Hassliebe. Афериsт

— Влюбился что ли? — хмыкает Кэссиди, и Нолан закатывает глаза.

— Если ты у себя замечаешь замашки, то на меня-то бирку не переклеивай. У меня все отлично, так что ни-ни.

— Да ну тебя, идиот, — беззлобно отозвался он, отвернувшись, — я про Фому, ты куда-то в чащи. Ну тебя нафиг.

— О чем болтаем? — улыбнулся Киллиан, войдя в кабинет, открыв дверь ногой, потому что держал в руках четыре стакана с кофе. — Опять меня обсуждаете? Вам бы только бабушек на скамеечках под прикрытием изображать, даже в роль вживаться не надо было. Так, — он пошел по комнате, раздавая стаканы, — эспрессо, капуччино, глясе и латте. Все правильно? — заметив изумленный взгляд команды, брюнет блеснул белозубой улыбкой и сел на край стола, сложив руки на груди. — Что, съели?

— Я тебя боюсь, — протянул Дэвид, сделав глоток. — Маньяк.

— Еще какой, — подмигнул ему Джонс.

— Но откуда ты знаешь? — оборвал его Нил, посмотрев на свой кофе. — Я ведь, кажется, ни разу не говорил, что люблю глясе. Как ты узнал?

— Наблюдательность, — пожал он плечами, — обычная, банальная, элементарная наблюдательность, я даже особо не утруждался.

— А зачем ты решил купить нам кофе? — голос Грэма сел на несколько октав.

— Я так понимаю, что ты имеешь в виду конкретно себя?

— Верно понимаешь.

— Тогда все легко: я ходил себе за кофе, понял, что будет некрасиво, если я выпью свой, а вы будете просто так сидеть. А так как у нас ЧП и нас, вероятнее всего, в ближайшее время никуда не пустят, я купил кофе на всех. Если не хочешь, не пей, мне больше достанется. Но, может, я так хочу со всеми наладить отношения?

— Я сейчас один это слышал? — промямлил Грэм, сглотнув. — Или у меня глюки?

— Если это и глюки, — с улыбкой отозвалась Эмма, — то почаще бы они были.

— В таком случае… — Миллс помолчал, явно переступая через себя, — спасибо.

— Не за что, — спокойно отозвался Киллиан, чем еще больше изумил друзей.

Дэвид открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент распахнулась дверь, и в кабинет ворвался покрасневший от натуги Август, придерживая расстегнутую куртку, стараясь подцепить пуговицы. Все, как по команде, поднялись, выжидательно глядя на него.

— Захват заложников детской танцевальной труппы в здании на окраине города. Преступники вооружены. Бронежилеты обязательны, выезжаем через десять минут. Живо!

Исчезнув так же быстро, генерал выскочил в коридор, оставив дверь открытой, и опера, переглянувшись, бросились собираться, обмениваясь быстрыми фразами. Киллиан, оглядев их, зашел в туалет и, закрывшись в кабинке, перепроверил свое оружие. Подняв глаза, он облизал губы, глядя в пустоту, и на мгновение прикрыл глаза.

— На выход! — послышался громкий голос Эммы, и он, выдохнув, пошел следом за ними, хмурясь и не глядя ни на кого.

Машины остановились, с разгону заехав передним колесом на бордюр, и опера, под контролем генерала, выскочили на пыльную дорогу, придерживая оружие. В любой другой ситуации Август, нервничая, рычал бы и орал на всех, но сейчас он напряженно молчал, стараясь придумать, как действовать аккуратнее, чтобы было меньше жертв и проблем.

— Никакого риска, здесь замешаны дети, — произнес он, посмотрев на здание, — нужно действовать осторожно. Все на месте? — он огляделся, пересчитывая людей. — Кто-то должен пойти вперед на разведку. И…

— Сэр, — Эмма остановила его севшим от напряжение голосом, — Киллиан… Его нет.

— То есть? — мужчина сглотнул, став мертвенно бледным. — Ради всего святого, скажите, что он не пошел туда один.

— Кажется, — Дэвид облизал губы, покосившись на здание, — он и пошел на ту самую разведку.

— Вот кретин! — выругался генерал, скрипнув зубами. — Его же там убьют!

Джонс, между тем, медленно шел к зданию, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Он помнил, как один раз его чуть не поймали и он оказался в закрытом здании под прицельным огнем. Он так и не понял, как умудрился тогда сбежать, словно в памяти образовалось черное пятно, но сейчас он надеялся, что сможет что-нибудь предпринять, при этом не усугубив ситуацию.

