Один за двоих

- Нельзя, Аркашка, - говорю, - там снаружи злые, жестокие враги, они убьют тебя.

- Я спрячусь, - хитро подмигивает он, - быстро убегу.

- И приведешь врага сюда! Нельзя, терпи! Ты же мужчина.

Аркашка надувается, как воздушный шарик, но тут же выпускает пар и насвистывает что-то веселое.

На столе уже стоит котелок вареной холодной картошки, черный хлеб, луковицы и соль в бурачке. Завтрак. Бойцы уплетают нехитрое угощение и травят байки.

- И не врите, - сердито возражает кому-то Игорь, с хрустом разгрызая сочную луковицу, - локхи не чудовища, я вырос с этими милыми созданиями. Они добрые, ласковые зверушки…

- …которые одним легким движением челюстей перекусывают бедренную кость, - хихикает Макс, известный балагур, звякая ложкой в стакане с чаем, - заливай больше, любитель домашних животных.

- Локхи вывели в Нарголле, это дьявольское семя…

Я падаю на койку и забываюсь в коротком сне.

========== Глава 27 ==========

Просыпаюсь от монотонной болтовни. Солдатам в укрытии нечем заняться, свободные от дежурства у орудий играют в замусоленные карты на желание. Вот только что кого-то заставили встать на голову в чем мать родила.

- Макс, слышь… - зовет Марат, смуглый парень с бритой головой.

- Ась? - отзывается тот.

- У тебя девушка есть?

- А то ж.

- И ждет тебя, как думаешь?

- Ждет, конечно.

Потом кто-то достает губную гармошку. В глухой душной казарме раздаются сначала невнятные, потом все более мелодичные звуки.

Зоренька- заря встает,

Золотое солнышко.

Мне покоя не дает

Буйная головушка.

Ах ты, зоренька-заря,

Выходи на волюшку,

Лучик цвета янтаря

Протяни по полюшку.

Как я, молодец, пойду

Вдоль по перелеску,

Может быть, себе найду

Добрую невесту.

Герой долго шлялся по лесам, убивал всяческих чудищ и раздаривал молодильные плоды ведьмам-пенсионеркам, наконец, наступил хеппи-энд - молодец нашел искомую девицу, а я вскочил с больной головой.

- Заняться нечем? Чистить оружие! - ору так, что осевшая пыль снова поднимается в воздух.

Бойцы вскакивают, прячут за спину карты, проигравшие - шмотки. И эти люди пережили бомбежку!

- Так все давно почищено, - оторопело встревает Макс.

- Значит, сапоги и пуговицы! Взвод, равняйсь! Смиррно! Сто отжиманий! Выполнять приказ! Рядовой Веселков, два наряда вне очереди!

- За что?!

- Три наряда.

- Есть, - вытягивается Макс.

Во мне до сих пор все клокочет:

- Вы что тут развели? Мы в окружении! Война идет! Наши бойцы, возможно, умирают, а вы тут на раздевание играете! Стыдно!

Они стоят предо мной темные, как туча.

- Нечего нас стыдить, мы в бой, как на праздник пойдем, - сощурившись, сжимает кулаки Игорь, плечистый бородатый мужик - самый старший в моем отряде. - А сидеть тут, как мыши в норе, тошно да противно. Это имперцы вон год под Нарголлой торчат, ни мычат, ни телятся, а мы воюем.

Я делаю шаг ему навстречу, Игорь распознает в моем движении угрозу и бросается с такой же грацией и выучкой, как покойный Гера. Пропускаю его и слегка придаю ускорение в плечо, Игорь кувыркается, башкой таранит койку, на которой мирно сопит Танюшка. От грохота девочка вскакивает с постели, испуганно трет глаза; растрепанная со сна, с круглыми глазами, она похожа на совенка.

Кто-то сзади прыгает мне на спину, сжимает горло. Макс! Бросок через плечо, юморист летит следом за Игорем под многострадальную Танину койку.

- Ну, кто еще хочет попробовать?

Желающих больше не находится.

- Взвод, выполнять приказ! - едва разжимая челюсти, сведенные злостью, выдавливаю я. Вижу, как они обижены, готовы меня без соли съесть.

Секунду стоит грозовое молчание, потом все ложатся на пол. Спины и плечи мерно поднимаются, слышно тяжелое дыхание трех десятков солдат. Потерпите, ребята, выведу вас из окружения, и наши пути разойдутся.

