Ничья

— Я, вообще-то, еще тут, — подает голос Елена, но он даже не смотрит в ее сторону. Заметив выражение лица Аларика, он закатывает глаза и, опустившись на колени, достает из кармана складной нож, потом аккуратным, явно отработанным движением извлекает из тел пули и, убрав их в карман, распрямляется.

— На одну проблему меньше. Тебе лишь нужно разобраться непосредственно с телами.

— Что мне с живым делать-то, млять?!

— Да хоть убей! — фыркает Деймон, равнодушно посмотрев на него. — Мне плевать, кто он и что. Может, сам сдохнет, но здесь их быть не должно. И, твою мать, Рик, мы туеву хучу времени живем такой жизнью. Откуда такие тупые вопросы? Включи мозги и вперед. А ты, — он поворачивается к Елене и кивает на дорогу, — живо в машину.

— Я сказала «нет», Деймон, — она скрещивает руки на груди и вскидывает голову, — я никуда не поеду с тобой. По крайней мере сейчас. Я останусь здесь и продолжу развлекаться. И ты не имеешь права мне указывать.

— О, как раз имею, — он хватает ее за локоть и несильно встряхивает, прижав ее к себе. — Потому что ты, по факту, мой ребенок, причем несовершеннолетний, и я имею полное право указывать тебе, что делать. К тому же, я, конечно, не знаю, в чем заключается твое понимание слова «развлекаться», но если тебе так хочется с кем-то потрахаться, а здесь, я тебе гарантирую, не пройдет и получаса, как это произойдет, могла бы обратиться ко мне, и мы все бы уладили. А сейчас мы идем домой, — он сильнее сжимает ее руку, и Елена разворачивается, намереваясь ударить его по лицу, но Деймон перехватывает ее запястье и выворачивает его, заставив девушку вскрикнуть. — Никогда больше так не делай, — шипит он ей над ухом и буквально тащит к машине, не давая возможности остановиться.

— Деймон! — она ругается сквозь зубы, пытается ухватиться за мусорный бак, упирается и вонзает ногти ему в руку, стараясь вырваться из его захвата. — Отпусти меня! Отпусти меня, черт возьми!

— Ты закончила? — лениво интересуется он уже около машины, все еще не отпуская ее. — Имей в виду, мелкая, мне ведь сейчас уже плевать — я тебя вырублю и повезу безвольным мешком. Так что ты можешь выбирать, но не долго — я слишком сильно хочу сейчас спать, чтобы тратить на тебя время.

— Я никуда не поеду, — шипит она, сверкнув глазами, и Деймон, пожав плечами, подсекает ее под колени и, закинув себе на плечо, подходит к багажнику, открывает его и, бросив туда Елену, полностью игнорируя ее вопли и угрозы, захлопывает дверцу и возвращается к водительскому сидению.

Доехав до дома, он, заранее предвкушая изощренную месть, открывает багажник и сразу же бросается вперед, схватив запястья девушки, не давая ей возможности поцарапать ему лицо. Елена начинает дергаться всем телом, пытаясь пнуть его как можно сильнее, шипит и вырывается, стараясь вывернуться и освободиться.

— Держись от меня подальше, подонок! — рычит она, когда он вталкивает ее в дом и захлопывает дверь. Елена отлетает к стене и сползает по ней, вытирая лицо и убирая с лица волосы. — Не смей больше ко мне приближаться!

— Еще чего сделать? — равнодушно интересуется Деймон, стоя над ней. — Ты живешь со мной, Елена, очнись уже. Твои слова слишком бессмысленны, хотя эмоциональны и горячи. Но мне по барабану, ей-богу. Ты можешь меня даже ненавидеть…

— О, я как раз ненавижу! — с готовностью отзывается Елена.

— Ты можешь меня даже ненавидеть, — спокойно продолжает он, — но у тебя просто нет выбора — ты все равно будешь жить здесь, со мной, по крайней мере до тех пор, пока мы не разберемся с убийцей Энзо. И ты будешь меня терпеть, и продолжать учиться, и будешь точно так же тренироваться. Так что да, можешь меня презирать и беситься каждый раз, как я буду находиться рядом и делать тебе указания, но это ничего не поменяет, понятно?

