Меч истины

- Мирина, я не верю, что чужак безопасен!

- Я тоже не верю. Но здесь достаточно Дочерей с луками, а мне хочется узнать, кто этот сумасшедший, и что ему нужно у нас.

Калитка скрипнула, пропуская чужого. Ещё несколько шагов, и мы увидали его вблизи. Мне вдруг почудилось, что он возвышается надо мной, как скала. И так же спокоен. Приветствовал жестом почтения, какой в ходу у наших степных соседей, молча остановился перед Великой Матерью. Она отвечала тем же движением. Волосы её, густые и жёсткие, точно конская грива, шевелились под ветром сами собой. Редко Великая Мать так грозно гляделась, как тогда.

- Говори, чужак, - молвила коротко.

Мужчина кивнул. У него были непонятные глаза, крупные черты лица, русая грива до плеч. Он так и не казался опасным, но недобрый зверь во мне глухо ворчал, щеря клыки. Не могла сказать, чего в нём боюсь. А боялась.

- Ты – Великая Мать Амазонок, я не ошибаюсь?

Четверо Дочерей встали по бокам от Мирины, как влитые. Он слишком много знал, этот чужой.

- Это так, - кивнула Мирина. – Ты ещё не сказал, зачем ты здесь.

Мужчина не оробел:

- Я пришёл потому, что поблизости случилось несчастье. И это несчастье угрожает всей вашей общине.

- Несчастье, ты сказал?

- Вернее сказать, преступление.

Великая Мать поворотилась к нему спиной:

- Амазонок не касается, что случилось в степи.

Чужак покачал головой, руки на груди скрестив:

- Должно касаться, Мирина, если ты действительно вождь племени и заботишься о нём. Когда местные жители ополчатся на вас, общину не сможет защитить ни оружие, ни таинство.

Дочери вскинули луки, прицелясь. Мужчину и это не проняло. Я же понимала, что Мирина испытывает его, ибо говорила она резко. Нечасто мы видели, чтобы гневалась Великая Мать. Никто не владел собой, как она. И никто не знал её лучше меня. Сейчас она лишь изображала гнев. Её что-то тревожило.

- Ты пришёл учить, как вести моих людей? Мерзкое и потное животное, пригодное лишь для того, чтобы сбрасывать семя!

Обычно таких речей довольно, чтобы довести мужика до бешенства. Да только не этого мужика. Этот лишь усмехнулся:

- Не стану спорить с тобой. Я действительно мужчина, и в этой степи вправду нет бань, так что мылся в последний раз в очень мелком ручье. Но речь не о том, как я пахну и как отношусь к женщинам. Поверь, отношусь неплохо. Но это не имеет значения. Моё имя Визарий. Люди называют меня Мечом Истины. Моё ремесло – искать и наказывать виновных в злодеяниях, которые ставят в тупик добрых людей.

Я не могла понять, о каком злодеянии он толкует. Но больше сбивало с толку, что Мирина, сама пожелавшая его впустить, теперь не хотела слушать. Чужак спокойно ждал. И ведь дождётся: либо ответа, либо стрелы. В спокойных голубых глазах была готовность переупрямить даже Мирину.

- Говори, - приказала она.

Он снова непонятно кивнул:

- Вчера в степи убили юношу. Он был сыном вождя роксоланов.

Мирина перебила:

- Амазонки не общаются с людьми из Степи. Только когда те приходят сами.

- Стрела, поразившая его, имела форму полумесяца. Ваша община молится Богине Луны…

Я хотела вмешаться, Мирина прервала сама:

- Стрелы с широким наконечником применяют не только амазонки. Какой ты воин, если не знаешь об этом?

Человек, назвавшийся Мечом Истины, усмехнулся:

- Я знаю об этом, Великая Мать. Беда в том, что сарматы поймали на месте убийства одну из ваших девушек. И хотят её казнить.

Мирина резко поворотилась ко мне:

- Кто из Дочерей не вернулся в крепость?

Я это ведала. Не ведала, как ей сказать.

Мирина была матерью нам всем. Она спасла нас, обучив оружию и возродив старую веру Дев Луны. Её силой, её волей, многие к жизни вернулись. И я… Нет, нынче об этом не надо!

Мы все считали её матерью. Но из утробы Мирины вышла Зарина.

Я мало помню из той поры, но это помню: когда всё началось, Мирина была брюхата. И едва ли погибший муж её был отцом Зарины. Многие женщины тогда травились, чтобы скинуть плод. Мирина решила родить. Зарина стала первой из Дочерей Луны, рождённых в крепости. Потом были другие. Вначале Матери не хотели, но Великая Мать принудила несогласных. К тому же мужики не могли навредить подругам. А когда Богиня осенила своим даром общину, на нашу сторону встали все сарматские бабы. Ещё бы, кому охота родами помереть, когда под руками Дев Луны дитя приходит на свет легко и скоро. Пришлось и мужикам примириться с тем, что порой амазонок одолевает бешенство плоти, и они ловят прохожих.

Мы отпускали их почти сразу, в память о Первой крови. Да к тому же, тот единственный, кого мы… он не был своим в этих краях. Местных мы никогда не обижали. Побывать у амазонок почему-то считалось зазорным у взрослых мужчин, хотя им не чинилось ущерба. Строго было только одно: мы могли ранить и даже убить, если кто попытается проникнуть в крепость. И все кругом это знали.

Мирина твердила, что сорок баб не смогут устоять против мира грубых мужчин. Нам нужны дети. И странное дело: Богиня впрямь к нам была добра, мальчишки рождались хорошо если в пять лет раз. Видать, потому, что перед Владыкой Рождения грех беззащитную жизнь отбирать. А Дочерей народилось уже две дюжины.

Но меня Мирина не неволила. Я благодарна ей за то. Впрочем, сказывала уже: меня Богиня иначе к служению призвала. Когда-то взыщет? Не сейчас ли? Не потому ль страшусь, что срок служения пришёл?

Нынешние Дочери не знали лютости мужской, потому их охватывало порой томление. Зачем Зарина поехала в степь? И зачем пришёл чужак?

Мирина тоже это хотела знать.

- Почему ты пришёл?

- Я сомневаюсь, что девушка виновата.

Великая Мать отдала приказ:

- Сочтите всех и найдите, кого недостаёт!

Ида, подружка Зарины, ответила сразу, я не успела упредить. Смуглое лицо Мирины стало белей сметаны. Чужак наблюдал за ней, руки за спину заложив - спокойный такой: вроде и беззащитен, а поди тронь!

Увидал замешательство - голос подал:

- Ты разрешишь мне расспросить ваших девушек, Великая Мать?

Мирина сейчас не могла отвечать. Ответила я:

- Зачем тебе это нужно, мужчина?

Он молвил, склоняясь ко мне:

- Чтобы спасти невиновного, нужно знать все подробности. Если я найду что-то, позволяющее изобличить злодея…

Великая Мать подняла руку, прерывая:

- Амазонка без страха принимает то, что ей предначертано!

Он же спорить порывался, скотина двуличная!

- Вы согласны обречь девушку на смерть, даже если она безвинна?

Я видела - Мирина колеблется. Легко ли отказать в помощи собственному детищу? У меня на этот счёт было своё мнение. Десяток подруг с полными колчанами от подлого кочевья только головешки оставят.

- Война ничего не даст, - сказал Визарий.

Проклятье, он точно насквозь меня зрил!

Мирина повелела, отворачиваясь:

- Ты останешься здесь, пока мы будем решать.

Воин склонил голову, не споря: