Исповедь проститутки

Нинель будет ещё какое-то время выходить на трассу или на ночные проспекты. Но это ненадолго. Там вдосталь более молодых конкуренток, активных, жадных до денег, наглых и жестоких. Они будут отовсюду прогонять старушку Нинель, усугубляя её одиночество и ненужность. Она окончательно сопьётся и окончит своё существование на обочине жизни, никем не понятая, никому не нужная, никому не посвятившая свою жизнь. И в час, когда её не станет, возможно, никто и не подумает о ней, и не вспомнит старушку Нинель, и даже не сумеет ответить на вопрос: как же было её настоящее имя?

К сожалению, это путь многих проституток. Но бывает и иначе. Как, к примеру, у Людочки с той же третьей базы. Она гораздо моложе Нинель, ей всего сорок. И фигура, и лицо Людочки никогда не вызывали восхищения, – откровенно говоря, она была некрасива. Но зато она на удивление душевный и добрый человек. Долгие годы проживания в борделе не испортили её характер, не озлобили душу. Людочка осталась такой же приветливой и отзывчивой, какой её помнят ещё восемь лет назад, когда она впервые появилась в борделе. Она спокойно и безропотно принимала своё положение и выживала, как могла.

В двадцать пять она вышла замуж, почти сразу родила дочь. Через пять лет родился сын, а ещё через год её бросил муж, укатив с молодой смазливой любовницей и забыв даже о существовании своей семьи. Людочка не осуждала мужа и не ругала. Она очень его любила и долго ещё надеялась, что он одумается. Но она понимала также, что он вряд ли вернётся к ней, некрасивой женщине с ужасной бесформенной фигурой, к тому же располневшей после двух родов. Людочка видела, что семья тяготит её мужа, обязанности и необходимость обеспечивать её и двоих маленьких детей всё больше вызывали в нём раздражение. Людочка всегда боялась, что рано или поздно это случится. Именно поэтому, в отчаянной попытке удержать его возле себя, она и решилась на второго ребёнка. Но стало только хуже. Муж практически перестал бывать дома, часто ночевал где-то у друзей. А однажды просто исчез, не объяснившись и не попрощавшись.

Людочка горевала, терзалась и плакала ночами, стараясь при детях не подавать виду. Она устроилась на работу посудомойкой и уборщицей. Но тех копеек, которые ей платили за тяжёлый труд, едва хватало, чтобы прокормиться. Двое маленьких детей отнимали всё время и силы: шестилетняя Маша и годовалый Жорик постоянно болели, Людочке приходилось брать выходные, или убегать с работы, чтобы покормить детей и сбегать в аптеку за лекарствами. В конце концов, хозяину это всё надоело, и он её уволил.

Оставшись без работы, Людочка совсем пала духом. Она не находила выхода из трудного положения, в котором оказалась. К тому же она понимала, что вряд ли на ней кто-то женится: некрасивая женщина, с двумя малышами на руках, никому не нужна.

Людочка, уже было, совсем отчаялась. Но тут ей на глаза попалось объявление в газете: «Высокооплачиваемая работа … в Киеве … от 18 до 35-ти лет …». Людочка решила рискнуть. Она предполагала, что вряд ли это работа продавца или бухгалтера. Где-то внутренний голос нашёптывал ей, что это какая-то авантюра. Но её это не испугало. Более того, Людочка была готова пуститься в любую авантюру, лишь бы это был не криминал и не очередная газетная «завлекуха».

Сильно волнуясь, Людочка набрала номер телефона. Ей ответил приятный женский голос. После нескольких вопросов её пригласили на «собеседование». И в тот же день, не откладывая, Людочка отправилась на собеседование, навстречу своей судьбе, вслед за красным светом звезды разврата. Она пришла в офис, где её встретила Инесса, провела с ней ознакомительную беседу, и затем передала Таисии, которая провела уже подробный инструктаж.

Людочка соглашалась абсолютно на все условия, чем весьма порадовала Таисию. Она боялась лишь одного: что ей могут отказать из-за её некрасивой внешности. На что Таисия ответила:

– Глупости какие. На любой товар есть свой покупатель. Знаешь такое выражение? Ты достаточно молода, тебе тридцать два. А мы скажем клиентам, что тебе 28. Внешность немножко поправим, с первых заработков купишь красивое бельё, и всё, дело пойдёт. Зарплату мы платим в конце каждой смены, Инесса тебе говорила. Так что на маникюр-педикюр деньги будут уже в первый день. Вот только на дорогую базу я тебя поселить не смогу. Извини, но больше, чем на четыреста гривен, ты не тянешь. Не обижайся.