— Мне плевать, — она рывком поднимается на ноги и снова едва не падет, пошатнувшись, и цепляется дрожащими руками за стены, изо всех сил пытаясь сконцентрировать на нем свой взгляд, — вообще плевать, что ты говоришь, потому что ты мне никто. Мне был нужен только Энзо, а он умер, и теперь я дохну из-за того, что не умею жить без него, — она вздрагивает и облизывает губы, глядя на него мутными глазами, — и не научусь, потому что я не представляю свою жизнь без него.

— Ты справишься, я обещал, что помогу тебе, Елена, — очень тихо отзывается Деймон, — я научу тебя жизни, если ты этого захочешь. Потому что в принципе невозможно научить человека чему-то, если он этого не хочет, а заставлять я тебя не хочу, да и не вижу смысла.

— Ты не веришь в меня, — мямлит она, едва ворочая языком, — просто не веришь в то, что из меня может получиться что-то хорошее. Когда-то давно ты хотел меня в свою коллекцию, но все сорвалось. Потом я снова попала в твои руки, но была уже не той, которая тебе была нужна. И теперь ты пытаешься перестроить меня под себя, чтобы я тебя устраивала.

— Это не так.

— Да ну? — Елена щурится, наклонив голову набок. — Хватит относится ко мне так, словно я ни на что не способна. Я много чего могу, меня скорее сложно остановить или испугать, потому что я люблю рисковать. Черт, я сегодня убила человека, и мне сейчас нормально! Да, может, с утра будет хуже, и я стану себя винить, и на меня нахлынет это чувство, о котором все говорят, но пока что мне просто плевать. Это… это моя жизнь, как ты не понимаешь? — уже тише продолжает она, скользнув языком по губам. — Таким я видела Энзо, такой я хотела стать, к этому я стремлюсь. Так в чем проблема?

— Черт возьми, — протягивает Деймон, пристально глядя на нее, — даже в таком состоянии, пьяная, на эмоциях, ты не можешь заплакать и позволить себе хотя бы немного выпустить боль. Ты точно не робот, что за черт?

— Ты ублюдок, Деймон Сальваторе, — цедит она и намеревается идти на второй этаж, но он рывком разворачивает ее к себе и сжимает ее плечи.

— Да, ублюдок, а еще мразь, убийца и эгоист. И мне нравится таким быть, потому что это выгодно. Иначе сейчас и не проживешь. Мир стал слишком мелочным, чтобы добрые и чистые люди были способны в нем беспрепятственно существовать. Чудес не бывает, да и хороших людей сейчас практически нет. Да, я плохой и никогда не изменюсь. Но я именно тот человек, который тебе сейчас нужен, потому что ты должна понять, что жизнь — не просто пистолет и маньяк перед тобой в качестве мишени. Жизнь — это борьба, где или ты, или тебя, третьего не дано. Но это не значит, что постоянно нужно наступать — сорвешься гораздо быстрее. Нужно быть умнее, хитрее и предусмотрительнее, нужно смотреть в будущее и просчитывать варианты, а не тупо бросаться напролом.

— И у тебя так получается?

— Не всегда, но я до сих пор жив, а это уже показатель. Знаешь, Елена, ты мне тоже определенно не нравишься, и, ты бы знала, сколько раз за день я мечтаю вышвырнуть тебя со всеми вещами на улицу и забыть, как о страшном сне. Но, увы, я уже в ответе за тебя, так что нам обоим придется терпеть, хотим мы этого или нет.

— И что, я сейчас должна вдохновиться твоей громкой речью и под эпичную музыку, как в кино, удалиться в свою комнату, чтобы проспаться и продолжить заниматься? — фыркает Елена, посмотрев ему в глаза, и Деймон пожимает плечами.

— Увы, придется тебе обойтись без музыки. Но проспаться тебе надо, как и успокоиться. Хочу сказать заранее, что завтра тебе будет очень и очень плохо. Вот просто очень дерьмово, так что можешь даже не бежать ко мне за таблеткой, сама справляйся.

— Больно надо, — закатывает она глаза и идет к лестнице.

— Елена?

— Чего? — развернувшись, она видит, что он многозначительно протягивает руку, и, скрипнув зубами, возвращает ему оружие. — Скотина.

— Воровать нехорошо.

— Я дома, а из дома не воруют.

— Меня, конечно, радует, что ты называешь мой дом своим, но все же оружие без моего разрешения что бы не брала, а то придется принимать жестокие меры. Я предупредил и не шучу, надеюсь, ты это понимаешь. И да, Елена, — он пристально смотрит на нее, — твое обучение только началось.