Страница 9 из 21
Все это теперь дела давно минувших дней. Но мы не имеем права их забывать никогда, сколько будем живы. И хотя давно это было, но попробуем пошагать по дорогам минувшей войны, перебрать в памяти раздумья тех тяжелых, тревожных лет. Красная армия шла к вершинам победы через сожженные города и села нашей страны и стран Восточной Европы, через разрушенные фабрики и заводы, через израненные поля и сожженные леса, через кладбища погибших товарищей, через могилы ни в чем не повинных детей, стариков, женщин – своих соотечественников.
В этот грязный период не раз задавали себе вопросы красноармейцы, офицеры, население нашей страны, и задают теперь еще: что было бы, если бы немцы, французы, итальянцы – все труженики даже одной Европы, прислушались к трезвому голосу коммунистов – образовать единый антифашистский фронт против империалистической войны, и встали бы в этом едином фронте великой сплоченной силой, могли бы они воспрепятствовать войне? Безусловно! И судьба народов мира, народов Европы была бы иной. А что же помешало этому? Разобщенность! Но что было, то было. Хотя мы намерены проследить историю этого вопроса, уроки, которые извлекли люди труда из этой разобщенности, хотя бы на примере Германии. Это очень поучительно для каждого сознательного человека.
Гитлеровская Германия подвергла наш народ великим и страшным испытаниям. Враг повел против нас войну на уничтожение всего нашего народа. Испытания были настолько тяжкими, что из пламени войны люди мира услыхали душераздирающий крик ребенка: «Папа! Убей немца! Сколько увидишь их, столько и убей!» Дети призывали к отмщению. Разумеется, голос ребенка услышал первым его отец-солдат, и он повел войну на уничтожение гитлеровского фашизма.
Летом 1944 года Красная армия очистила нашу землю от гитлеровских извергов и широким фронтом начала освобождение народов Восточной Европы, Польши, Румынии, Болгарии, Албании, Югославии, Венгрии, Чехословакии, Австрии – наших соседей и народ Германии, глубоко сознавая, что гитлеровский фашизм и трудовая Германия – не одно и то же. В конце января 1945 года перешли границу Германии – освобождали немецкий народ и одновременно наносили последний и решительный удар по фашистскому логову – Берлину. Фашистская армия в панике отступала. И тогда-то наша Советская армия вплотную столкнулась с немецким народом. Это было за Одером. Гитлеровские вояки бежали, как по чужой стране. Все прятались от них. Пропасть между гитлеровской армией и немецким народом расширилась. Не так отчетливо, но мы заметили тогда, что немецкий народ и думает и ведет себя иначе, чем думала и вела себя официальная фашистская Германия.
С самого начала на стороне Советской армии активно боролись с фашизмом немецкие революционеры: Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, немецкие патриоты из военнопленных. И теперь на историческую сцену выступил немецкий народ в самом прямом смысле слова. С ним-то и встретился советский солдат лицом к лицу. Это и была та самая вторая Германия, разделенная пропастью с гитлеровской Германией. Советский солдат понимал меру своего военного долга, продиктованного политикой Коммунистической партии, и потому делал все, чтобы не задеть ненароком мирного немецкого населения, его чувств, его традиций, склада его национального характера. Наша Коммунистическая партия внимательно следила за поведением наших военнослужащих. Кто из нас не знал, с каким грузом ненависти и мести пришли наши воины в Германию, какую неистребимую скорбь утраты родных и близких им людей несли они в своих сердцах. Но поведением солдата руководило главное – исполнение своего военного долга, состоявшего в том, чтобы нанести последний и решительный удар по врагу в его логове. И это было не то время, чтобы заниматься своими личными чувствами, как бы они ни были трагичны.
Наши империалистические недруги серьезно рассчитывали, что советский солдат начнет отмщение немецкому населению. Они потирали руки от удовольствия в предчувствии близкого вооруженного столкновения с мирным немецким населением, когда бы они могли включиться в новую войну, но уже под предлогом защиты немцев от русских. Вздорны были эти надежды. Но они вынашивались, и немцев подталкивали на такую войну. Это было по сердцу реваншистам. Империалисты спали и видели, как немцы будут оттеснять русских к их прежним границам, освобождая страны Восточной Европы от советского влияния, чтобы включить их снова в орбиту капитализма и обратить против СССР, как это было перед Второй мировой войной.
