Страница 65 из 85
цепочка и кулон, а каждое запястье обхватывали браслеты шириной в несколько дюймов.
Ее приближение можно было услышать за пару миль. Но он не услышал ее приближения,
он был слишком занят своими мыслями. Настолько, что он вообще позабыл о ней и о том,
что нужно было предупредить Лилли о ее возможном появлении.
Теперь она вновь приблизилась к нему и обвила свои сильно увешенные
украшениями руки вокруг его шеи, приподнимаясь на носочках, чтобы поцеловать его. К
счастью, она не могла дотянуться до него, пока он сам бы не наклонился для поцелуя. В
этот момент он увидел, как к нему направляется Лилли. Она шла по узкой тропинке
между палаток. Он обернул свои руки вокруг талии Люсинды и отстранил ее тело от себя.
— Прости, Син. Я сюда приехал кое с кем.
Она фыркнула.
— Точно. Как и всегда, — она вновь сделала шаг в его сторону, но он удержал ее,
глядя на нее предостерегающим взглядом. Ее нахмуренные брови сошлись вместе. —
Что…? Ты что, серьезно? Ты привез с собой свою потаскушку?
Его охватило неожиданное желание залепить ей пощечину за ее замечание, но он
смог совладать с ним. Лилли подходила ближе, и, определенно, эта сцена привлекла ее
внимание. Исаак приблизился к ней, чтобы прорычать:
— Нет, я привез с собой свою старуху. Между нами все кончено, Син.
Постойте-ка — старуху?! Его собственные слова ошеломили Исаака почти
настолько же, как и Люсинду, которая отпрянула назад, глядя на него убийственный
взглядом, и пробормотала:
— Мудак, — она развернулась и направилась навстречу Лилли.
Исаак наблюдал за тем, как Лилли улыбнулась ей ослепительной улыбкой и
продолжила идти. Люсинда остановилась, развернулась и посмотрела, как Лилли
подходит к нему. Он обнаружил, что живет в своей собственной мыльной опере, которая
вот-вот грозила превратиться в гребанный ад.
Лилли подошла прямо к нему, пробормотав:
136
— Сделай это красиво, — и притянула его голову к себе, чтобы жестко поцеловать.
Испытывая небольшую жалость к Син, он повиновался и обернул свои руки вокруг
Лилли, наклоняя ее вперед и целуя до тех пор, пока она не начала задыхаться. Он
приподнял свой взгляд посреди поцелуя, чтобы увидеть, как Син развернулась и
направилась прочь.
Ну что ж, теперь он знал точно, что его женщина была ревнивой. Он хотел
надеяться, что Син послушает его, и выходные не превратятся во что-то излишне
драматичное.
Он отстранился и поставил ее на место.
— Чувствуешь себя лучше?
Лилли положила ладони на бедра.
— А кто она?
— Люсинда. Старая песня.
— Как только у тебя появится шанс, ты, вероятно, захочешь предупредить Люсинду
Старая Песня, что я могу свернуть ей шею легким движением руки, — она вошла в его
палатку и открыла коробку с вырезанными из дерева цветами. — Как думаешь, это
больше придется ей по вкусу?
Исаак счел ревность Лилли чрезвычайно сексуальной. Он терпеть не мог ревнивых
женщин. Он понял это еще давно. Исаак не менял любовниц на протяжении многих лет,
но как только те начали проявлять ревность, он незамедлительно бросал их. Но ревность
Лилли он счел восхитительной. Она дала понять ему, что он принадлежал ей — и поцелуй
был таким же. Утверждающим. Он поправил свой возбужденный член в джинсах, пытаясь
найти более удобное и менее заметное положение.
— Вряд ли. Прости меня, Спорти. Я, честно, даже не подумал о ней, — как бы все
происходящее не было сексуально, он не хотел, чтобы это переросло в проблему. Желая
направить их отношения в более спокойные русло, он подошел к ней сзади и притянул к
себе. Он прижался ртом к ее уху, вдыхая носом ее запах, такой отличный, насколько более
естественный, намного более приятный, чем удушающий аромат гардений Син, и
пробормотал:
— Моя голова забита тобой настолько, что там просто нет места не для кого больше.