Минуту наблюдаю за взмокшими спинами и ухожу в боевой отсек, где дежурные не отходят от узких щелей бойниц. Свет проникает сюда тонкими лучами, чуть поддувает, и оттого после жаркой казармы кажется прохладно.

Снег пошел, да такой крупный, густой, за пеленой ничего не видно. Молодец, Таня, святое дитя, вымолила у небес нам отсрочку.

Хочется курить, но нельзя. Опять ожидание, минуты ползут еле-еле, неохотно собираясь в часы. В каземате непривычно тихо: дисциплина налажена, бойцы при деле, даже Аркашка не шумит. Стоп! А где же Аркашка? В казарме его не было, я заглядываю на склад - никого. Черт! Триста тысяч чертей! Неужели удрал? Но как умудрился?

Дежурный испуганно трясет головой.

- Как мальчик сумел проскользнуть мимо? Как сам открыл бронированную дверь?

- Не знаю… - блеет дежурный.

- Не знаю, - передразниваю я, - четыре наряда вне очереди.

С досадой гляжу в бойницу. Искать бесполезно, снегу столько навалило, что легкие следы давно исчезли.

- Господин Райт, - обращается ко мне церемонный Йорих, - разрешите пойти на поиск мальчик.

- Бесполезно, - отмахиваюсь я.

- Я попытаться найти след, скоро вернуться.

- Ладно, - неохотно соглашаюсь, - даю тебе час, потом возвращайся.

Йорих кивает, пожимая широкими плечами, он похож на добродушного медведя. Уходит, я притворяю за ним дверь.

Проходит час, другой, темнеет. Я с сожалением понимаю, что ждать бесполезно - Йорих не вернется. Жаль парня, боец был что надо!

- Дан… - дергает меня за рукав Танюшка, - господин командир…

- Чего тебе?

- Аркашка отозвался, он в лагере у папы.

Вот так новости!

- Как отозвался, когда? Ты трогала радиостанцию?! Я же велел никому не трогать!

- Даже мне? - изумилась Таня. - Думаешь, я шпионка?!

- Таня! - я крепко сжимаю ее локти, внутри поднимается бешеное раздражение, - я же сказал, ничего не трогать без разрешения! Зачем ты включала станцию?

- Да не трогала я ее! - пищит девчонка, от обиды по щекам снова текут слезы. - Я по передатчику!

- Какой передатчик? Дай сюда!

Забираю у нее плоскую черную коробочку из пластика, поцарапанную, с одной кнопкой и дырочками.

- Мне Аркашка дал, он сам собрал, у него такая же, - объясняет Таня. - Он сейчас у папы в укрытии, можешь сам спросить.

Я верчу передатчик в руках, брезгливо, как ядовитого жука. Такой собрать любой малыш сможет, не то что Аркашка. Вдали что-то загромыхало. В тихом, полном снега, будто тумана, воздухе несется вибрирующая струна взрыва. С веток падают белые шапки.

Давлю на кнопку, в передатчике раздается какое-то шипение, что-то грохочет и снова шипит. Бросаю его на пол и прикладываю по коробке подошвой, пластик противно хрупает под ногой. Среди черных обломков корпуса блестит что-то округлое, металлическое. Поднимаю, и стон вырывается из груди: у меня в руках стандартный усовершенствованный радиомаячок, какими оснащают спецслужбы.

- Взвод! К оружию! - ору я, и ребята вскакивают с коек, как ошпаренные. - Уходим! Шевелитесь же, динозавры хромоногие!

Начинается суматоха. Танюшка цепляется за меня, как утопающий за спасательный круг. Радиостанция воет дурным голосом, я переключаю заедающий тумблер.

- Райт! Уходите! - кричит в эфир Сергей. - Имперцы в однодневном переходе от нас! Уходите на Марьин ключ, мы вас прикроем…

Голос тонет в грохоте взрыва над головой, с потолка сыплются крупные комья земли.

========== Глава 28 ==========

Наши орудия с грохотом выплюнули из стального нутра противотанковые ракеты.

- Мне нужно четыре добровольца прикрыть отступление.

Вызвались шестеро, среди них бородач Игорь и Веселков Макс.

- Рядовой Хольд, вы принимаете на себя командование взводом. Приказ командира - отступать до Марьина ручья навстречу нашим имперским союзникам. Приказ ясен?