Войдя в здание с черного входа, он медленно шел по коридорам, удостоверившись, что пистолет не заметен, и, сглотнув, скользнул взглядом по коридорам. Листы бумаги, какие-то вещи, разбросанные в спешке — людей явно гнали, оторвав от их дел, не церемонясь и не давая времени.

Тишина угнетала, и он поморщился, снова и снова оглядываясь, словно ожидал, что к нему подкрадутся со спины. Все это не походило на то, как обычно происходит захват заложников в фильмах и мировых трагедиях — никаких угроз, перестрелки, огороженной, защищаемой вооруженными людьми территории. Только тихое, безмолвное здание и пустые коридоры. Что-то здесь не вязалось, и это ему не нравилось.

Распахнув очередную дверь, он услышал голоса и, сглотнув, ускорил шаг, подходя к очередной двери, громче стуча каблуками. Из-за двери послышались звуки шагов, шепот, и в какой-то момент в коридор выскочил вооруженный мужчина, направив оружие на Джонса, который послушно поднял обе руки, выдавив улыбку.

— Свалил отсюда! — рыкнул незнакомец, и брюнет с трудом сдержал смешок — нелепее преступников он еще не видел.

— Спокойнее, все в нормасе. Я не вооружен. Услышал, что тут что-то случилось, решил проверить.

— Жить надоело?! — казалось, он сейчас заплачет.

— Поверь, тридцатник — это еще мало. Так что…

— Кто там, млять?! — послышался рык из-за двери, и мужчина впихнул Киллиана в комнату, не убирая оружия, направленного ему в голову. Джонс, споткнувшись на пороге, увидел высокого темноволосого мужчину, который уверенно держал в руке пистолет, а рядом… Брюнет поджал губы, стараясь успокоиться, увидев испуганного и зареванного мальчишку лет двенадцати. — Кто такой? — рявкнул незнакомец, скрипнув зубами, и Киллиан, снова улыбнувшись, немного опустил руки.

— Технически никто. Представитель золотой молодежи. Услышал про кипиш, решил узнать, что тут творится. Думал, врут, суки, а оказалось, что нет. Я даже удивлен. Вляпался в настоящую историю, круто, — он нарочно нес околесицу, одновременно краем глаза изучая комнату, стараясь придумать план действий.

— Скучно живется, да, мразь? — процедил тот, подняв пистолет выше, наводя дуло на лицо ребенка, и тот, всхлипнув, задрожал еще сильнее, давясь слезами. Джонс сглотнул, скрипнув зубами, и против волы выдавил улыбку.

— Ребенок-то вам зачем, позвольте узнать? Он, я уверен, вам ничего не сделал.

— Остальных в подвале закрыли, а этого держим тут, на случай таких идиотов, как ты. Будешь дрыпаться или вызовешь полицию — пристрелим.

— Это же ребенок.

— А мне срать.

— Сволочь… — прошипел брюнет, стараясь дышать как можно спокойнее. Мужчина напрягся, нахмурившись.

— Что ты сказал?

— Я? — Киллиан в последний раз оглядел комнату, прикрыл на секунду глаза и, выдохнув, ответил. — Парнишу оставь в покое! — резко пригнувшись, он выхватил оружие и, выстрелив в мужчину, удерживающего мальчика, направил дуло на другого, который, пальнув в него, выскочил в коридор, хлопнув дверью. Почувствовав острую боль в бедре, Джонс упал навзничь, но, продолжая держать пистолет, второй раз выстрелил в преступника. — Беги, блин, спрячься! — заорал он на ребенка, который испуганно ежился на своем месте, и тот, словно придя в себя, упал за комод в тот самый момент, когда из-за двери, ведущей в соседнюю комнату, высунулся мужчина и выстрелил три раза, после чего скрылся, и послышался топот и шум. Брюнет, перекатившись на другой бок, несколько раз пальнул в дверь, но, поняв, что преступники ушли, поднялся на ноги и рывком достал мобильный телефон.

— Киллиан, ты…

— Свон, дальняя комната первого этажа, там ребенок. В подвале остальные заложники. Эти мрази, видимо, выбегут с заднего двора на улицу, попытайтесь перехватить.

— Но…

— Сейчас, млять!

Отключившись, он подскочил к ребенку и, подняв его, наскоро оглядел его на случай ран. Тот, всхлипывая, цеплялся за его плечи, дрожа всем телом.