Страница 20 из 23
Но с ангелами Божиими не усомнятся предстать и духи злобы. Отважатся окрест престола твоего преемыкатися и ласкательство, и клевета, и пронырство, со всем своим злым порождением, и дерзнут подумать: что аки бы под видом раболепности можно им возобладать твоею прозорливостию. — Откроет безобразную главу свою мздоимство и лицеприятие, стремясь превратить весы правосудия. — Появится бесстыдно и роскошь со всеми видами нечистоты, к нарушению святости супружеств и к пожертвованию всего единой плоти и крови в праздности и суете.
При таковом злых полчищ окружении, обымут тя истина и правда, и мудрость, и благочестие, и будут, охраняя державу твою, вкупе с тобой желать и молить: да воскреснет в тебе Бог и расточатся врази твои.
Се, подвиг твой, державнейший государь! се, брань, требующая, да препояшеши меч твой по бедре твоей, о герой! и успевай, и царствуй, и наставит тя дивно десница Вышнего.
Дивно, глаголем; — ибо от всего того предохранить себя, все то превозмочь, все управить в мире и благоустройстве, требует сил более нежели человеческих. Почему, судя о тебе, хотя превознесенном паче всех человеков, но яко о человеке, и должны бы мы свои радости и восторги торжественные в своих пределах удержать.
Удержать, — но что же означает сие, днесь над тобою совершившееся действие? Состоит ли оно в одной наружности? Составляет ли только один простой обряд? Ах, нет! О Давиде, когда избран был он Богом в цари Израилю, и святым елеем помазан, слово Божие гласит: И ношашеся дух Господень над Давидом от того дне и потом. Сие духа Господня ношение в день сей осенило и осветило главу твою. Не тщетны желания всея России, не тщетны моления всея церкви. Призирает Господь на молитву смиренных и не уничтожит моления их.
Да и самое души твоей расположение привлекает таковое призрение Господне; ибо точно можем мы о тебе, государь! тоже сказать, что сказано о помазаннике Давиде: и Давид красен, добр очами, и благ взором, Господеви. Что само по себе не толико б было важно, ежели б оно не было точным знамением твоей красоты душевныя, доброты мыслей и благости сердечныя.
Итак, великодушнейший государь! сим укрепися и ободрися. С такою помощию небесною, с таковым дарованным тебе духом владычным, подвиг твой будет удобен, бдение твое будет сладостно, попечение твое будет успешно, бремя легко и ополчение твое будет победительно и торжественно.
Но се! и еще подает тебе Бог своего о державе твоей промышления печать видимую. — Вложил он в сердце вашему императорскому величеству да и любезнейшую свою супругу, ее императорское величество, сотвориши участну своея чести и славы венчания и помазания. Сие сходственно с уставом Предвечного. Когда священный супружества союз совокупил вас верно, и когда уставлено Богом быти жене помощницею своему мужу, то и честь их должна быть нераздельна. Благоразумие же и добродетели ее величества оправдят благую всех нас о ней надежду; конечно оправдит она слово Господне, дабы быть верною вашему величеству в ношении общественного бремени помощницею.
Видя таковым образом отвсюду огражденна и укрепленна тебя, великий государь! и радуемся, и торжествуем, и приветствуем, и благодарим Господа, и вопием: Благословен Господь, яко посети и сотвори избавление людем своим, и вознесе рог Христа Своего!
Но прежде всех и паче всех да возрадуется душа твоя, благочестивейшая государыня императрица Мария Феодоровна, о благословенном плоде чрева твоего! О коль сладостен, коль питателен для нас есть сей плод твой! Святая твоя кровь течет по жилам его, и все, что в ней есть животворное и добротное, сообщено и ему. Давно апостол провозгласил: аще корень свят, то и ветви. Корень ветви оживляет, а ветви корень украшают. Не есть ли сие в сердце твоем, благочестивейшая государыня! живоносным источником полные радости? Ежели какая была и есть в душе твоей скорбь: не доволен ли источник сей оную усладить? Ежели какие бурные тучи помрачили мысль твою: сие воссиявшее от тебя светило, но довольно ли разогнать весь мрак сей? — И так видя днесь, яко матерь Соломонова, сына своего венчанна и превознесена, возрадуйся и возвеселися и возблагодари Господу, столь милостию тя посетившему. А мы все вкупе, со всею Россией, последуя тебе, яко ликоначальнице Мариаме, ударяя в тимпаны и кимвалы наших сердец, пред священнейшим лицом боговенчанного монарха нашего взыграем и воспоем, и услышано будет до последних земли: с нами Бог! разумейте языцы и покоряйтеся! могущий покоряйтеся! Аще бо паки возможете, и паки побеждени будете, яко с нами Бог!»
