Страница 4 из 14
– Всем взять талоны, всем взять талоны.
Народ недовольно гудел от возмущения. Азазель, надев темные очки и прихрамывая, влился в толпу, стоящую в очереди к терминалу. В связи с неисправностью терминала за перегородкой сидела «машинистка» и на кассовом аппарате выбивала талоны. Получив талон за номером 666, Азазель улыбнулся и, помахивая талоном, вошел в зал ожидания. Это был узкий коридор, с одной стороны за сплошной перегородкой сидели консультанты, а с другой стояли стулья, засиженные тупо молчащими, потными от жары и духоты людьми. Одни обмахивались свежими номерами газет, купленными здесь же, другие – чем придется. Проход, где два человека не могли разойтись без ругани, жестко охранялся инициативными гражданами. Азазель посмотрел на табло – шел 350 номер, а 349 был повторен два раза, видно, очередного клиента вызывали неоднократно, но он, не выдержав испытаний, ушел. Криво усмехнувшись, Азазель, прихрамывая, направился к проходу, где стоял тучный мужик с красным потным лицом.
– Куда прешь? – рявкнул тот, преграждая своим телом дорогу.
– А? Инвалид я, плохо вижу, плохо слышу, – сиплым голосом произнес Азазель.
– Здесь все инвалиды, – грозно констатировал мужик. – Талон?
Азазель порылся в кармане и достал талон за номером 349. – Поздно, господин хороший, – злорадная улыбка растянулась на жирном от пота лице мужика. – Очередь прошла-с!
Терпение Азазеля лопнуло. Он выпрямился. – Не господин, а товарищ! – и, расстегнув пиджак, сверкнув зеленым глазом, сквозь сжатые зубы прошипел: – А героя не хочешь?
Толпа безмолвствовала. Мужик от удивления раскрыл рот. Под пиджаком, на груди Азазеля, красовалась звезда «Героя Социалистического Труда».
– Конечно-конечно, – чуть слышно прошептал мужик.
Азазель гордо запахнул пиджак и, проходя мимо него, почувствовал неприятный запах давно не мытого тела и страшное бульканье в животе, в желудке которого находилось всякое дешевое и просроченное дерьмо, из «Копеечки», «Дикси» или «Пятерочки».
– Ну, чудеса, – не уставал повторять Вортан Баринович.
В этот момент что-то щелкнуло, врубился компьютер, и на цветном экране выскочило «Добро пожаловать». За стеной сразу оживились голоса, и кто-то громко скомандовал грубым голосом:
– За работу, товарищи!
Эта фраза как-то сразу оживила Вортана Бариновича и вернула его из мира чудес в настоящую будничную жизнь.
– Как будем жить дальше? – громко то ли спросил он, то ли сказал сам себе.
Сема кашлянул, стараясь привлечь к себе внимание.
– Ситуация складывается интересная. Кого раньше встречать? То ли бизнесмена в Шереметьево, то ли инспектора на Ленинградском? Давай рассуждать логически, – обратился он к Семе, как бы продолжая давно начатый разговор.
– Поезд идет по рельсам и по расписанию, ему не страшен ни дождь, ни ветер, – начал Сема.
– И дождь, и ветер, и звезд ночной полет, – подхватил Вортан Баринович.
– А самолет? Нашему надежному «Аэрофлоту», как танцору, всегда что-то мешает, – продолжал Сема.
– То взлет, то посадка, то снег, то дожди, – сменил пластинку шеф.
– Вечно они опаздывают. – Сема замолчал.
– Значит, сделаем так, – уже серьезно заключил Вортан Баринович, уловив мысль Семы. – Сначала встречу налоговика, и ты отвезешь его в гостиницу, а я на второй машине махну в Шереметьево. Отлично!!! – Довольный собой, он сладко потянулся. К нему вернулось хорошее настроение. – Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше! – блеснул пришедшей на ум знакомой фразой и, посмотрев на Сему, многозначительно произнес: – Надо кого-нибудь поощрить.
Сема улыбнулся и вскочил с кресла, как будто последняя фраза касалась его.
Но здесь, конечно, надо знать Вортана Бариновича. Когда у него хорошее настроение, его душа желает сделать что-то такое доброе, благородное, чтобы о нем все говорили, как о щедром меценате. Откинувшись в кресле, Вортан Баринович представил, как под звуки горна и барабанную дробь вошел отряд пионеров. Девушки в коротеньких юбчонках дарят ему улыбки и цветы, пионеры под звуки горна повязывали красный галстук. Но проходило время, и желание сделать доброе тоже проходило. Все возвращалось к жестокой действительности. Часы пробили положенный час.
