Ничья

— Я не остановлюсь, Елена. Более того, — его глаза сумасшедше блестят, и ее внутренности сковывает холод, — я думаю, что мы едем недостаточно быстро, чтобы ты наконец поняла, что я пытаюсь до тебя донести.

— Что? — она широко раскрывает глаза, пытаясь не смотреть по сторонам. — Ты делаешь это только ради того, чтобы что-то доказать мне? Ты сумасшедший! Мы разобьемся, если ты сейчас же не остановишься!

— Скучно, — фыркает он и сильнее вжимает педаль газа. Машину начинает трясти, когда Деймон резко выворачивает руль, и Елена, подняв глаза, видит впереди, метрах в пятидесяти, высокую стену.

— Там стена!

— Я не слепой.

— Мы врежемся!

— И что? Вот потеха будет.

— Деймон, хватит!

— Не трогает.

— Ты идиот?! — она подается вперед, с ужасом глядя на стремительно приближающуюся стену. — Нас размажет по ней!

— Не завидую людям, которые это увидят.

— Останови машину!

— Плохо просишь.

— Я не прошу! Останови гребанную машину!

— Не хочу, мне нравится, — он переводит на нее насмешливый взгляд, и из ее легких разом исчезает весь воздух. Остаются какие-то жалкие метров двадцать, и она цепляется за руку Деймона, дернув ее.

— Прекрати!

— Неа.

— Деймон, хватит!

— Не действует.

— Останови машину!

— Я уже сказал тебе, Елена, — его глаза блестят, когда он облизывает губы, — нет.

Елена поднимает глаза, понимая, что еще несколько секунд — и они разобьются, просто врежутся на полной скорости в стену. И она даже не может выскочить из нее, потому что машина едет слишком быстро, и она явно не выживет. Мысли бешено крутятся в ее голове, и она судорожно пытается понять, что ей делать, а потом просто выпаливает, крепко зажмурившись:

— Деймон, пожалуйста!

Шины визжат так оглушительно, что закладывает уши, и Елена зажимает их руками, сжавшись в комочек, и не рискует открыть глаза, боясь увидеть стену в последние секунды своей жизни. Автомобиль встряхивает, и она едва не ударяется головой о переднюю панель, а потом все замирает. Выждав несколько мгновений, она осторожно открывает глаза и видит стену, которая находится буквально в нескольких сантиметрах от капота машины. Потом переводит взгляд на Деймона, который так же спокойно, как и несколько секунд назад, смотрит на нее.

Резко распахнув дверь, Елена выскакивает из машины и отходит на несколько шагов в сторону, упирается руками в дрожащие колени и пытается вдохнуть, но легкие словно перестали функционировать, не пропуская кислород. Перед глазами все плывет, в ушах звенит, и она морщится, пытаясь взять себя в руки.

— Вот видишь, живы, — слышится из-за спины, и она видит, как Деймон, тоже выйдя из машины, складывает руки на груди.

— Но мы были в миллиметрах от смерти, — ее голос дрожит, и она с трудом себя контролирует.

— Если бы ты не попросила меня остановиться, я бы сам это сделал секундой позже.

— И мы бы разбились.

— Ну… возможно, — уклончиво отзывается он, и ее прорывает.

— Ты чокнутый?! — Елена бросается на него и ударяет руками в его грудь. — Ты абсолютно ненормальный, Деймон! Если тебе нравится играть со смертью, то занимайся этим в одиночестве, потому что я пока что не планирую отправиться на тот смерть подобным тупым образом! Ты мог убить нас обоих из-за своей тупой шутки! Ты гребанный кретин!

— Но не убил же, — снова отзывается он и наклоняет голову набок. — К тому же, я знаю, что тебе понравилось. Ты можешь даже не отрицать это, потому что я сам вижу. Да, ты испугалась, да, ты меня сейчас ненавидишь. Но тебе понравилось. Адреналин в крови, эмоции, свист ветра… Тебе понравилось, Елена, — его голос становится неожиданно очень хриплым, и она смотрит на него во все глаза, на мгновение забыв, как дышать.

— Да, понравилось, — едва слышно соглашается она, понимая, что бесполезно отрицать очевидные вещи. — Но ты ненормальный. Абсолютно.

— Как и ты. Но, кстати, если бы я тебе таким не нравился, ты бы не оставалась со мной все это время. И даже не говори, что у тебя нет выбора, потому что это неправда. Ты действительно вполне в состоянии жить в самостоятельно. Но ты все равно остаешься со мной.

