Страница 82 из 85
Он внимательно смотрел в ее глаза, словно там старался разглядеть то, что она
держала в себе. С того момента, как она очнулась, он смотрел на нее по-другому. Этот
взгляд... обнажал, он не сдерживал ничего, словно он предлагал ей все. Это пугало ее,
потому что у нее не было ничего, что могла бы дать ему в ответ. Она чувствовала пустоту.
Когда ее мать покончила с собой, у нее был ее отец, и он был у нее, когда умерла ее
бабушка. Когда умер отец, у нее была армия. Когда ее вышвырнули из армии, нее была ее
месть. У нее всегда было что-то, что могло отвлечь ее от утраты. Во временном отрезке, в
котором она существовала после увольнения из армии и прежде, чем она узнала о
поступке Хобсона, она чувствовала себя такой же опустошенной, и она просто
остановилась на месте, ее жизнь замерла. Чувство потери, от которого она бежала с того
момента, как ей исполнилось десять, начало настигать ее. И затем с ней связался Лопез, и
она вновь запихнула это чувство подальше.
Теперь у нее был Исаак. Но с того момента, как она очнулась, она могла только
видеть его сквозь дымку своих неудач и поражений. Ее связь с ним усложнила
выполнение ее миссии. Она приняла решения, руководствуясь чувствами к нему, которые
172
подвергли его и остальных большому риску. И затем она облажалась. Ей понадобилось,
чтобы ее спасли. Она была в полной власти Хобсона. Вновь. Погибло двое мужчин,
которые не должны были погибнуть, если бы она держалась подальше от Исаака и МК.
— Лилли. Прошу тебя поговори со мной, — Исаак повторил свою мольбу, ласково
поглаживая ее по бедру.
Громкий голос в ее голове все вторил ей, что это ее возможность освободиться от
него. Она могла покончить с этим сейчас, сказать ему, что произошедшее в корне
изменило ее мышление. Она могла затаиться на время и затем вновь начать двигаться.
Она уже открыла рот для того, чтобы ответить ему, но...
Она любила его. Она не хотела покидать его. Она не знала, что осталось от нее, но
если что-то и осталось, это находилось здесь. Между ними. Он улыбнулся ей и прижал
ладонь к ее щеке, проскальзывая пальцами в ее волосы.
— Я люблю тебя, Спорти. Лилли. Я прекрасно понимаю, что у тебя есть секреты. Я
понимаю это. Но не отгораживайся от меня.
Чувствуя себя эгоистичной и потерянной, она не стала. Она открылась. Она
нуждалась в нем только для того, чтобы избежать сокрушительной пустоты. Нет. Это
было намного большим. Она нуждалась в нем из него самого, из-за того, что было между
ними. Она доверилась ему, и он никогда не предавал ее доверия. Теперь она должна была
основываться на этом. Она сказала ему, о чем она думает, что она чувствует. Она впустила
его. Она впустила его в свою душу еще с того момента, как они встретились
Когда она выговорилась, он крепко сжал ее ладони в своих.
— Лилли, ты ошибаешься. Рей не забрал ничего. Не позволяй ему одержать победу
сейчас. Я еще не знал ни одной женщины, похожей на тебя, — такой же сильной, такой же
умной. Ты сделала меня сильнее. Когда мы действуем по отдельности, тогда мы слабы.
Когда мы прячемся, боимся сказать правду, тогда мы слабы. А вместе мы — отличная
команда. Мы дополняем друг друга. Мы подходим друг другу. Я чувствую это. А ты?
Она чувствовала, что они подходят друг другу, что дополняют друг друга таким
образом, как ни с кем прежде. Поэтому она испытывала такие чувства?
— Я не знаю, где мое место, Исаак. Что я дополняю? Или же куда я подхожу. Я не
знаю, что будет дальше. Большую часть сознательной жизни моим постоянным адресом
был шкафчик на военной базе.
— Здесь, Лилли. Ты подходишь этому месту. Создай свой дом со мной.
Она покачала головой. Это место было лишь придуманной легендой.
