Страница 119 из 149
– Кто тот человек? Вы записали его данные, номер телефона?
– Он не оставил никаких данных, – ответил врач. – Сказал, что он никого, кроме пострадавшего, не видел, никаких подробностей сообщить не смог. Он просто помог человеку, и всё.
– Жаль, – с досадой сказал Исаенко. – Ну, что ж, имеем, что имеем.
* * *
По возвращении в контору Исаенко позвонил Натали и вызвал её к себе. У Натали внутри всё оборвалось. Она поняла, что есть новости о Жене. Она сейчас же приехала к следователю и ворвалась к нему в кабинет.
– Вы что-то узнали о нём? – спросила она, сильно волнуясь.
– Мы нашли Скворцова, – ответил Исаенко.
– Он жив? – спросила Натали срывающимся голосом. – Где он? Почему вы молчите? Он жив???
– Да жив он. Пока … – сказал Исаенко и отвёл глаза.
– Что вы такое говорите? – Натали непонимающе смотрела на него. – Что значит «пока»?! Что за бред? Где он?!
– Он в больнице, уже третьи сутки, – ответил Исаенко. – Его жестоко избили, он всё ещё без сознания. Борется за свою жизнь.
Натали закрыла лицо руками, как маленькая девочка, словно желая спрятаться за закрытыми глазами от кошмара. Затем она отняла руки от лица и решительно сказала:
– Мне нужно к нему, и как можно скорее.
Натали взяла у следователя адрес больницы и спешно покинула здание милиции.
Скоро она была уже в больнице, у постели Жени, всеми правдами и неправдами проложив себе путь через посты дежурных и медсестёр.
Позже приехали и мы с Томкой. Мы ужаснулись, увидев, в каком плачевном состоянии находился Женя. На что Натали сказала:
– Он обязательно поправится. Теперь уж точно. Главное, что он живой. Теперь всё будет хорошо, вот увидите.
Спокойная уверенность, с которой говорила Натали, передалась и нам. Я поверила подруге, что всё действительно будет хорошо.
На следующий день мы снова приехали проведать Женю и застали Натали в прежней позе: она сидела у его кровати и держала его за руку. На наши просьбы пойти хоть немного поспать она отвечала решительным отказом.
– Вы что, девочки? – говорила она. – А вдруг он придёт в себя именно в тот момент, когда меня нет рядом? Нет, я здесь вздремну, возле него.
Уговаривать было бесполезно. Она так и дежурила дни и ночи у его постели, гладила его руки, разговаривала с ним вполголоса. Лишь иногда она оставляла его на короткое время, чтобы помыться или поесть, чтобы поддержать силы, и опять возвращалась на прежнее место. Спала здесь же, рядом с ним. По личной просьбе следователя Исаенко для неё принесли топчан и постель.
Иногда Натали охватывало отчаяние, и тогда она плакала, и говорила мне сквозь слёзы:
– Господи, почему это произошло? Неужели мы с ним так и не увидимся больше? Неужели всё так и закончится, даже не начавшись? Ведь я полюбила его, Сонечка. И сейчас поняла, как сильно я его люблю, поняла, что это навсегда. Я уже давно люблю его, просто не признавалась в этом даже себе. Слишком гордая была. Играла с ним, дразнила, наслаждалась своей властью над ним. А теперь я бы всё отдала, чтобы он только открыл глаза, встал и обнял меня и сказал, что всё в порядке. Мне так страшно, Соня. Я боюсь, что могу потерять его.
– Натали, милая, не надо отчаиваться, – говорила я ей, – верь, что всё будет хорошо. И так оно и будет. Женя обязательно поправится, и вы будете вместе. Потом поженитесь и нарожаете детей. Ты ведь хочешь этого?
– Больше всего на свете! – ответила Натали. – Брошу стриптиз, найду нормальную работу, и буду образцовой женой.
– Ну вот, уже лучше, – улыбнулась я. – И оставь ты эти мрачные мысли.
Натали утирала слёзы и возвращалась на свой пост возле Жени, чтобы снова быть рядом.
Время словно остановилось. Смешались дни и ночи. Долгих пять дней Натали не отходила от него, пока врачи боролись за его жизнь. Она осунулась и похудела, мало ела и почти не спала. И вот настал день, которого мы все так ждали – Женя открыл глаза. И первая, кого он увидел, была Натали. Её бледное встревоженное лицо появилось из тьмы небытия, и в следующую секунду преобразилось счастливой улыбкой и озарилось любовью.