— Я… мне… мне нравится, что ты безрассудный, — отзывается Елена, облизав губы, — и, возможно, с тобой я чувствую себя свободной, по-настоящему живой. Я постоянно испытываю какие-то эмоции, которые ты буквально выжимаешь из меня. Но… но каждый раз, когда это происходит рядом с тобой, я не могу отделаться от мысли, что я… что я предаю… Энзо… — ее голос сходит на нет, когда она видит, как чернеют глаза Деймона. Он стискивает челюсти и сжимает руки в кулаки, нахмурившись.

— Энзо… Вечно он, везде! Мой брат умер уже давно, а ты все не можешь выкинуть его из головы. Да, он долгие годы поднимал тебя на ноги и заботился о тебе, он научил тебя многому, но кто тогда я? Его жалкая замена в твоих глазах? Ну прости, малыш, что я не настолько хорош, как он! Я никогда не буду таким, как он, черт возьми, и ты должна прекратить меня исправлять! И, кстати, я гораздо лучше него! — Деймон резко подается вперед, грубо накрывая ее губы своими, и Елена, едва не упав, отталкивает его от себя, ударив по лицу.

— Какого черта?! — ее голос подскакивает, и она сама пугается своих эмоций, отойдя на шаг и прижимая к груди саднящую руку. Деймон касается рукой щеки и поправляет челюсть, не глядя на нее. — Что это было?!

— Неудачная попытка исправить сложившееся недоразумение, — он делает паузу и идет к машине, не глядя на нее. — Садись в машину, Елена. Живо, иначе я закину тебя на плечо и потащу насильно, — он резко разворачивается и внимательно смотрит на нее. — Я не шучу. Выбирай — пойдешь сама или мне тебя заставить.

Елена не двигается пару мгновений, а потом опускает голову и послушно садится в машину, вжавшись в сидение настолько, насколько это возможно. Деймон занимает водительское место, и машина срывается с места.

====== 24. Отстранившаяся. ======

— Так и будешь теперь от меня шарахаться? — не выдерживает Деймон на третий день. Все это время Елена с упорством маньяка всячески избегала его, стараясь спускаться на кухню и в туалет только в его отсутствие. Его хватило ненадолго, и в какой-то момент его терпение просто лопнуло. — Але, космос, притормози, — он перехватывает ее за локоть и прижимает к себе, пристально глядя ей в глаза.

— Отпусти меня.

— А еще чего сделать? Ты реально думаешь, что я позволю тебе рожу кривить? В глаза смотри! — Елена вскидывает глаза и презрительно смотрит на него, сжав челюсти.

— А то что? Ударишь меня? Новый этап отношений, да? Ну круто, давай, вперед, бить ты меня еще не бил, как раз пора. Откроем что-нибудь новое, почему нет. Нам же все равно заняться нечем.

— Вот, знаешь, — он сверкает глазами и крепче сжимает ее плечи, — иногда реально хочется так тебе треснуть, чтобы искры из глаз полетели. Может, хоть ума прибавится. А то вообще ни черта не соображаешь. Ну сорвался я чутка, ну взбесился, но чего ты так выпендриваешься-то?

— Мне срать, — цедит она, высокомерно глядя на него, и вскидывает голову, — вот правда. Срать, что ты там говоришь. Мне уже плевать. Ты мне нужен только для того, чтобы разобраться с убийцей Энзо. Если я тебе мешаю, я могу уйти прямо сейчас, я найду, где мне жить.

— Сука! — Деймон сплевывает и отходит назад, ударив кулаком по стене. — Вот тебе реально мозгов не хватает? Последние полгода я дохну ради того, чтобы ублажить тебя. Я, млять, почти перестал пить в последнее время, я не курю, не вожу баб, стараюсь даже материться меньше, хотя иногда прорывает так, что как бы не задохнуться. И еще — да, я тоже потерял Энзо, и мне херово из-за этого. Но ты этого как-то не замечаешь, тратя весь свой крошечный мозг на сравнение нас двоих. Да, да, мы братья, да, мы похожи, но это только, сука, внешне! Я другой, у меня совсем другой характер, мать твою!

— Мне плевать!

— А мне нет! — его голос подскакивает, и он толкает ее к стене, больно ударив о нее головой. — Я не понимаю, ты что, совсем тупая что ли?! Не видишь, что происходит в моей жизни последние полгода?! Я в говно каждый день, каждый гребанный день окунаюсь, и все ради того, чтобы ты чистая была, чтобы тебя не впаривать во все эти тупые проблемы! А ты все равно лезешь, словно тебе это нравится! Я понимаю, что ты выросла крутой, самостоятельной, сильной и дохера самоуверенной, но ты так тупо не выживешь, потому что ты косячишь! И будешь косячить постоянно, если не научишься включать голову! Я хочу, чтобы ты стала другой!