Трижды судьба

Разразилась настоящая битва, кругом злобное шипение, щелканье, рычание, сверкают белые клыки и мерцают красные глаза. В стороне три кошки, сидящие на спинах волкоподобных собак, по-видимому, дирижировали атакой стаи.

Вдруг, будто по неожиданной команде, звери бросились назад, и все внезапно прекратилось.

Не обменявшись ни единым словом, Торн и второй мужчина принялись наводить порядок, укладывать разбросанные тлеющие поленья. Скоро все следы сражения были ликвидированы.

— Они наверняка поймали тебя где-то? — спросил мужчина. — Возможно, у меня развито воображение, но мне сдается, что проклятые звери в последнее время попортили собак: у них отравлены клыки.

— Я так не думаю, — ответил Торн и начал осматривать руки, ища раны.

Мужчина кивнул.

— У тебя есть какие-нибудь продукты? — неожиданно спросил он. Торн ответил ему утвердительно и показал запас таблеток концентрата, что произвело на незнакомца огромное впечатление.

— Мы, безусловно, могли бы поохотиться вместе. Это намного лучше: один охраняет стойбище, пока другой спит.

Его слова вырывались торопливо и бессвязно, а голос дрожал, словно он давно не разговаривал. Мужчина искоса разглядывал Торна.

Торн, со своей стороны, рассматривал его гораздо детальнее. Незнакомец был немного ниже Торна и при ходьбе слегка прихрамывал. Лицо не казалось Торну незнакомым. Покрасневшие веки под густыми бровями создавали впечатление болезненности у этого человека. Присутствие Торна у костра, вероятно, как-то раздражало его.

— Откуда ты пришел? — спросил мужчина.

— Из пещеры в долине, — ответил Торн, одновременно задумываясь, насколько откровенным он может быть. — А как дела у тебя?

Мужчина медлил, глядя на него. Неожиданно он затрясся всем телом.

Торн присел на корточки у пылающего костра, его взгляд был направлен вдаль, в темноту, где то тут, то там вспыхивали пары красноватых глаз. У него создавалось впечатление, что история, рассказанная сейчас ему, была известна давно.

— Меня звали Даркингтон, я был студентом-геологом. Когда началась эта адская потасовка, я как раз находился в горах — и это спасло мне жизнь. Мы все, конечно, предчувствовали, что несчастье случится когда-нибудь, верно? Это уже витало в воздухе. Мы предполагали: однажды произойдет взрыв — результат скрытых опытов с магнетизмом, гравитацией и электричеством. — Было заметно, что ему трудно выговаривать слова. — Чем больше такие исследования скрывались от общественности, тем увереннее мы были в своих убеждениях: соответствующие изобретения существуют. Я убежден, подобные вещи вообще нельзя скрывать от народа. С мыслящими созданиями так поступать просто нельзя. Значит, я находился в горах, когда началась заварушка: в мгновение ока расплавились все металлы. Наша маленькая группа попала под облако дыма, двое умерли от удушья. Сначала мы пытались связаться с другими экспедициями, но в нашем районе дым становился все гуще, а после смерти еще двоих мы разбрелись в разные стороны. Потом я примкнул к группе мужчин; мы попытали счастья сначала как фермеры в районе севернее вулкана, но наделали достаточно ошибок. Когда же миновала первая долгая зима, нам пришлось распрощаться со всеми нашими надеждами, ибо климат резко изменился. Не хватало растительности, которая отдает в воздух необходимое количество кислорода. Потом я примыкал несколько раз к различным группам, бродившим по окрестным районам. Но когда появился каннибализм, а собаки и кошки становились все опаснее, я вернулся в этот район и, как видишь, с грехом пополам влачу свое существование.

Он повернулся к Торну. При необычном напряжении голос его зазвучал хрипло.

Торн покачал головой и уставился в темноту.

— Должен быть какой-то выход, — проговорил Торн медленно. — Этот путь, конечно, опасен, ибо ставка в этой игре — наша жизнь, но путь должен существовать.

