Страница 20 из 32
- Если доживете до этого момента, - аккуратно поправляет меня Макино-младший. - Я, например, в этом не уверен.
Мысль логичная, но в устах Кохея она звучит как-то слишком уверенно. Словно он что-то знает.
- Почему бы и нет?
Собеседник поправляет очки и элегантно закидывает ногу на ногу.
- Вы слишком рисковая, мисс Ямада. Встретиться с Томоэ, - Кохей переводит внимательный взгляд с меня на Мелкого и обратно. - Встречаться с ним практически наедине... Это весьма неблагоразумный поступок с вашей стороны.
- Со мной был... кое-кто... кто мог защитить...
- Не представляю, какое чудо сохранило вам жизнь, - продолжает он и без доли колебания выкладывает свои карты: - Томоэ нанял убийцу, чтобы вас уничтожить. Вы -- его главная цель.
- Серьезно?
Как-то мне не верится. Да, сегодня, после того, как стало известно о смерти главы "Трилистника", в этом появился смысл. Теоретически. Но вчера ночью... я была всего лишь наследницей. Или дядюшку именно "драконы" и порешили?
- Томоэ хочет новой войны кланов? - спрашиваю я.
- Все возможно, я не в курсе планов брата, - мрачно усмехается Кохей. - Но вас, Рин, он хочет убить давно и упорно. Попыток было сделано уже несколько.
Я искренне удивлена. Нету у меня к Томоэ никаких личных счетов. И те покушения, которые я пережила за последние годы, я никогда не относила на счет Макино-старшего.
- За что меня-то? Мы даже не пересекались ни разу до вчерашнего дня -- ни в жизни, ни в бизнесе.
Кохей смущенно откашливается, словно собирается поведать нечто непристойное из интимной жизни брата, тайну с душком.
- Ему... хм... нагадали кое-что, - выдавливает он из горла мучительное признание. - Это смешно, но Томоэ свято верит в такие вещи. В роду его матери все сплошь шаманки и гадальщицы. Воспитание соответствующее.
- Погодите-ка, с предсказаниями и прочей муйней! - вклинивается в разговор Мелкий. - Что там про убийцу? Кто это? Имя? Кличка?
- Я не знаю. Меня в такие подробности не посвятили и...
Но Мелкий уже никого не слушает, он звонит Ли:
- Брат, возьми в багажнике броник для Хозяйки и тащи его сюда быст... Ли! Что там происхо...
Но закончить фразу ему не дают. В глубине зала происходит что-то странное. Кто-то бежит в нашу сторону. Бежит и стреляет! Истошно кричит официантка. Одновременно телохранитель Макино-младшего валится лицом на стол. В виске у него маленькая черная дыра, в позади на стене огромное кровавое пятно инкрустированное кусочками мозгов. Я в следующий миг оказываюсь на полу, прижатая сверху телом Мин Джуна. К счастью, телом живым настолько, чтобы одной рукой вдавливать мою голову в ковер, а второй стрелять по нападающему. Рядом лежит Кохей с красным от чужой крови лицом и тоже с пушкой. И он жмет на спусковой крючок с таким брезгливым видом, словно голыми руками солитера душит. Я его понимаю. Оно еще не известно, сколько опасных микробов притаилось на этом нестерильном оружии!
- Полиция! - хрипит метрдотель.
- Ли! Мать твою, подгони машину к выходу из кухни! - орет Мелкий в трубку. - Зажми рану и поторопись! Ты броник достал? Ли! Ты живой?
- Ли ранен? - пищу я. -- Его надо в больницу!
- Где антисептик? Тут всё заражено! - верещит Кохей, истерично дергая ладонями, как кот, упавший в лужу лапами.
Где-то рядом громко и страшно хрипит умирающий человек. Тот, кто явился забрать мою жизнь.
Мелкий помогает мне подняться на ноги, хватает за руку и тащит за собой. Следом спешит Макино-младший. Мы бежим через кухню, мимо перепуганных поваров, мимо печек с открытым огнем, роняя металлические поддоны и посуду. Разумеется, я тут же распарываю пятку об осколок. Клятые каблуки! Чертова узкая юбка! Где мои удобные лоферы и брюки? Всё, в последний раз играю в это дурацкое переодевание "в девочку".
Из ресторана мы вываливаемся в темную-претемную ночь. Никакой машины, никакого Ли в узком кишкообразном переулке и в помине нет. Зато там есть три смердящих контейнера с отбросами. На крышке одного из них сидит наш ронин.