Солнце зашло, день постепенно клонился к ночи. На улице зажглись фонари, но было еще светло, так как вечер уже кончался, но ночь еще не наступила.
Вокзал жил своей гулкой суетливой жизнью. Толпы куда-то спешащих людей, снующие носильщики, со своими скрипучими тележками, шум, гам. Один мордоворот проталкивался через толпу только что прибывших пассажиров, освобождая дорогу Вортану Бориновичу, второй мордоворот следовал за шефом, озираясь по сторонам. Сема шел за ними, как говорится, по чистой дорожке. Гость ехал в последнем, двенадцатом вагоне, поэтому надо было пройти до конца перрона, чему не способствовали носильщики с нагруженными доверху тележками. Дошли вовремя. На горизонте появился состав «САНКТ–ПЕТЕРБУРГ – МОСКВА». Он медленно стал проползать мимо встречающих. Вортан Баринович, удивленно провожая вагон за вагоном, спросил Сему:
– А почему одни плацкарты? Такого сроду не бывало. Сема, как всегда, пожал плечами.
– Проворовалась железная дорога. Надо бы этим вопросом заняться, а, Сем, навести порядок в танковых войсках, – пошутил он.
Подошел двенадцатый вагон. Проводница открыла дверь, протерла перила и пассажиры стали выходить, вытаскивая баулы и сумки разных размеров. Вортан Баринович не знал гостя в лицо и очень сожалел, что не сделали табличку с именем встречаемого, да и имени его никто не знал, поэтому он прощупывал глазами каждого выходящего. Последним вышел молодой, белобрысый, уже не юноша, в скромном поношенном костюме, без какого-либо багажа, с кожаным потертым портфелем подмышкой.
– Нет, этот не подходит, – повернувшись к Семе, промычал недовольно Вортан Баринович и хотел было уходить.
Уже не юноша посмотрел по сторонам и направился прямо к Вортану Бариновичу.
– Здравствуйте, господин Крутой.
«Ну, этот дорого не запросит», – подумал Вортан, пожимая руку гостю. – Милости просим, – сказал с улыбкой, и все направились к машине. – Простите, как…
– Профессор societas logos, Михаил Авраамович, но можно просто Михаил, – опередил его уже не юноша. – Послан «ЭХИЕ-АШЕР-ЭХИЕ» – громко произнес, указав пальцем вверх, – «Я есмь Тот, Кто есмь!».
– Очень приятно. Прекрасная шутка. Видите ли, дело в том, что ко мне прилетает мой партнер по бизнесу и мне надо его срочно встретить.
– Я знаю.
– Вас будет сопровождать мой человек, – он показал на Сему.
– Не беспокойтесь, Вортан Баринович, гостиница заказана, и мы с Симеоном Ивановичем поладим.
Они разошлись по машинам.
– Боже мой, профэссор, «ЭХИЕ-АШЕР-ЭХИЕ» – съязвил Вортан Баринович, – оно все знает, и даже Сему. Симеон Иванович, – зло засмеялся, садясь в машину.
Дорога была свободна, и «мерс» мчался, как стрела, нежно шелестя шинами колес. Часы показывали девять часов тридцать минут. Вортан Баринович чувствовал легкое беспокойство. Он поднял телефон и набрал справочную «Аэрофлота». Нежный женский голос сразу ответил, что рейс номер 666 еще на подлете. Это слегка удивило, но он значения не придал.
– Ну, слава богу! – открыл холодильник, налил рюмочку коньячка, с удовольствием опрокинул и закурил сигарету.
Аэровокзал Шереметьево на редкость оказался пустым. На табло отсутствовали все рейсы. Вортан Баринович подошел к справочной.
– Что это у вас такая тишина?
– Ждем спецрейс 666, – сказала милая девушка, глядя на экран компьютера. – Вот, пожалуйста, он уже идет на посадку.
– Отлично! – Вортан Баринович подошел к выходу прилета международных рейсов и, заложив руки за спину, стал ходить вокруг газетного киоска. Мордовороты стояли по обе стороны входной двери. Минутная стрелка на больших часах, висящих на стене, украшенной летящим в облаках лайнером, вздрогнула и показала ровно одиннадцать часов ночи.
– Господин Крутой, подойдите к справочной, – эхом раздался голос из репродуктора. Вортан Баринович остановился, как будто что-то кольнуло в сердце, глубоко вдохнул и быстро зашагал к справке.