— Я здесь даже не под своим настоящим именем. Я даже не могу воспользоваться
своим именем.
Он улыбнулся и сжал в его больших ладонях ее бедра.
— Ну, тогда возьми себе новое. Возьми мое.
Ошеломленная, Лилли не ответила ему ничего. Она просто уставилась на него в
ответ, но его взгляд оставался решительным.
— Исаак, что...?
— Прошу тебя выйти за меня замуж, Спорти. Стать моей старухой. Черт возьми, ты
уже и так моя старуха. Я хочу, чтобы ты была со мной.
Ее сердце отчаянно забилось от этой мысли. Но это не было правильным решением.
— Нет. Раствориться в тебе — никак не поможет мне понять, кто я такая. Ни за что.
Исаак откинулся спиной на скамейку и отвел взгляд в сторону. Это был первый раз с
того момента, как она пришла в себя, его руки не сжимали ее, и она жалела об утрате его
прикосновения.
— Ты ошибаешься, Спорти. Для такой умной женщины, ты упускаешь что-то очень
важное. Я не знаю никого с таким сильным самоощущением себя, которое есть у тебя. Ты
прекрасно знаешь, кто ты. Это все четко проявляется во всем, что ты делаешь.
Единственная вещь, которую ты не знаешь, это то, что тебе известно о самой себе.
173
Теперь она чувствовала себя усталой и расстроенной. Не понимая того, что он
говорит, плюс ко всему, в данный момент она явно не была в настроении для загадок, она
вздохнула.
— Не говори загадками. Как я могу не знать, что я знаю о себе? Это не имеет
никакого гребаного смысла.
Он вновь повернулся к ней.
— Ты права. Но мне кажется, что ты провела слишком много времени,
сосредоточившись на следующих вещах: на твоей миссии или что там еще тебя вело
вперед, ты даже никогда не останавливалась, чтобы подумать, насколько ты
восхитительная. А также ты никогда не останавливалась, чтобы задуматься о том, сколько
замечательных вещей ты можешь делать. Потому что ты просто знала, что можешь делать
это, и все. Потому что ты знала себя достаточно, чтобы просто знать, на что ты способна.
Ты никогда не сомневалась в этом. Мне кажется, именно поэтому Рей поступил с тобой
таким образом. Но, Лилли, он мертв, а ты жива. Мы сделали это вместе. Ты выдержала.
Ты не позволила ему победить.
Беря ее ладони в свои вновь, он подался вперед.
— У нас есть нечто общее, у тебя и у меня. У нас на самом деле много общего. Но,
что самое важное, мы делаем то, что хотим делать. Мы получаем то, что мы хотим.
Поэтому, Спорти, ответь себе на вопрос: чего ты на самом деле хочешь?
Лилли прикрыла глаза. Она была усталой, но больше всего она хотела привести в
порядок мысли, что путались в ее голове. Она не знала. Она не знала. И затем одна мысль
возникла на фоне какофонии остальных и приобрела более четкие очертания. Это даже
была не мысль — это был образ, воспоминание. Она вспомнила, как она сидела,
откинувшись спиной на его тело, когда он лежал на их одеяле во время второго дня
вечернего костра в Талсе, его прикосновение рук к ее. Она чувствовала себя целостной,
спокойной и счастливой.
Она чувствовала себя дома.
Она открыла глаза: его зеленые глаза все еще были сосредоточенны на ней. С
улыбкой на губах, она ответила:
— Тебя. Я хочу тебя.
Его односторонняя улыбка была открытой и счастливой, его ощущение облегчения
было буквально осязаемым.
— Ну, тогда все ясно. Я спрашиваю опять, Спорти. Ты выйдешь за меня?
Она кивнула.
~oOo~
Она ходила сама и достаточно хорошо шла на поправку к тому времени, как ее
выписали. Только гипс на ее руке и темный шрам на шее служили ей постоянными
напоминаниями. Она чувствовала, как ее переполняло нетерпение от желания побыстрее
вернуться к пробежкам и тренировкам, но она знала, что должно пройти какое-то время,
прежде чем она могла начать делать это.