оргиям, но был уже не в состоянии участвовать в оных, и теперь лишь воспоминания грели его развратную душу, и даже длительные ласки молодых распутниц не могли вернуть к жизни его увядшую плоть.
Я с тенью злорадства посмотрела ему в глаза. И уже хотела опуститься на колени, чтобы привычным способом привести его в норму. Но Игорь остановил меня и сказал ледяным тоном:
– Глупая София, ты такая же наивная, как и твоя подруга, эта дура Ксюша. Ну, ладно, та наивно полагала, что у нас с ней настоящий роман, и что я завожусь от одного её прикосновения. Но ты-то, София, ты же профессионалка. Неужели ты до сих пор ещё не поняла, что меня интересует, что мне надо от тебя, от других, от всех вас, глупых, никчемных, скучных девок? Тоска, сплошная тоска вокруг. Ты скучна, моя бедная София, скучна так же, как и все остальные. Вы ничем не отличаетесь друг от друга. И ты не лучше остальных. Такая же серая.
«Вот сука! – подумала я. – Ненавистная тварь!»
Гнев заполнил меня до краёв. Не помня себя, забыв про страх и опасность, я размахнулась и со всей силы ударила его кулаком в лицо. От неожиданности он пошатнулся и широко раскрыл глаза, словно удивившись. А я застонала от боли и затрясла ударенной рукой.
В следующую секунду я увидела, как Игорь изменился в лице. В моей голове промелькнуло: «Всё. Это конец».
Но он схватил меня за плечи, резко притянул к себе и впился поцелуем в мои губы. Он рычал и сопел, как зверь, больно засасывая и кусая мои губы, и проникая своим языком так резко и так глубоко, что я задыхалась. Я стонала от боли и отвращения. Во рту почувствовался солоноватый привкус крови.
Вырываться было бесполезно – он стальным кольцом своих объятий сковал мои движения. Но и продолжаться дальше так не могло. Ещё несколько секунд, и я задохнусь. Я среагировала раньше, чем успела подумать об этом. Нога сама согнулась в колене и, помимо моей воли, резко дёрнулась вверх. Инстинкт самосохранения.
Игорь взвыл от боли и отшвырнул меня на диван, а сам согнулся почти пополам, опираясь рукой о барную стойку. Он тяжело дышал, лицо его побледнело, из губы струилась кровь. Я поднесла к своим губам руку и с отвращением вытерла рот и щёки от следов его поцелуя.
Ситуация вновь принимала нежелательный оборот. Я видела, как Игорь зверел. Я запаниковала и хотела попытаться сбежать отсюда. Я рванулась с дивана к двери, но Игорь настиг меня, развернул и со всего размаху ударил в лицо. Я с криком боли отлетела на середину комнаты и упала на спину. Игорь подскочил ко мне и схватил за волосы. В его потемневших глазах я прочитала звериную страсть, похоть и наслаждение. Он причинял мне боль, и это доставляло ему неземное наслаждение.
Игорь притянул меня за волосы к себе и снова прильнул к моим окровавленным губам. Я стонала и плакала от боли, а он вывернул мои руки, развернул к себе спиной и в клочья разорвал мои кружевные трусики. Пытаясь вырываться, я только причиняла себе дополнительную боль. Этот маньяк в совершенстве изучил болевые приёмы и захваты.
Я слышала, как он рычал и стонал, стягивая одной рукой с себя одежду. Я снова дёрнулась в отчаянной попытке вырваться, но вывернутые руки пронзила боль. Я закричала, чтобы он отпустил меня, но это лишь раззадорило его. Игорь резко притянул меня, буквально нанизав на свой член. Разрывающая боль резанула изнутри. Я снова закричала. А он резко насаживал меня на свой пенис, крепко держа за руки. О, теперь его орган был твёрже стали. Извращенец, садист и маньяк! Он даже не переживал о том, что может переломать мне кости или порвать меня внутри. Он достиг высшей степени возбуждения и сейчас вколачивал в меня свой отбойный молоток.
Я кричала и плакала, обливаясь слезами и кровью из разбитых губ. А Игорь трахал меня около получаса. Я уже ничего не соображала. Ощущения слились в одну общую разрывающую боль на грани потери сознания. Я мечтала сейчас отключиться, чтобы хоть на какое-то время прервать эту пытку.
Я даже не почувствовала, когда всё закончилось, поскольку боль не прекращалась ещё очень долго. Я высвободила затёкшие вывернутые руки и со стоном разогнула их. Запястья были синие, суставы нестерпимо ныли. Я закрыла глаза и осталась так лежать на полу, приходя постепенно в себя.
Через какое-то время Игорь подошёл ко мне, нагнулся и приподнял меня за плечи.
– Ты жива, моя прелесть? – в его голосе слышались насмешка, издёвка, всё, что угодно, но только не сочувствие.
Хотя о каком сочувствии я говорю? Я не выдержала и расплакалась.
– Оставь меня! – крикнула я и оттолкнула его. – Я тебя ненавижу. Я хочу, чтобы ты сдох, мерзкий садист!
Я плакала, растирая затёкшие руки, а Игорь неожиданно поднял меня на руки, перенёс на диван и присел рядом. Он смотрел на меня с интересом и удивлением и, если бы я не знала Игоря, то сказала бы, нежностью.