Женя приоткрыл рот и попытался что-то сказать, но голос не слушался его, – он был слишком слаб.
Натали крепко сжала его руку, которую не отпускала все эти бесконечно долгие пять дней, и прошептала:
– Ты живой. Теперь всё будет хорошо.
* * *
Позже, когда Женя окреп, он рассказал, что, находясь между жизнью и смертью, где-то далеко за пределами сознания, он слышал её голос, слова, которые она ему говорила, и ощущал её прикосновения.
– Это ты вернула меня оттуда, – говорил он. – Ты не отпускала меня, я чувствовал твои руки.
Потом Женя долго разговаривал со следователем Исаенко, рассказал ему, как всё было в тот день: как его привезли к Плетнёву, и тот сначала пытался его купить, предлагал большие деньги за то, чтобы они с Исаенко остановили своё расследование, затем стал угрожать, что убьёт Натали. А когда Женя сказал, что всё равно доведёт дело до конца и посадит его, Плетнёва, на долгие годы, он прекратил всяческие уговоры и только отдал указание своим головорезам «кончать с ним», но прежде выведать, что им с Исаенко известно по этому делу. Тогда они погрузили Женю в машину, вывезли за город и там избили до полусмерти, пытаясь выбить из него информацию.
– Они убили бы меня, – говорил Женя, пытаясь приподняться в постели и кривясь от боли, – если бы не случайность. Их отвлёк кто-то. Я уже плохо соображал что-либо и не видел, кто это был. Но только эти братки оставили меня, думая, что я уже без сознания и никуда от них не денусь. Они отошли на несколько минут, и я тогда понял, что это мой единственный шанс выбраться живым. Я отполз подальше от них, затем повернул вбок, чтобы сбить их с толку, и пополз в противоположном направлении. Это меня и спасло. Через какое-то время я услышал, как они меня искали, матерясь и ругаясь друг на друга. Потом я отключился. Когда я снова пришёл в себя, их уже не было слышно. Очевидно, не найдя меня, они уехали. А я из последних сил пополз в направлении трассы – я слышал невдалеке шум проносившихся машин. Последнее, что я помню, это как я дополз, наконец, до трассы, а дальше полный мрак. И вот я очнулся уже здесь, в больнице, а рядом вы. Как всё-таки приятно быть живым.
Женя попытался засмеяться, но опять скривился от боли.
– Эх, Женя, Женя, – вздохнул Исаенко, – нельзя было так дерзко разговаривать с Плетнёвым. Ты же знал, насколько он опасен. Надо было постараться как-то выкрутиться, коль уж ты попал к нему в руки, притвориться, что ты согласен на его условия, как-то обойти его, чтобы уйти оттуда целым.
– Инстинкт самосохранения подсказывал мне поступить именно так, – согласился Женя. – Но я не думаю, что Плетнёв отпустил бы меня просто так, без гарантий. Скорее всего, он взял бы Натали в залог, а этого я допустить не мог.
– Да, возможно, ты прав, – размышлял вслух Исаенко. – Я только не понимаю, почему он взял тебя? По идее, он должен был обратиться ко мне. Я, честно говоря, этого ждал. Именно поэтому я вывез свою семью. А он поступил иначе, ударил с неожиданной стороны.
– Да уж, хитрый лис, – согласился Женя.
– Помнишь, я говорил, что жду подтверждения одной информации? – продолжал Исаенко. – Так вот, пока ты тут геройствовал, мне пришло подтверждение. Наш Плетнёв, мало того, что насильник и убийца, он ещё и занимается поставками наркотиков из Азии и продажей на территории нашей страны.
Скворцов присвистнул.
– И это ещё не всё, Женя, – победоносно заключил Исаенко. – Среди его клиентов не простые люди, как мы с тобой, а те, которых мы видели только по телевизору. Там целая преступная сеть, ниточки которой ведут далеко наверх. Наркотики, бордели, торговля «живым товаром», и многое другое. Нам нужно как можно скорее брать Плетнёва. И, как только он заговорит, а он заговорит обязательно, в этом я убеждён, у нас с тобой будет не просто бомба, а «оружие массового поражения». Такого компромата ещё ни у кого никогда не было, за всю мою практику. Я уже связался с отделом по борьбе с наркоторговлей. Там давно уже раскручивали эту структуру и подбирались к «агентам», вроде Плетнёва. И наша информация дала им недостающие звенья в их собственных расследованиях. Так что нашему «клиенту» светит «пожизненное». Поэтому, я надеюсь, он согласится сотрудничать с нами, в обмен на более приемлемый для себя срок.