— Путь? — непонимающе спросил другой.

— Да, дорога в тот район, где люди уже начали восстание. Я думаю, этот район находится где-то на юге. Может быть, нам придется искать эту местность очень долго, но мы обязаны найти ее.

Наступила долгая пауза. Незнакомец скользнул по Торну странным сострадательным взглядом.

— На тебя плохо подействовали сны, — пробормотал он тихо. — У меня тоже часто так бывает, эти сны оказывают такое сильное влияние, что я временами воображаю, будто все еще по-старому, как раньше. Но это только сны. Нет никаких общин. Некому больше восстанавливать цивилизацию. Разве только… — он махнул рукой во тьму, — … разве только вот эти дьяволы возьмут на себя решение такой задачи.

Глава 11

Клоули-1 шел по коридорам и пустым переходам Голубого Лорена к кабинету Октава, и чувство вины давило на него.

Клоули спрашивал себя, не потерял ли он рассудок, как, впрочем, и Файрмур и его сотрудники, симулировав нападение с Марса. Неужели они находятся под каким-то воздействием, грозящим превратить разумный мир в хаос?

Симуляция нападения с Марса, как он и надеялся, имела успех; это даже превзошло его ожидания: он размышлял об увиденном здесь, в здании, — растерянность, суматоха указывали отчетливо на результат информации об угрозе с Марса.

В ближайших и дальних окрестностях Голубого Лорена царило лихорадочное движение. Целые потоки колонн с запасами тянулись к равнине и рассредоточивались на специально отведенных для этого местах. Очень скоро стало понятно, что высокие небоскребы были под наибольшей угрозой нападения из космоса.

Вокруг гигантской башни Голубого Лорена уже установлены субтронные орудия большого калибра. Если эти небоскребы окажутся под обстрелом из космоса, то они, поскольку представляют современные достижения человечества, должны быть защищены любой ценой.

Взоры людей устремились вверх, стоило оттуда донестись громовому реву космического корабля. И все облегченно вздыхали, увидев, что корабль не принадлежит к вражескому флоту, а является собственностью Земли и совершает полет к следующей космической гавани, где должен оснаститься субтронным оружием. На западном горизонте установлены защитные лучевые поля; после их апробации в пламени исчезла узкая полоска леса.

Люди удивленно посматривали друг на друга; выражение их лиц выдавало недоумение — они едва ли верили в предстоящее вторжение, хотя все-таки окончательно отбросить такую возможность нельзя.

Клоули гордился таким поведением людей, но его мучили сомнения, правильно ли было распускать подобные слухи.

Отдельные оборонные и защитные мероприятия не ограничивались, конечно, только зданием Голубого Лорена, они проводились повсюду. Использование субтронных сил сделало возможной такую подготовку, какой еще никогда не знала история Земли. Слабым местом осталась организация дела, ибо люди привыкли жить в мире, пользуясь полной личной свободой; правда, для проведения требуемых мероприятий на всех предприятиях были открыты агентства по безопасности, а Всемирный Комитет взял на себя командование боевыми силами. Большинство мероприятий проводилось несколько беспорядочно, но все с огромным энтузиазмом принялись за работу, чтобы защитить Землю от нападения.

Дела шли даже намного лучше, чем ожидал Клоули, и теперь он торопливо направлялся к кабинету Октава. Да, он все привел в движение, а теперь нити правления ускользают из его рук. Ему оставалось только ждать и надеяться, что оборонительные мероприятия окажутся эффективными, если состоится вторжение, причем Клоули знал, что враг придет не из космоса, а из времени.

Нападение должно произойти в ближайшие часы — ведь сегодня уже третий день.

А если вторжение из времени не состоится в течение этих трех дней?

Обман мог обнаружиться в любое мгновение, и Файрмур тоже жалеет, что согласился на такую авантюру.

А если ожидаемое вторжение на Землю вообще не состоится?

Ведь доводы об опасности основывались на совсем слабых доказательствах — исследованиях Торна, некоторых психологических соображениях и несвязных словах, которые пробормотал Конджерли: