Страница 33 из 40
Он вышел, громко хлопнув дверью. Пора было действовать.
Только вечером, уже дома, нещадная боль немного отпустила меня, и я снова взялся за книгу, предварительно изрядно выпив. Однако мысли не хотели жить судьбами персонажей, а убегали куда-то совсем в другом направлении. Перед глазами проносились картины и образы, которые я не мог не то что рассмотреть — даже уловить. Меня внезапно потянуло в сон. Я отложил раскрытую книгу в сторону и пошёл в душ. Склонившись над умывальником, я вновь почувствовал сильное головокружение и схватился за края раковины. В голове шумело, всё поплыло, но я продолжал стоять. Потом стало чуть легче, и я открыл глаза. Сначала я осмотрел всю ванную через зеркало — привык осторожничать. Здесь всё напоминало мне о Мари. Каждая деталь. Я постарался не углубляться и медленно перевёл взгляд на своё отражение. Я редко смотрел на себя в зеркале, лишь когда брился, но в эти моменты я не обращал внимания на выражение своего лица.
А сейчас я всматривался в этого ссутулившегося человека с безумным болезненным блеском в глазах и не мог себя узнать. Я был поражён; разумеется, дома я мог не притворяться и быть таким, какой есть, но я не предполагал, что я… такой. Разбитый, подавленный и измученный, с возбуждённым взглядом и нездоровой саркастической… нет, не улыбкой. Оскалом. Мне было противно смотреть на самого себя; я понял, почему многие из моих коллег с каждым днём всё чаще отворачивались, избегая смотреть мне в глаза. Я выглядел как умалишённый, испытавший на себе долгую систематическую пытку Круциатусом. В Мунго мне самое место…
Не желая больше смотреть на этого чужого мне человека, я открыл прохладную воду и подставил под неё голову. Разгорячённому мозгу стало чуть легче. Я вытер лицо полотенцем и, стараясь не смотреть в зеркало, вышел из ванной. Оступившись на пороге, я резко мотнул головой, и её опять прошибла боль. С дьявольским криком я бросился на кровать и накрыл голову подушкой; как я хотел потерять сознание, чтобы не чувствовать всего этого! Перед глазами пролетали холодные, испуганные или ненавидящие взгляды всех моих жертв, всех преступников, которых я ловил, и в ушах я слышал их реплики в мой адрес:
«Он вообще с головой не дружит…»
«Это ты заткнись, легавый!»
«Подонок конченый…»
«Мы тебя просто замочим!»
«Вы… вы не человек!..»
— Достали! — заорал я вслух. — Ненавижу вас всех! Ненавижу!!!
От крика в голове стрельнуло так, что мне показалось — лопнули сосуды. Наплевав на то, что будет дальше и будет ли вообще, я провалился в забытьё.
*
Половину этой ночи и несколько следующих я неизменно метался в каком-то бреду. Обычно засыпал лишь под утро на пару часов. И раз за разом мне снилась она. Образ Мари был для меня как лекарственное зелье: ничто так эффективно не излечивало мою чугунную голову. Это было странно. С медицинской и любой другой научной точки зрения я никак не мог это объяснить. А в философские рассуждения вдаваться не хотел.
Так или иначе, в понедельник в Аврорат я пришёл бодрый, сосредоточенный и настроенный на серьёзную борьбу. Привёл в порядок внешний вид, выгладил парадную мантию и вёл себя как хозяин положения.
Я шёл по коридору Атриума, когда за мной увязался только что прибывший на службу Скорпиус.
— Ну что, Тед, тебя можно поздравить?
— Да пока вроде не с чем, — я пожал плечами. — Поттер уже приступил к своим обязанностям министра?
— Да, с сегодняшнего дня. Правда, здесь он тоже ещё числится, пока не найдут подходящую замену.
— Хитро, но со мной не прокатит эта фишка. Сейчас или через месяц, я всё равно стану главным аврором. А в данный момент я являюсь им негласно и незримо.
— Да кто б сомневался, — фыркнул Малфой, сворачивая к лифтам.
Пройдясь туда-сюда по Атриуму и перекинувшись парой словечек со знакомыми невыразимцами, я спустился на второй уровень. На месте дежурного колдуна сидел какой-то парень.
— Дай ключ от архива, — сказал я ему.
Он молча протянул мне ключ, и тут я заметил грязный воротник его рубашки, выглядывающей из-под мантии. Меня это взбесило так, что я сам удивился своей реакции. Ещё вчера я сам представлял гораздо более неприятное зрелище, чем этот новенький, но сегодня я был безупречен и не собирался позволять ни одной твари подорвать мой авторитет.
— Ну-ка встань.
— Что? — не понял дежурный.
— Встань, я сказал! — рявкнул я на него. Он робко поднялся. Я потребовал, чтобы он вышел из-за стола, за которым сидел. В коридоре уже собралась куча народу. Мне нужно было показать свою власть сейчас, сразу, чтобы ни одна даже самая мелкая сошка не посмела пискнуть хоть что-нибудь против меня.
— Ты куда пришёл? — с угрозой в голосе спросил я.
— В смысле?
— На форму свою посмотри! — я начал непроизвольно повышать голос. — Мятая, неглаженая, воротник рубашки грязный! Ты что, неделю в ней спал?
— Мистер Люпин, я ведь только вторую смену тут работаю… — скороговоркой залепетал он. — Мистер Марсел попросил подмениться, он заболел. Я за всю ночь поспал-то часа четыре от силы…
— Ты дежурный Мракоборческого отдела, — зло отчеканил я. — Ты первый, кого видят те, кто сюда приходит. Ты лицо Аврората. Значит, так! — я обратился ко всем стоящим вокруг, хищно зыркая на них. От раздражения опять разболелась голова. — Форма должна быть выглажена и выстирана!
— Где я её гладить-то буду? Я же вам говорю, что я вторую смену подряд… Мне что, вместо сна надо было форму стирать и гладить?
— Значит, надо было! — от злости я терял самоконтроль.
— Ребят, ну вы чего? — вмешался протолкавшийся сквозь толпу Скорпиус. — Тед!
— Чего — «Тед»?! — кричал я, обводя всех присутствующих ненавидящим взглядом. — Имейте в виду, теперь тут главный я, и порядки будут другие! Я и формой заниматься буду!
Круто развернувшись, я пошёл в свой кабинет. Толпа провожала меня осуждающими взглядами. Не вышло подчинить их себе сразу. Ну ничего. Эти недоумки ещё узнают, на кого рот открыть посмели.
— Ты бы лучше за работой последил! — раздалось мне в спину. От неожиданности я остановился. Потом развернулся, прожигая каждого своим взглядом-детектором. Они все пустили глаза, трусливые подлецы.
— Ну и кто это такой смелый?
Они молчали. Конечно. Признаться было слабо, поскольку это было равносильно попаданию в реанимацию Мунго. Кричать в спину — только на это они и были способны.
— Кто бы ты ни был, я с тобой ещё поговорю. Разошлись! — приказал я. — Живо!
Я еле сдерживался, чтобы не набить им тут всем морды. Но ведь я должен быть примерным начальником. Хотя бы пока. До официального назначения.
Скорпиус с Лисандером, за исключением насмерть перепуганного дежурного-новичка, остались единственными, кто не ушёл вместе со всеми.
— Чего вам? — я скорее не спросил, а потребовал ответа у парней.
— Тед, может, не надо так сразу? — подал голос Лисандер.
— Давайте, каждый будет заниматься своим делом, — ответил я, не в силах вступать в полемику, и пошёл в кабинет к стопкам бумаг, которые остались после ухода Поттера.
*
Успешная трансгрессия заключается в соблюдении правила трёх «Н»: нацеленность, настойчивость и неспешность.
========== 11. На дне ==========
Весь день я убил на то, чтобы разобраться хотя бы с частью документов и вникнуть в суть работы, к которой меня обязывала новая должность. Неудивительно, что вся эта волокита вызвала новые приступы головных болей. Я бросил дела уже поздним вечером, решив, что на сегодня хватит. Сдал ключ и тяжёлой поступью прошёл к лифтам, где меня снова поймал Малфой. Я скользнул по нему невидящим взглядом, мечтая лишь о том, чтобы забыться. Я существовал так последние года полтора. Жизнь катилась под откос.
— Тед, ты ещё здесь?
— А начальником быть не так весело, оказывается. Мороки много, — откликнулся я, превозмогая очередную волну боли.