Она рассмеялась, поворачивая голову к его рту.
— Хитрец.
Он захватил ее губы в поцелуе, и то, как она сдалась ему, дало ему понять, что их
небольшой инцидент исчерпан. Ее дыхание защекотало его губы, когда она прошептала:
— Тебе следует знать, что я всегда была плоха в том, чтобы делиться.
Он развернул ее в своих объятиях и прижал к груди.
— Как и я, детка.
~oOo~
Первая ночь у костра, когда все чувствовали себя энергичными перед предстоящей
выставкой и счастливыми из-за возможности воссоединиться со старыми друзьями, была
весьма шумным мероприятием. Исаак несколько отвлекся, когда наблюдал, как Лилли
стояла посреди жилого автофургона и меняла свои шорты на джинсы, поэтому, когда они
добрались до костра со своим кулером, полным пива, костер уже разгорелся в полную
силу, восхитительно пылая, а люди были заняты своими кружками с выпивкой. В этом
парке было озеро и пляж, и костер разжигали недалеко от него, поэтому там же можно
было видеть людей, что купались в озере, некоторые купались голышом, некоторые нет.
Также там всегда присутствовали музыканты, обычно те, что исполняли фолк. Этой
ночью было три человека с гитарами, у кого-то была скрипка, а кто-то принес набор
тамбуринов без тарелочек. Косяки с марихуаной и огромное количество
галлюциногенных грибов свободно передавались от одного к другому, как пиво и другой
137
алкоголь. Костер. Фолк-музыка. Ремесленники и художники. Выпивка и наркотики. Исаак
бы выслушал непрекращающуюся лекцию от своих братьев, если бы они увидели, как ему
нравится такое хиппи-дерьмо.
Они поздоровались, и Лилли расстелила их одеяло. Исаак сел около бревна, что
располагалось у костра, и усадил Лилли между своих ног. Он передал ей пиво и отрыл
одно для себя, затем откинулся спиной на бревно и привлек Лилли к себе. Он чувствовал
себя расслабленно. Он практически желал, чтобы это было его жизнью, чтобы он мог
разъезжать в старом жилом прицепе, продавая свои работы, общаясь с людьми на
выставках, путешествуя глубокой ночью по извилистым деревенским дорогам в компании
своей женщины. Он мог бы быть бродягой. Не парясь ни о чем. Дорога была тем местом,
где он чувствовал себя хорошо.
Дункан, кожевенник и его хороший друг, вместе с его женой Минди делили с ними
длинное бревно. Также они делили вместе с ними косяк с марихуаной, а Исаак с Лилли
делись с ними пивом. Лилли лежала спокойно на его груди, слушая, как Исаак говорил с
Дунканом и Минди на профессиональные темы. Затем к ним подошел Стэн, следом Тоня,
и их разговор набрал обороты. Исаак почувствовал, как Лилли стала скучать. Но он был в
самой гуще беседы и не очень хотел выходить из него, по крайней мере, на данный
момент. Он не виделся со своими друзьями уже весьма продолжительное время.
В конце концов, Лилли поднялась между его ног и покинула все пребывающую и
пребывающую группу людей, которые говорили на темы, о которых она не имела ни
малейшего представления. Исаак смотрел, как она поднялась на ноги, наблюдал за тем,
как она направилась в сторону туалетов, ее слегка заносило в право от выпитого алкоголя
и выкуренных косяков. Зная, куда она направилась, он вернулся вновь к своему разговору,
который становился с каждой минутой все интересней.
Но ее не было уже долгое время. Исаак осмотрелся по сторонам, замечая ее
нетронутое одеяло там, где она его и оставила, и сделал некоторые подсчеты. Она выпила
шесть бутылок пива. И выкурила пару приличных по размеру косяков, которых они
разделили на четверых.
Лилли была чертовски обдолбана.
Она уже была такой при нем, он знал, что это обозначало — она была абсолютно