– Что вы, я и не думала обижаться, – вскричала радостно Людочка. – Я и не знаю, как вас благодарить. Главное, что я смогу прокормить своих детей.

– Кстати, о детях, – Таисия посерьёзнела. – Где ты собираешься их поселить? Надеюсь, ты понимаешь, что здесь им не место?

– Конечно, конечно, я уже всё продумала. Детей я отправлю к маме в Полтаву, и буду ездить к ним раз в месяц на неделю. Я выбрала такой график. Я буду работать три недели без выходных, а потом неделю отдыхать.

– Что ж, как тебе удобно, так и работай, – согласилась Таисия.

И вот Людочка приступила к работе. Не сразу всё стало получаться, она постепенно осваивала профессию. Ведь у неё не было богатого сексуального опыта. Её муж был первым и единственным мужчиной в её жизни, до этого часа. Теперь же мужчины у неё менялись ежедневно, по несколько в день. Теперь секса в её жизни было в избытке – порой в неделю больше, чем с мужем за год.

Людочка старательно работала, уже через два года она практиковала почти все услуги, включая анал, «госпожу» и даже «золотой дождь», когда его заказывали. Она не имела одного постоянного места обитания, переходя с «тройки» на «четвёрку», и обратно. То её популярность спадала, и Таисия отправляла её на «тройку», то спрос на неё снова возрастал, и тогда её возвращали на «четвёрку». А в последнее время она всё больше оставалась на «тройке». Её это вовсе не тяготило. Она по-прежнему была рада и счастлива иметь работу и достойный заработок.

Людочка была главным и единственным кормильцем в семье. Отец умер, ещё когда ей было десять лет; муж так и не объявился ни разу за эти долгие годы, так что Людочке приходилось одной тащить на себе всю семью. И ей это удавалось довольно неплохо. Она не была модницей, не спускала львиную долю заработка на шмотки, дорогую косметику, клубы и вечеринки, как остальные девушки. Она купила необходимую одежду, бельё и аксессуары для работы, небольшая часть денег шла на пропитание и уход за собой, а основной заработок шёл в семью. Каждую неделю Людочка стабильно отправляла матери в Полтаву тысячу гривен, иногда больше, но никогда не меньше.

Никто из её близкого окружения, никто в семье и не догадывался, чем она зарабатывает такие деньги. Для всех, по легенде, она работала в доме состоятельных людей. И, когда раз в полгода мать с детьми приезжала в Киев навестить дочь и погулять по столице, Людочка снимала на три дня квартиру подальше от центра города, говоря потом матери, что это её съёмное жильё и сюда она приезжает с работы на ночлег и на выходной.

Как-то раз весенним тёплым днём я встретила Людочку в парке. С ней были её десятилетний сын Жорик и уже совсем взрослая пятнадцатилетняя дочь Маша. Они держали маму за руки, улыбаясь счастливыми улыбками, и зная, что мама купит сейчас всё, что бы они ни пожелали, восполняя тем самым и для них, и для себя вынужденные недели и месяцы разлуки. Дети гордились своей мамой, ведь она так хорошо зарабатывает. Благодаря ей Маша одевается не хуже школьных модниц, а у Жорика в числе первых в классе появилась игровая приставка.

И, возможно, лет через десять, когда Маша выйдет замуж, а Жорик выучится и начнёт сам зарабатывать, Людочка сможет оставить эту работу, сможет вернуться к семье в родную Полтаву, и со временем забыть прежнюю жизнь, как тяжкий сон. Она начнёт новую жизнь, на закате своих лет, в отчем доме, на родной земле; станет выращивать овощи и разводить цветы; досмотрит старенькую маму, дождётся внуков от своих детей и встретит старость, счастливо и спокойно. И, возможно даже, ржа и гниль порочной профессии не коснутся её души, и тень былой жизни сойдёт с черт её лица, сотрётся из памяти и не даст унынию и сожалению нарушить спокойствие её души. Она так и останется навек благодарна вовремя подвернувшейся возможности – возможности в достатке вырастить своих детей.