IV. Речь императора Александра в первом заседании Государственного Совета 1-го января 1810 года.
«Господа члены Государственного совета!
Я считаю нужным изъяснить вам причины, побудившие меня собрать вас в сей день.
Порядок и единообразие дел государственных требуют, чтоб было одно средоточие для общего их соображения.
В настоящем составе управления нет у нас сего установления.
Каким образом в государстве столь обширном разные части управления могут идти с стройностью и успехом, когда каждая движется по своему направлению и направления сии нигде не приводятся к единству?
Одно личное действие власти в великом разнообразии. дел государственных, не может сохранить сего единства. Сверх сего лица умирают, одни установления живут и в течении веков сохраняют основания государств.
Все благонамеренные люди давно уже чувствовали сии истины.
Любя отечество, быв поставлен в ответ перед Богом в счастии его и благоустройстве, я более других должен был их ощущать.
Не частными исправлениями, не подробностями многочисленными и преходящими стоят и процветают государства.
Средь всех забот, среди войны и мира, в непрерывном движении дел внутренних и внешних, мысль о твердых государственных постановлениях никогда меня не оставляла.
Я всегда желал, чтобы благосостояние империи утвердилось на законе, а закон был неподвижен на установлениях.
Я считал все минуты жизни моей потерянными для блага России, в кои войною и внешними происшествиями намерения мои отвлекались от сей великой цели.
Не скрыты от меня были все последствия сего умедления.
Я чувствовал недостаток твердого в делах порядка, с тою же живостью, с коею обык я любить и всему предпочитать пользы отечества.
Наконец Всевышний благословляет мои желания. В сей день, с началом нового года, имею я удовольствие положить твердое основание из важнейших государственных постановлений.
Государственный Совет будет составлять средоточие всех дел высшего управления. Бытие его отныне станет на чреде установлений непременных и к самому существу империи принадлежащих.
Призвав вас в состав сего сословия, я не мог вам дать высшего свидетельства моего к вам доверия.
Все что в мыслях и желаниях близких есть самого твердого и непоколебимого, все будет мною употреблено, чтоб установить порядок и оградить империю добрыми законами.
Вы приемлете священную обязанность мне во всем содействовать. Пред отечеством, пред Богом, вы будете в сем ответствовать.
Пред сими великими именами, все личные уважения должны исчезнуть; изочтите миллионы, кои от вас ожидать будут твердой собственности, тишины и благоустройства, и измерьте сим пространство ваших обязанностей и степень моего к вам доверия.
Уповаю на вас и благословление Вышнего; мой долг будет разделять труды ваши и искать одной славы для сердца моего чувствительной, чтобы некогда, в поздних временах, когда меня уже не будет, истинные сыны отечества, ощутив пользу сего учреждения, вспомнили, что оно установлено было при мне, моим искренним желанием блага России».
V. Приказ по армии 13 июня 1812 года.
«Из дальнего времени примечали мы неприязненные против России поступки французского императора, но всегда кроткими и миролюбивыми способами надеялись отклонить оные. Наконец, видя беспрестанное возобновление явных оскорблений, при всем нашем желании сохранить тишину, принуждены мы были ополчиться и собрать войска наши; но и тогда, ласкаясь еще примирением, оставались в пределах нашей империи, не нарушая мира, а быв токмо готовыми к обороне. Все сии меры кротости и миролюбия не могли удержать желаемого нами спокойствия. Французский император нападением на войска наши при Ковне открыл первый войну. Итак, видя его никакими средствами непреклонного к миру, не остается нам ничего иного, как призвав на помощь свидетеля и защитника правды, Всемогущего Творца небес, поставить силы наши противу сил неприятельских. Не нужно мне напоминать вождям, полководцам и воинам нашим о их долге и храбрости; с них издревле течет громкая победами кровь славян. Воины! вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами. На зачинающего Бог».