Страница 5 из 14
– Господин Крутой, ваш гость просил передать, что он уже уехал и ждет вас в гостинице «Метрополь».
– Черт возьми! – выругался Вортан Баринович и быстро пошел к выходу. Навстречу ему в зал вваливалась масса народа, взявшаяся непонятно откуда. На табло выскочили все рейсы прибытия и убытия.
Девушка из справочной улыбнулась, и шапочка у нее на голове чуть-чуть приподнялась.
Шофер молчал. Спрашивать и задавать вопросы шефу было запрещено.
– Метрополь, – раздраженно буркнул Вортан Баринович.
Машина рванула и помчалась по пустой эстакаде. За ней рванула машина с охраной.
Вортан Баринович недовольно смотрел в окно. Аэропорт удалялся. Сверху промчался скоростной экспресс. В баре звякнула рюмка. Он достал коньяк, хотел налить в рюмку, но, передумав, глотнул прямо из горла. Закурил. Разные мысли шевелились в слегка затуманенных мозгах. Вортан Баринович нервничал – думать для него было непосильной работой. Он платил людям деньги, и они должны были думать. Но были вопросы, которые касались его лично.
«Что им от меня надо? Значит, отдых отменяется? – Он планировал с любовницей – какой именно, еще не решил – махнуть на Канары. Последнюю жену он неделю назад отправил на Бали, может, понравится и не вернется. Женат он был пять или шесть раз, уже точно и не помнит, и все неудачно. Вернее, не то, что неудачно, а вся причина в том, что он любил разнообразие, а они – деньги. И чем жена была моложе, тем сильнее любила деньги. Предпоследняя была моложе на двадцать пять лет. Сейчас она живет в Майями в купленной им квартире на ее имя, о чем он стал сожалеть после последнего к ней визита. В затуманенном мозгу стали всплывать эпизоды совсем нечистоплотной его жизни. Он даже вздрогнул и сначала даже испугался от нахлынувших воспоминаний, стараясь всеми силами не думать о них, а они, как змеи, шипя, выползали из щелей подсознания. Но скоро он успокоился и стал принимать все как должное. Хороших воспоминаний, кроме детских, совсем не прослеживалось. Да и откуда им взяться? Воспитывался он в условиях жестокой конкуренции соцсоревнования, запрограммированный с детства на достижения лидерства любыми средствами. Умом не блистал, в основном брал хитростью и находчивостью, используя других. В пионерии – председательствовал, в комсомоле и партии секретарствовал на разных уровнях. С началом перестройки социализма в свободное демократическое общество, умело воспользовался моментом, вложив партийные деньги в бизнес. А дальше пошло-поехало. Деньги, деньги, деньги. Любыми путями, даже самыми гнусными. Желательно чужими руками. Теперь стал осторожнее. Дела стал делать тише – «в законе».
Вортан Баринович открыл глаза. Машина стояла у гостиницы «Метрополь», и к ней бежал швейцар, чтобы открыть дверцу. Тяжело вывалившись из машины – затекли ноги, – он направился в гостиницу. Швейцар открыл перед ним дверь, поклонился и тихо прошептал:
– Гранд люкс, второй этаж, номер…
– Знаю, знаю, – Вортан Баринович знал, что это один из самых лучших номеров гостиницы.
В пустом холле его никто не встретил, и он поднялся на второй этаж. Подойдя к представительскому гранд-люксу, он остановился у приоткрытой двери.
– Входите, входите – пригласили из номера.
Дверь сама по себе открылась, и он увидел сидящего в антикварном кресле коренастого мужчину средних лет в дорогом черном костюме от Кордена, еще не разношенном, дорогих туфлях в цвет костюма. Яркий галстук отбрасывал цвет на лицо, отчего оно становилось моложе, но возраст определить было сложно.
– Добрый день, милейший Вор Баранович, – вставая и идя навстречу, заговорил хозяин с иностранным акцентом.
Произошла пауза, после которой Вортан Баринович, сделав над собой усилие, вежливо и членораздельно поправил:
– Вор-тан Ба-ри-но-вич, к вашим услугам.
– Извините, извините милейший Вор-тан Ба-ри-нович, это с дороги, это там день, – он показал куда-то
пальцем. – Добрай ночь, Вортан Баринович. Присаживайтесь, прошу. – Дружелюбно усмехнулся, вынул из кармана большие золотые часы. – Двенадцать! – сказал он как-то странно.
