Страница 2 из 4
- Странный ты, дядя Антип! Столько дел лихих за тобою, а ты вон о каких тонкостях размышляешь! Нештоль, чаешь после смерти там же свое оконце зажечь?
- Утратил я веру во всё светлое, Данила! Безвозвратно, кажется, утратил. Когда о гибели родных узнал, так внутри меня как будто ниточка какая оборвалась. И хочу я верить, и не могу. Очерствел я, горько мне. И думается, что близок уже конец дней моих, и уже растопили окаянные бесы для меня жаркий котел в преисподней.
- И чего ж ты сегодня тревожный такой, дядя Антип? Не захворал ли?
- Не захворал. Горько мне чего- то. Тошно...
- Нас сейчас, дядя Антип, другие вещи заботить должны: денег у нас, почитай, на считанные денечки осталось. Чего делать - то будем? Надобно бы нам уже пристать к сведущим людям - на большую дорогу, или, вон, к казакам на Запорожье податься, а оттуда уже или ляха бить, или туречину разорять, а то всё идем, идем, а куда - непонятно. Так только до паперти и добредем.
- Надобно нам, Данила, честной жизни искать. Хватит уже душегубства на веку нашем. Наймемся работниками к какому-нибудь пану, да будем честный хлеб вкушать.
- Да ты и впрямь захворал, дядька! - Данила выпрямил сутулую спину и впился взглядом в товарища - Какого ж лешего ты тогда меня таскаешь за собою? Не пасутся волки с овцами вместе, так и нам, дядя Антип, негоже от ремесла нашего отставать! Ты отоспись-отоспись! Глядишь, к утру вместе со сном эта дурь твою голову и оставит! Нам не хлеб нужен, а золото, цацки дорогие да жизнь вольная!
Данила хотел сказать еще что- то, но уловил в кустах малины неподалеку какое- то движение.
- Кто там? А ну, выходи! Выходи, говорю, нето взгрею тебя по спине так, что всякая охота шарить пропадет!
Кусты зашевелились сильнее, и к навесу вышел невысокий, сухой и довольно пожилой жид в потертом халате с очень длинными рукавами, из- за длины которых не было видно кистей его рук. Макушку его головы венчала черная, в стать халату, потертая шапочка, а на ноги были натянуты, в противовес скудному одеянию, новехонькие красные сапоги.
Понурый доныне Антип встал на ноги, расправил широкие плечи и приобрел самый грозный вид.
- Ты кто такой, старик? Какого беса ты делаешь в тех кустах? Уж не малины ли тебе захотелось глядя на ночь, антихрист?
Жид , распахнув широко свои черные глаза, упал на колени и причитающим голосом своим, как можно учтивее заговорил:
- Прошу досточтимых панов извинить моё негожее появление. Я невольно стал свидетелем вашего разговора и в полной уверенности, что смогу вам помочь, я на время укрылся в тех кустах, выжидая времени выйти к вам со своим предложением.
- О чем ты здесь толкуешь, нехристь? Какую такую помощь ты можешь предложить нам?
- Ну, ведь вам нужны деньги? Так вот, я готов предложить вам такую доходную и непыльную работу, что и вы, и я останемся очень и очень довольны.
- Что за работа такая? Говори ж, бесов сын!
- Прошу вас, паны, выслушать меня от начала и до конца, не злясь и не перебивая! Только тогда вы сможете понять всю ту выгоду, которую я вам предлагаю. Я не мог не заметить, что вы как раз те люди, которые очень любят хорошие деньги, и потому я тут же решил обратиться к вам!
-Ну, так говори же скорее, старик, не тяни!
-Видите ли, паны, много лет назад в эти места приехали на постой татары из разоренной царем Иваном Казани. Богатое было семейство, ах какое богатое! Но местные жители невзлюбили их сразу. Поэтому, чтобы обезопасить себя, то семейство попросило протекции поляков, и даже переметнулись из мусульманства в католичество. А потом весь их род расселился по хуторам окрест, да стал себе жить спокойно. И вот как - то раз старейший в их семье человек, Газиз, одолжил у меня одну ценную вещицу, но только возврата долга я не дождался -помер он! А вещица та затерялась в сундуках его родственников. Так вот, с течением лет, в той семье одни люди померли, другие уехали жить в далекие края, а моя вещица так при мне и не оказалась. Так вот я и прошу вас помочь ее найти.
- Право, чудной ты, старик! Как же мы твою вещицу найдем, если те татары кто уехал, а кто помер? И что это, вообще, за вещица такая занятная, что спокою тебе не дает? - сдвинул брови Антип.
- Суть той работы, которую я вам предлагаю, заключается в том, чтобы вы не спрашивали меня о том, что это за вещица. А искать... искать ее следует в богатых могилах тех татар, что разбросаны вокруг нас, на лесных погостах.
-Что говоришь ты, чертов сын?- вскричал Антип - чтобы православные христиане оскверняли могилы? Да я тебе сейчас...
Антип замахнулся на жида своим пудовым кулаком.
-Помилуйте, пан!- вскричал испуганный старик - то ведь не христианские могилы, и принадлежат они таким гнусным людям, что если бы вы были знакомы с ними, то тотчас же прибили их на месте, да и вы вольны отказаться от моего предложения, но тогда вы не сможете получить ту щедрую награду, о которой я вам говорил! А ведь я вам предлагаю дело, которое обеспечит вашу безбедную жизнь на многие месяцы вперед, и вам более не потребно будет промышлять разбоем! В правдивости моих слов вы сможете убедиться завтра же, и если вы не унесете с собою из богатой басурманской могилы по горсти золота, то разрубите меня там же, своими острыми саблями и бросьте на съедение лесным зверям!
Единственный глаз Антипа светился гневом.
- Погодь, дядька!- взмахнул рукой Данила- А жид, кажись, дело балакает! Деньги нам нужны, да и могилы не православные, к тому же мы шкурой своей не рискуем! По горсти золота, говоришь? И не сбрешешь?
- Провалиться мне на месте, благородные мои паны!- вскинул брови жид.
- Ну смотри, старик!- Данила крепко затянулся пахучим терпким табаком - Ежели чего не так пойдет, так мы тебя к тем татарам и прикопаем! Давай, дядя Антип, попытаем счастья! А вдруг, свезет, да и разбогатеем мы с тобою!
- А чего ж ты сам, жид, не копаешь могил? - сдвинул брови Антип.
Старик вскинул свою правую руку так, что рукав его халата обнажил безобразный обрубок дряхлой руки.
- Не по силам мне, панове, орудовать лопатой! Потому я готов делиться своей щедрой добычей с вами! Все, чего ценного вы найдете в могилах - ваше! Но моя вещица будет только моей! Идет?
Данила готов был взяться за лопату хоть тут же, так хотелось ему взвесить своей рукой горсть драгоценных блестящих монет. Но на душе Антипа было неспокойно. Противен был ему такой промысел, но вопреки своим внутренним терзаниям, он ответил жиду согласием.
Радости старика, кажется, не было предела. Он отправился в корчму и заказал для своих новых знакомцев жареного хряка в яблоках, крепкой медовухи и сладких фруктов, а затем условился с изрядно захмелевшими странниками встретиться здесь же, у корчмы, завтра на закате.
До самого утра пировали под навесом Антип и Данила, и лишь с первыми лучами солнца крепкий сон овладел их горячими головами.
РАСХИТИТЕЛИ
Весь следующий день прошел без премудростей, в изрядно затянувшемся ожидании вечера.
Жид явился уже в сумерках, облаченный в пестрое, длинное одеяние с капюшоном и с замотанными в мешковину лопатами и киркой, взваленными на левое плечо. Сегодня был он не таким, как вчера. Черные глаза его тревожно бегали по сторонам, и сам он, казалось, под своим капюшоном, хоронился от всего окружавшего его.
Почти не роняя слов, прежде красноречивый старик вел своих новых товарищей к темнеющему за деревенской околицей дубовому лесу.
Страшен и тернист ночной лес. Непонятные тени носятся у самых ног непрошенных, поздних гостей. Ночные птицы гулким уханьем своим будто гонят их обратно, за пределы темных владений старика лешего. Сплетающиеся сверху кроны мощных дерев словно заперли разбойников и их таинственного проводника в клеть с причудливыми черными решетками, а ветер, шумящий в зеленых ветвях, несет на своих крыльях свежесть приближающейся июльской грозы.
Молчалив и странен жид. Не по- старчески быстро ведет он разбойников к месту неблагородного их промысла. Молчит и Антип со своим товарищем, но наготове за их широкими поясами блещут в свете высоких молний острые кинжалы, готовые в любой момент оборвать жизнь любому из их врагов.