Dead Space. Мученик

Хеннесси попробовал сопротивляться, но Дантек оказался чересчур силен. Хеннесси еще ни разу не попадал в подобные переделки, и никогда ему не было так страшно. Он чувствовал, что теряет сознание, перед глазами заплясали разноцветные точки. Он пытался глотнуть воздуха, но ничего не получалось.

Наконец, когда Хеннесси уже готов был отключиться, Дантек убрал руку, окинул напарника долгим, тяжелым взглядом и медленно вернулся в свое кресло, будто ровным счетом ничего не произошло. Задыхаясь и хрипя, Хеннесси в итоге сумел сделать вдох и принялся массировать горло.

– Теперь все в порядке? – как ни в чем не бывало спросил Дантек.

Впрочем, прозвучало это скорее как приказ, а не как вопрос.

– Да, – проговорил Хеннесси и с удивлением обнаружил, что в самом деле полегчало и он себя контролирует.

Голова, правда, теперь болела сильнее.

Хеннесси посмотрел на приборы. Батискаф по-прежнему двигался нужным курсом.

Так ли уж были необходимы крайние меры, на которые пошел Дантек? Ведь Хеннесси просто немного похихикал – стоило ли из-за этого распускать руки? Дантек, очевидно, считал иначе; пожалуй, он перегнул палку. Кто-то из них мог пострадать. Интересно, о чем думал Таннер, когда засунул его в этот плавучий гроб вместе с ненормальным? Да, наверное, Дантек сильнее – возможно, Хеннесси сейчас не в силах ничего сделать, но вот когда они снова окажутся на твердой земле, он отыщет управу на этого психа. Он подаст на него официальную жалобу. Он отправится к Таннеру, расскажет о поведении Дантека и потребует, чтобы того уволили. Ну а если Таннер не пожелает ничего предпринимать, он обратится к вышестоящему начальству. Будет писать и писать жалобы, пока не доберется до самого верха, до самого Ленни Смолла. Президент Смолл, конечно же, здравомыслящий человек. А если и мистер Смолл не захочет его слушать… что ж, тогда он им всем покажет. Он возьмет винтовку и…

– Тысяча метров, – сообщил Дантек.

Хеннесси виновато дернулся, и все посторонние мысли враз улетучились.

– Тысяча метров, – повторил он и обнаружил, что голос предательски дрожит.

Не очень сильно, так что Таннер может ничего и не заметить. Хеннесси включил видеосвязь.

– Вызываю базу, – произнес он в микрофон. – База, ответьте.

В треске помех, уже не так ясно, как прежде, послышался голос Таннера. Изображение на экране тоже было менее четким, с размытыми краями.

– «Эф-семь», база на связи. Вижу и слышу вас хорошо.

– Глубина – тысяча метров, – доложил Хеннесси. – Заглушки в порядке, приборы работают исправно, проблем никаких.

– Очень хорошо, – откликнулся Таннер. – Действуйте по плану.

Батискаф продолжал погружение. Теперь казалось, что они опускаются медленнее, чем раньше.

– У тебя все в норме? – спросил Хеннесси.

– Без проблем. А у тебя?

Хеннесси кивнул. Даже это простое движение отдалось болью в голове – ощущение было, словно мозг ударился о внутренние стенки черепа.

– Кислород в норме? – спросил он.

– Ты только что спросил, все ли в норме, и я ответил утвердительно, – холодно произнес Дантек. – Это значит, все в норме, включая и кислород.

– Да-да. Я понял.

Хеннесси некоторое время молча сидел и смотрел в иллюминатор. В свете бортовых огней батискафа больше не было видно ни малейших признаков жизни. Если здесь и водилось что-то живое, оно предпочитало не показываться. Вокруг царил неизменный мрачный пейзаж. Хеннесси вдруг сообразил, что обстановка напоминает его давешний сон, и от этой мысли ему стало нехорошо.

– У меня голова болит, – сказал он наконец – просто для того, чтобы услышать человеческий голос.

Дантек промолчал.

– А у тебя не болит голова? – спросил Хеннесси.

– Вообще-то, болит, – повернувшись к нему, соизволил ответить Дантек. – Уже несколько дней.

– Вот и у меня.

Дантек ограничился кивком, а потом сказал:

– Завязываем с болтовней.

Хеннесси согласно кивнул. Он сидел, уставившись в окружающую батискаф непроглядную черноту, и прислушивался к растущему вместе с давлением скрипу корпуса. Но помимо этого, он слышал и другой звук. Только вот что именно? Вроде бы ничего особенного, но звук не давал ему покоя. Недостаточно громкий, чтобы распознать его, он все же был совершенно отчетливым. Что же это?

– Ничего не слышишь? – спросил Хеннесси Дантека.

– Я же попросил тебя заткнуться.

И как прикажете понимать: слышал он что-нибудь или нет? Черт, почему этот Дантек не может нормально ответить на простой вопрос? Он ведь задан вполне вежливо.

– Пожалуйста, – умоляюще произнес Хеннесси, – просто скажи, ты слышал или…

Дантек нагнулся и дал ему пощечину.

«Он ничего не слышит, – возникла догадка. – Иначе бы тоже захотел узнать, что это. Следовательно, либо источник звука находится рядом со мной, где-то возле приборной панели, либо…»

Хеннесси не захотел развивать мысль – слишком ужасной она казалась. Он склонился к панели и, поочередно приближая ухо к каждому прибору, прислушался. Он все ждал, что Дантек поинтересуется, чем он занят, но напарник не проронил ни слова. Может, просто не смотрел на Хеннесси, а может, ему было наплевать. Так или иначе, Хеннесси ничего не обнаружил. Непонятный звук не исчез, но и громче он не становился.

А это значит, заключил Хеннесси, что звук раздается у него в голове.

Как только он пришел к такому выводу, звук распался на несколько и в черепе зашептали голоса. Что они хотели ему сказать? Он боялся, что знает ответ. Хеннесси пытался не обращать на них внимания, старался не вслушиваться…

– Две тысячи метров, – подал голос Дантек.

«Да, – подумал Хеннесси, – занимайся лучше работой. Не обращай внимания на голоса, а просто делай свое дело. Соберись, чувак, меньше всего тебе сейчас нужно…»

– Хеннесси, слышал, что я сказал? – нарушил ход его мыслей Дантек.

– Да-да, слышал. – Хеннесси помотал головой. – Две тысячи метров. Я сейчас свяжусь с Таннером.

Он включил связь, и на экране возникло очень нечеткое изображение руководителя операции.

– Глубина – две тысячи метров, – доложил Хеннесси.

Ответ пришел спустя примерно три секунды.

– Повторите, – попросил Таннер.

Точнее сказать, сквозь треск статических разрядов его фраза прозвучала как «повт…те».

– Глубина – две тысячи метров, – уже медленнее сказал Хеннесси.

– Вас понял, – опять не сразу ответил Таннер. – Продолжайте.

«Еще тысяча метров», – подумал Хеннесси.

Возможно, на самом деле они прошли чуть меньше, но добрая половина пути уже осталась позади. Как только они достигнут скальных пород, он сможет полностью сосредоточиться на управлении буром. Ему крайне необходимо на что-то отвлечься. Все будет в порядке, а пока нужно спокойно сидеть и подождать окончания спуска. Тогда они со всей возможной скоростью пробурятся прямиком к неизвестному объекту, возьмут, как и просил Таннер, маленький фрагмент для исследования и не мешкая отправятся обратно. А в дальнейшем Хеннесси уже не будет участвовать в операции – если, конечно, объект окажется достойным внимания. Он вернется в Североамериканский сектор, к обычной жизни, и выбросит воспоминания из головы. А если Таннеру или корпорации захочется собрать большую команду, чтобы извлечь объект, пока о нем не проведали конкуренты, это уже их дело; он, Хеннесси, будет далеко отсюда. Когда он дошел в своих размышлениях до этого места, жизнь представилась не такой уж и скверной.

Возможно, если дышать реже, станет легче. Так он, по крайней мере, будет экономнее расходовать кислород. Он по-прежнему вовсю потел, но больше не смеялся по этому поводу. Ему было очень не по себе. Он страшился окружающей неизвестности, и еще он боялся Дантека.

«Хеннесси, да возьми же себя в руки!» – приказал он себе. Вернее сказать, распорядилась только часть его. Другая часть не переставая кричала в мозгу. Вторая половина пыталась загнать первую в трюм и наглухо задраить люки. А были еще и голоса, которые что-то говорили, точнее, нашептывали; шепот раздавался прямо в голове, хотя он не был уверен, принадлежит ли эта голова ему или уже кому-то другому.