– Простите, – смущенно спросил Вортан Баринович, – как вас…?
– Как? Вы забыли мое имя? – удивился иностранец. – Мы с вами познакомились на международном симпозиуме, неоднократно встречались и заключили предварительный контракт о совместной приватизации евроазиатских железных дорог. Мое имя – Дэниц, милейший Вортан Баринович.
– Простите, – сконфужено прохрипел вдруг осевшим голосом Вортан Баринович, чувствуя нарастающий прилив головной боли.
– Да, кстати, я вчера прислал к вам своего секретаря с контрактом, – напомнил Дениц.
Вортан Баринович наморщил лоб, но вспомнить ничего не смог.
– Он от любовницы заехал в офис, там мы и встретились, – сказал неизвестно откуда появившийся Азазель.
– А он, – ткнув пальцем в сторону Азазеля, удивленно прохрипел Вортан Баринович, – по услуге МОСЭНЕРГО, за пятьдесят тысяч рублей.
– Что? – удивился Дениц и как-то странно посмотрел на Азазеля. – Ты взял у уважаемого человека деньги?
– Да ладно, ладно! Пусть заберет свои деньги, – недовольно пробурчал Азазель и, достав толстую пачку долларов, вытащил половину и бросил на стол. – Что мне, жалко? Да могу все отдать, – добавил он, засовывая оставшиеся доллары себе в карман пиджака.
Вортан Баринович собрал кучу долларов, повертел, сразу же вспотел, почувствовав некоторое беспокойство, в голове его мелькнула мысль сказать, что выплата была произведена в рублевом эквиваленте, но из скромности промолчал и положил деньги в карман.
– Исчезни, – бросил Дениц в сторону Азазеля. Затем встал, опираясь на палку, подошел к столу, снял салфетку. На сервированном подносе стояло все, что необходимо и даже больше. – Я вижу, уважаемый Вортан Баринович, что у вас болит голова от выпитого в машине некачественного коньяка? Не поручайте больше своему водителю покупать для вас коньяк. Он вас обманывает.
В дверь постучали.
– Входите, входите, мы ждем вас, – пригласил Дениц. В номер тринадцать вошел налоговый инспектор, а за ним улыбающийся Сема.
Попался, – пронеслось в голове Вортана Бариновича. Он почему-то икнул, сердце его сильно стукнуло и на мгновение куда-то провалилось.
– Присаживайтесь, господа, – по-хозяйски пригласил Дениц, – отметим нашу встречу.
– Интересный человек Симеон Иванович, – садясь за стол, начал профессор социологии, – большая умница, настоящий советолог.
Вортан Баринович зло посмотрел на Сему. «Иуда, продал за тридцать серебряников, уволю гада.
Дениц ловко разлил коньяк по специальным бокалам. – Ну, господа, выпьем за встречу. Сколько веков мы не встречались? – он многозначительно посмотрел на Михаила.
– Да, а надо было бы раньше, – так же многозначительно ответил Михаил, – не допустили бы такого.
Сема заметил, что в проеме открытой двери прошли высокий, щуплый, нагло улыбающийся мужчина в красном клетчатом пиджаке, под руку с кем-то лохматым, который чуть приостановился и помахал лапой. Дверь сама медленно закрылась.
Обласканная лунным обманчивым светом, Москва медленно погружалась в короткий сон. Реже суетились прохожие, боязливо забегая в свои дворы. Последние полупустые троллейбусы и трамваи спешили к своим ночлежкам. Наступало время субботнего покоя.
По лунной дорожке ночного города шли два субъекта. Один высокий, щуплый, в смысле худощавый, в узких джинсовых брюках, коротком красном клетчатом пиджаке, поверх которого накинут легкий шарф, на голове помятая мичманка. На яйцеобразном лице играла неопределенная и изменчивая лукавая усмешка. Рядом шло большеголовое, с повязкой на один глаз, волосатое, черного цвета черт знает что, похожее на облезлого кота с торчащими из косматой шевелюры ушами, вроде рогов.
– Что ни говори, а мне нравится эта планета. Чувствуешь себя как-то уютно среди этих улочек, переулков, подворотен, наглых дворников, мусорок, где всегда можно чем-то поживиться, – поглаживая усы, мурлыкал Косматый.