Советская армия, оставаясь верной своим интернациональным принципам, помогла немецкому населению выйти из своих укрытий и своими глазами посмотреть на реальную обстановку, сложившуюся для Германии под конец Второй мировой войны, поближе рассмотреть и своих врагов, и своих истинных друзей, посмотреть и подумать, как быть дальше, по какому пути следует повести Германию после войны, чтобы избавить себя и другие народы Европы от новых разрушительных войн, посмотреть на меру своей ответственности за минувшую войну и найти такой путь развития послевоенной Германии, который помог бы немецкому народу самому решить, какой дорогой он пойдет дальше, каким путем лучше искупить свою вину за злодеяния фашистской армии в минувшей войне и приобщить свой национальный талант к расцвету промышленного, научного и культурного развития народов мира. Не допустить исход новой разрушительной войны с территории Германии.
Советский воин тревожился, как поведет себя немецкое население в отношении Красной армии. Наблюдательный глаз воина, научившегося за годы войны чутко наблюдать происходящее вокруг, подметил, что отношение немецкого населения к отступающим немцам-военным безучастно, – это решило исход сомнений. Жизнь брала свое. В апреле бои шли на подступах к Берлину. Наша 61-я армия выполняла в Берлинской операции роль обеспечения правого фланга главной берлинской группировки и развивала наступление в полосе по главной оси: Бад-Фрайенвальде, Шубин, Нойрюпин, Кириц, Виттенберге, Эльба, правый берег. В районе боев на окраине одного населенного пункта расположилась ротная кухня. Повар, видимо, не успел догнать своих и раздавал солдатские обеды немецким детям и женщинам, которые были посмелее и быстро сориентировались.
Что поражало очевидцев? Немецкий солдат удирал под натиском Советской армии будто по вымершей Германии. Советские воины, как только был подходящий случай, находили общение с немцами, раздавая им еду на внезапно появившихся ротных кухнях, а потом и, наевшись наконец-то, жители присматривались к оккупантам – совсем нестрашным, незлобивым, приветливым и добродушным. Наша Советская армия проявила невиданный доселе гуманизм в отношении к побежденному народу. Под давлением таких именно отношений и стали рушиться антисоветские нагромождения геббельсовской пропаганды, возведенные против советского народа. Уж не у той ли ротной кухни, не под влиянием ли того солдатского повара начали пробивать захламленную почву ростки будущей большой человеческой социалистической дружбы между народом ГДР и Советским Союзом, уж не там ли был нанесен первый удар по реваншистским затеям западных империалистов организовать новый поход немцев против СССР? И, как бы ни была ужасна минувшая война, как бы ни отравляла она чувства людей, доброе начало в людях продолжало теплиться и давать новые побеги, как у растения, под живительными лучами весеннего солнца. И теперь, в нынешнее время, как ни глушат поборники войны добрые чувства людей, а гений человеческого разума берет верх над безрассудством. И, когда мы говорим, что на историческую сцену поднялся народ в его самом широком смысле слова, мы должны, видимо, иметь в виду, что он принес на этот Олимп и свой исторический опыт, и способность разбираться как в помыслах и чувствах, так и в делах людей, классов и партий.
Наша 61-я армия в Берлинской операции должна была обеспечивать правый фланг Берлинской группировки главного удара. Конечная цель в этой операции – река Эльба, ее правый берег, в районе Виттенберга. Войска армии вышли к цели в последних числах апреля. Привычные звуки канонады смолкли. Наступила непривычная, волнующая и… что говорить, тревожная тишина. В Берлине льется кровь наших товарищей. А мы? Мы стоим и чего-то ждем. Общий любимец полка – командир, полковник Винокуров, бывший секретарь Воронежского обкома комсомола до войны, твердо сказал слова, которых от него за всю войну никто никогда не слышал: