Страница 1 из 3
Денис Щербина
Верхнейвинские староверы
Вступление
На горнозаводском Урале старообрядцы-раскольники появились во второй половине XVII века. Многие из пришлых людей были выходцами из Поморья, из северных губерний Российской Империи.
В устных, письменных легендах и преданиях об уральских старообрядцах повествуется о том, что в наши места ссылались императором Петром I непокорные стрельцы-раскольники. Если опираться на эту легенду, то можно сделать вывод, что ещё с тех времён большинство жителей местных заводов – это раскольники, преимущественно беглопоповцы, позднее перешедшие по причине «оскудения попов» на сторону беспоповцев различных согласий.
В середине XVIII века, в связи со строительством Демидовыми заводов, приток старообрядцев усиливается. Большинство пригнанных на Урал крестьян – приверженцев старой веры – были жителями Нижегородского края.
К концу XVIII века Урал стал одним из центров старообрядчества в России: десятки деревень и заводских поселений были оплотами раскольничества. Одним из таких мест в Пермской губернии был Верх-Нейвинский завод.
Старообрядческие храмы и часовни
Николаевский храм беглопоповцев
В исторических документах и хрониках, относящихся к Верх-Нейвинскому заводу, сообщается, что первая старообрядческая часовня-храм (длиной в 14 сажень и шириной в 6 сажень) сооружена была «радением старообрядцев» в 1775 году в честь святителя Христова Николы и поставлена «на потребу старообрядческого люда». Находилась часовня на низменном берегу реки Нейвы – месте неудобном и сыром: по весне уровень воды в пруду поднимался, часовню постоянно подтапливало, из-за чего совершение обрядов и служб прекращалось. Однако, несмотря на погодные условия и вопреки трудностям, чинимых властями, в местную часовню для совершения богослужения и треб приезжали даже из окрестных поселений.
В холодный январский день 1813 года к служившему тогда старообрядческому священнику Василию, прибывшему «на время» из Невьянского завода, обратилась с просьбой о венчании молодая пара. Не взирая на царские указы и закон, которым предписывалось «не совершать таинства для пришлых крестьян и тем более не брачить чужеприходных», поп Василий всё же обвенчал молодых, хотя жених был из Шадринских крестьян. Об этом случае самоуправства было доложено Преосвященному Иустину (Вишневскому), епископу Пермскому и Верхотурскому. Тот, в свою очередь, поспешил передать дело на дальнейшее рассмотрение гражданским властям. Спустя несколько лет, в июне 1819 года в Верх-Нейвинский завод с инспекцией приехал главный исправник Верх-Исетских заводов Высотцкий, целью визита которого было расследование дела о венчании в часовне. Посетив старообрядцев и побеседовав со старостой и другими членами общины, он выяснил некоторые обстоятельства.
Оказалось, что никаких документов о возведении часовни и деятельности «оного молитвенного дома» в заводе у старообрядцев нет, и бумаги, кем было дозволено её строительство, также не нашлось. Старики-общинники всё списали на большой пожар, произошедший в заводе в 1790 году, объясняя исправнику, «что, дескать, все важные документы и акты сделались жертвою пламени». То ли от жалости к староверам, то ли ещё по какой причине, господин Высотцкий, не нашёл никакой вины со стороны общинников, а посему к описи имущества, находящегося в часовне, не приступил и опечатывать молитвенный дом не стал. Позднее в своём рапорте исправник сообщит следующее: «опасаясь ропота и нарушения самой тишины и спокойствия, легко произойти могущаго от людей необразованных, которые могут быть готовы ко всякой решимости…»
Так осторожность и рассудительность исправника помогла староверам сохранить свою молельню.
Далее рапорт и пояснительные бумаги были отправлены в Пермское Горное Правление, где чиновники это дело у себя «подержали-подержали», а ходу ему не дали, отправив его позднее в Пермскую Духовную Консисторию. Там, видимо, дело о закрытии в Верх-Нейвинском заводе часовни «погребли» под разными бумагами и забыли о нём надолго.
С ноября 1823 года для общины старообрядцев-беглопоповцев наступает благоприятное время: с разрешения гражданского начальства в заводе поселился беглый священник Парамон Лебедев, служивший ранее в Благовещенской церкви Шуйского уезда Владимирской губернии. Он и стал совершать для заводских жителей различные богослужения и требы. Местные попа Парамона уважали и ценили, так что даже заводской исправник Васнецов 24 февраля 1824 года выписал для более свободного его передвижения по приходам так называемое «подорожное» письмо следующего содержания:
«Объявитель сего Екатеринбургскаго уезда Верх-Нейвинскаго завода старообрядческий священник Парамон Дмитриев сын, имеющий ставленую на священство грамоту, копия с которой препровождена от меня к Господину Пермскому губернатору, уволен от старшин старообрядческаго общества Кунгурской округи в селении Урминской и других, приписавшихся к Верх-Нейвинскому молитвенному храму, волостей – Асовской, Комаровской, Тасонской, Марковской, Голышевской, Березовской и Черноярской. Чего ради господам команду имеющие священника Парамона Дмитриева до означенных мест и обратно пропущать без задержания, в уверение чего и дан сей билет ему Лебедеву с приложением печати».
Обладающему даром слова и лидерскими качествами попу Парамону всё-таки удалось надолго осесть в Верх-Нейвинске. Его решимость помогла мобилизовать всю общину и заняться реконструкцией сырого и ветшающего здания часовни. Получив нужное разрешение у заводского исправника Васнецова и отца-благочинного из Невьянска, при финансовой поддержке заводских управляющих Китаева Егора Артемьевича и Полузадова Ивана Евтихиевича в 1825 году деревянную часовню раскатали на брёвна и перенесли на другое, подходящее для дома молитвы, место. Кроме главного инициатора переноса часовни – попа Парамона – в её возведении принимали участие следующие лица: Дорофеев Иван Федорович, Залесов Ефтихий Иванович, Зубков Иван Тимофеевич, Макурин Василий Иванович и другие жители завода. Всего для работ был привлечён 21 человек.
Позднее в документах отпишут, что часовню перенесли в прежнем виде, заменив только часть гнилых брёвен на новые, не привнеся никаких иных изменений. Однако современники отзывались о часовне как о некоем обширном соборе, внушительном по своему размеру, что, в действительности, так и было.
Новый старообрядческий храм был поставлен в два этажа из добротного дерева. В верхнем помещении находился богатый иконостас, в нижнем – крестильня и исповедальня. В Верх-Нейвинском храме могли разместиться до полутора тысяч человек. Даже наезжавший с инспекцией из Невьянского завода благочинный протоиерей Михаил Мутин о храме-часовне «отзывался с похвалою».
За год до открытия нового старообрядческого храма Пермская Духовная Консистория, согласно официальной статистике о приверженцах старых обрядов, сообщала, что в заводе проживает 205 человек беглопоповцев, умолчав, по известным причинам, о числе приверженцев часовенного согласия, а тех было гораздо больше.
Эскиз беглопоповского храма, позже реконструированного в единоверческий Воскресенский храм, 1824 г. Документ из фондов ГАСО. Публикуется впервые.
В Духов день 7 июня 1837 года Верх-Нейвинский завод посетил Преосвященный Евлампий (Пятницкий) – викарный епископ Екатеринбургский – с целью совершения богослужения в местном православном храме, а также и с намерением посетить и осмотреть старообрядческий храм-часовню. По окончании литургии Преосвященный Евлампий зашел к старообрядцам и был сильно поражён богатым убранством их храма. В сентябре того же года владыка Евлампий в письме Высокопреосвященному Аркадию (Федорову) архиепископу Пермскому и Верхотурскому напишет: