Певец меча

Большой лагерь из беспорядочно расставленных повозок растянулся от горных склонов до центра долины. Я решил, что это не постоянное поселение. Скорее в долине останавливались отдохнуть караваны.

Дел подтвердила мою догадку.

— Все эти люди — жители Высокогорий, — объяснила она. — Они спускаются с Высот ненадолго дважды в год, осенью и весной, — лицо Дел сияло, а шаг приобрел упругость. — Они хорошие люди, Тигр. Щедрые и дружелюбные. Я рада снова увидеть их.

— Ты их знаешь?

— Не всех, но… может быть никого не знаю, но вряд ли. Здесь собираются все, кто живет в Высокогорьях. На Северном языке это называется кимри.

— Все жители Высокогорий спускаются?

— Ну, не совсем. В основном странники.

Ну это уж слишком. Снова новое слово.

— Кто?

— Бродяги, путешественники. Те, кто не живут оседло, под крышей.

— А-а, кочевники.

Адара кивнула.

— Кесар рассказывал о них. Он сам жил в Высокогорьях, хотя и не был странником. Он всегда говорил, что мне бы понравилось кимри, — лицо Адары посуровело. — И вот мы пришли сюда, а Кесара нет, — она смотрела как ее дети бежали к центру маленькой долины. Люди уже выходили из повозок и приветствовали Киприану и Массоу. В глазах Адары была необычная пустота. — Кесара здесь нет.

Далеко внизу толпа собравшихся странников поглотила брата и сестру.

Дел радостно вздохнула.

— У них есть еда и много выпивки.

— Акиви? — ожил я.

Дел усмехнулась.

— Нет. Здесь это называется амнит.

— Амнит?

— Даже для Песчаного Тигра он может оказаться слишком крепким.

— Выпивки слишком крепкой для Песчаного Тигра еще не создали.

— Может быть, — Дел снова усмехнулась, а я радовался, что она хотя бы на время позабыла о своих бедах.

— Хочешь поспорить?

— Побереги свои монеты, Тигр. Они тебе понадобятся для другого.

Я покорно вздохнул.

— Опять будем покупать одежду.

— Нет. Купим запасы, чтобы было что есть и пить. И еще лошадей. А остальное пойдет на другое, — Дел помолчала в предвкушении чего-то приятного. — Будет на что заключать пари.

— Да?

— Да. Люди Высокогорий любят держать пари. И любят танец мечей, — она смотрела на меня сияющими глазами. — Они восхищаются мужественными женщинами и здесь мы не сможем обманом заставить их ставить только на тебя, как делали на Юге. Здесь танец будет чистым, и такими же будут ставки.

Мысленно я прошел по всем кругам, в которые входил по дороге в долину.

— Поэтому ты так давила на меня всю дорогу? И несла всю эту чушь «почувствуй меч, стань мечом», словно я Массоу или Киприана? — сухо поинтересовался я. — Я УМЕЮ танцевать, Дел… Зачем нужна была эта ерунда?

Оживление исчезло. Сияние в глазах пропало.

— Хотела бы я, чтобы это было так.

— Скоро вы оставите нас, — ровно сказала Адара.

Мы оба посмотрели на нее. С начала болезни она стала апатичной и замкнутой, хотя я бы ее больной не назвал. Вот Массоу и Киприана действительно пару дней кашляли, чихали и плохо спали, но в общем простудились они не так сильно, как я.

(Это только подтверждает, как весь я ненавижу Север).

Из множества моих знакомых Дел не самый тактичный человек.

— Да, — подтвердила она, — и ты это знала. Мы согласились отвести вас туда, где вам смогут помочь. Странники продают лошадей, повозки и все, что нужно для дальней дороги. Нам не по пути, — может быть она все же поняла, как грубо прозвучали ее слова и немного смягчила тон. — И не ломайте себе головы, как вы будете возвращать деньги или можете ли вы себе это позволить. У нас с Тигром деньги есть и то, что мы потратим на вас, мы легко вернем в круге.

Адара поежилась.

— Круг, — печально сказала она. — Весь мир — круг, а мы в нем как в ловушке.

Дел и я обменялись взглядами. Мы и так потратили слишком много времени на этих жителей Границы и не могли дольше задерживаться. У нас не было другого выхода, мы должны были купить лошадей и запасы и как можно быстрее отправляться к Высокогорьям независимо от того, как отнесутся к этому Адара и дети. Время Дел истекало.

— Мы сделаем для вас все, что в наших силах, — неубедительно пообещал я и был вознагражден пустым взглядом.

Мне не потребовалось много времени, чтобы осознать свое крайне неуютное положение. Мы оставили Юг и Границу позади и вошли в совершенно другой мир, где люди говорили на чистом Северном языке, не примешивая к нему Южных слов. За несколько месяцев я выучил кое-что из Северного от Дел и путешествие через Границу расширило мой словарный запас, но моих знаний не хватало. Я оказался чужаком, говорящим на непонятном окружающим людям Северном языке.

Меня ошеломило обилие светлых голов. Не все Северяне были блондинами, но среди них не было ни одного действительно темноволосого, не считая меня. С каштановыми волосами и темной кожей, не говоря уже о зеленых глазах вместо голубых, я выделялся как сломанный палец.

Дел окунулась в свою стихию. Как сначала Массоу и Киприану, люди вышли приветствовать нас. Дети щебетали, мужчины радостно здоровались, женщины задавали нам вопросы, только я не понимал, о чем они говорили и о чем спрашивали. Я не мог разобрать их витиеватого языка.

Кругом царил беспорядок. Повозки то жались друг к другу, то стояли на большом расстоянии. Лошади были привязаны к столбам или отдыхали в наскоро сооруженных загонах. По лагерю бегали собаки и бродили курицы. Мужчины сидели вокруг костров, пили, разговаривали, заключали пари или демонстрировали свое мастерство в борьбе или бое. Женщины собирались поболтать у повозок, готовили ужин, шили и смотрели как их мужчины хвастали собой. Дети сновали туда-сюда.

Дел без труда пробралась через толпу.

— Будет много связей кимри, — сказала она.

— Что?

Она улыбнулась.

— Странники из Высокогорий обычно собираются вместе только для кимри. Юношам, которые желают найти девушек и девушкам, жаждущим любви, негде встретиться. У них нет — или почти нет — выбора. Поэтому все рады кимри. После кимри бывает много детей.

Я скривился.

— Теперь понятно, почему их здесь так много бегает.

Дел рассмеялась.

— Ты не любишь детей?

— Почему не люблю? Сам когда-то был ребенком. Но я предпочитаю их в разумных количествах.