- Ребята, я смотрю, вас нельзя без присмотра даже на день оставить, - говорит он, спрыгивая на землю и забрасывая полуобщипанного голубя в мусорный ящик.
- Рё! - радуюсь я, как ребенок.
Тот сплевывает прилипшее к губе перышко, небрежно вытирает руки об штанины спортивного костюма и со всего маху хлопает Макино по спине:
- А это чо за фуфел с вами?
Кохей бледнеет и валится в обморок. Вечер перестает быть томным.
Мы бежим по переулку. Ну как бежим... Я с пистолетом Мелкого в руке и сумочкой под мышкой (хрен я легавым еще одну сумочку отдам!) хромаю впереди, а телохранитель с ронином волокут обморочного "дракона". С виду такой изящный, а весит, как буйвол.
- Давай, давай, вперед и направо! - командует Рё, который в здешних лабиринтах ориентируется лучше, чем местные бродячие коты. - Стоянка - там.
Добегаем мы в нужное место в тот момент, когда где-то вдалеке взвывает первая полицейская сирена. "Быкам", что лежат прямо под разбитой камерой наблюдения, уже не помочь, а вот Ли еще дышит. Его можно и нужно спасать.
- Едем к штопальщикам, - приказываю я, а сама лезу в аптечку за нашатырем.
Одного бесчувственного мужчины с пробитым легким мне более, чем достаточно.
- Кохей, подъем! - ору я на ухо "дракону" и несильно, но звонко лупцую его по щекам. - Очнись сейчас же!
- А? Что?
Макино-младший приходит в себя и на время забывает о том, что вокруг сплошные микробы и грязь. Вместе мы грузим Ли на заднее сидение, и садимся по бокам, Рё -- за рулем, Мелкий рядом -- сейчас он показывает дорогу, но при необходимости будет отстреливаться.
Не знаю, где Рё учился водить, может его ками священной горы учил, хрен этих деревенских поймешь, но ему бы с такой удачей на гонках выступать. Денег бы отгреб дофигища, это точно.
Штопальщики есть у каждого клана, в основном, это врачи, лишившиеся по разным причинам лицензии, но некоторые из них работают в больницах. Интернам, скажем, там платят сущие гроши, в отличие от бандитов, не скупящихся, когда речь идет о жизни брата по клану. Конечно, большинство штопальщиков -- обычные коновалы с небольшим кладбищем загубленных пациентов за спиной, но есть и классные спецы. Мне нужен именно такой.
- Мо, дуй в зал игровых автоматов на Третьей улице, - говорю я в трубку, набрав заветный номер.
- Что там? - спрашивает мой личный врач на все руки.
- Легкое пробито, большая потеря крови.
- Знаешь группу крови?
- Первая, резус положительный.
- Через 10 минут буду. Пусть готовят операционную.
Вот это разговор по существу.
- Братец, держись, - шепчу я на ухо водителю, которого знаю с его 12 лет. - Я тебя спасу. Не вздумай помирать.
У Ли на груди, прямо напротив сердца мое имя выбито в венке из сливовых цветов. Он -- мой, а я -- его. Навсегда.
Когда мы вбегаем в зал, растрепанные и окровавленные, с едва живым телом на спине у Рё, завсегдатаи, как по команде, отворачиваются к сверкающим экранам. Они ничего не видели и ничего не слышали.
В подвале у нас лазарет оборудованный по последнему слову медицинской науки. Только аппарата МРТ нет пока, но я над этим работаю. Дайте только срок.
Мо и его команда уже тут как тут. С Ли быстро срезают одежду и сразу кладут на стол. Загорается холодный яркий свет, медсестра (ей надо с кредитом расплатиться) задергивает полиэтиленовую шторку.
Всё, я сделала что смогла, и теперь жизнь братца Ли в руках доктора Мо. Я шлепаюсь задницей на топчан и закрываю глаза. Старею, наверное, если эта беготня так меня подкосила.
- Хозяйка Рин, у вас глубокий порез на ноге. Надо бы зашить, - лепечет юный медбрат.
А я-то думаю, чего мне так скользко все время.
- Шей, чего стоишь! - приказывает Мелкий.
И мне зашивают рану на пятке. С наркозом, разумеется. Но время -- деньги, и пока паренек ловко орудует медицинским степлером, я звоню Жмоту. Нужно дать отмашку, чтобы семьям погибших сегодня "быков" выплатили компенсацию. Это перво-наперво. Затем нужно заткнуть рот хозяину ресторана. Это -- два. А три...