Страница 5 из 79
Как бы остовом, по которому восстанавливается генеалогия боярских родов, является Государев родословец 1555 г.[27] В нем содержатся сведения о чинах и связях с уделами многих из упоминаемых лиц. Указания на думные и дворцовые должности важны для проверки других источников. Пропуски этих данных падают главным образом на XV в. К сожалению, хронология при таких упоминаниях самая общая: «был у великаго князя Ивана Васильевича боярин» или «был у великаго князя Василья Ивановича казначей» и т. п. Государев родословец — памятник официального и сравнительно раннего происхождения, хотя и не первоначальный опыт составления родословных книг. В Летописной редакции родословных книг, составленной в 40-х годах XVI в., особенный интерес представляет содержащая много сведений о службах роспись Сорокоумовых-Глебовых (очевидно, семейного происхождения). Предшествует Государеву родословцу и Румянцевская редакция родословных книг тех же 40-х годов XVI в.[28] Сведения Государева родословца о боярах и окольничих, не имеющие параллелей в других источниках, не могут быть отброшены, ибо источники второй половины XV—первой трети XVI в. фрагментарны, а Государев родословец — памятник, отличающийся достоверностью.[29] Он составлен на основе устных свидетельств самих представителей придворной знати, которые были проверены и пополнены в Разряде. Точность их не подлежит сомнению, ибо лица, жившие в 30—50-е годы XVI в., имели отчетливое представление о поколениях своих дедов и прадедов, деятельность которых падала на вторую половину XV в.
Наиболее конкретные и также точные сведения о лицах с думскими чинами содержит Государев разряд (или краткая редакция разрядных книг), составленный в 1556 г. В разрядные книги заносились прежде всего известия о назначении воевод «в полки». Поэтому в Государевом разряде упоминается о думных чинах только тех лиц, которые получали назначения на военную службу.
Текст его источников (разрядных росписей и др.) был значительно сокращен. Поэтому многие сведения выпали. Особенно фрагментарно представлены разрядные записи раннего периода (они начинаются октябрьской записью 1475 г.).[30] Государев родословец и Государев разряд являлись основными справочниками при местнических счетах служилых людей, поэтому к их составлению дьяки Разрядного приказа подходили крайне осмотрительно.
В какой-то степени пропуски Государева разряда компенсируются пространной редакцией разрядных книг.[31] Но эта редакция, сохранившаяся в позднейших списках, компилятивна и составлена в первой половине XVII в., хотя некоторые ее источники восходят к раннему времени. Интересны в ней сведения о назначении наместников и общеисторического характера. Так как ранние сведения для создателя пространной редакции, по существу, не имели практического (местнического) значения, то при упоминании о боярских чинах тех или иных лиц он допускал много погрешностей, именуя боярами (при первом упоминании) тех княжат, которые получили звания позднее. В редакции содержатся дублирующие разряды под разными годами и т. п. Словом, источник нуждается в тщательной проверке.
В разрядных книгах помещены также свадебные разряды членов великокняжеского семейства (свадьбы кн. В. Д. Холмского 1500 г., кн. В. С. Стародубского 1506 г., Василия III 1526 г., кн. Андрея Ивановича Старицкого 1533 г.). Эти памятники дают представление о придворной знати, участвовавшей в свадебных торжествах. Подлинники свадебных разрядов изучаемого периода почти не сохранились. Сравнительно полный, но очень плохо изданный текст разряда свадьбы кн. В. Д. Холмского 1500 г. вообще ускользал из поля зрения исследователей.[32] Разрядные книги содержат упоминания о местнических делах и несколько ранних памятей местнического характера. Единственная правая грамота начала XVI в. (1504 г.) П. М. Плещеева — П. Г. Лобана Заболоцкого[33] представляла такой интерес для правительства, что хранилась в Государственном архиве и упоминалась в его описи.
Делопроизводство Боярской думы велось государевыми дьяками. Специального архива у Думы не было, поэтому о деятельности бояр и боярских комиссий (посольских и судебных) можно судить по материалам, отложившимся или в делах, касающихся внешнеполитических сношений России, или по поземельным актам из архивов монастырей-вотчинников. Дошел до нас только один приговор Боярской думы (1520 г.), хранившийся, очевидно, в Государственном архиве. Его опись, отразившая сведения об утраченных документах, проясняет некоторые биографические данные о членах боярских семей.[34]
К упоминаниям о «боярстве» тех или иных лиц, отправлявшихся в посольства или ведших дипломатические переговоры в Москве и зафиксированных посольскими книгами, которые, однако, не старше самого конца XV в.,[35] нужно относиться с осторожностью, так как в ряде случаев чин на время выполнения дипломатического поручения «прибавлялся». В международных договорах и дипломатической переписке, хранящихся в зарубежных архивах, интересны сведения о боярах и наместниках тех городов, которые лежали на пути следования дипломатических миссий (Смоленск, Вязьма, Стародуб, Рязань, Псков и др.).[36]
Родовые, поземельные и служилые связи многих представителей боярских родов позволяют ретроспективно восстановить Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в., содержавшие списки служилых людей, составлявших Государев двор середины XVI в. Представление о земельных владениях знати расширяют и новгородские писцовые книги конца XV—начала XVI в.[37]
Очень важным источником по истории господствующего класса являются актовые материалы по истории феодального землевладения и внутренней политики России XV—первой трети XVI в., из числа которых изданы все акты до 1504 г., а также грамоты Московского митрополичьего дома, Иосифо-Волоколамского монастыря, Троице-Сергиева монастыря за 1505—1526 гг., Симонова монастыря и др.[38] Свод сведений об иммунитетных грамотах XVI в. содержит работа С. М. Каштанова.[39] Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей сообщают сведения о боярах XIV—XV вв., редко известных по другим источникам, но отнести их к определенным лицам нелегко, так как в этих грамотах редко упоминаются фамилии.
Небольшой комплекс записей, содержащих извлечения из полных грамот XV—XVI вв., помещен в так называемых новгородских ретроспективных кабальных книгах конца XVI в. В записях содержатся сведения о докладе грамот наместниками. Е. И. Колычевой удалось уточнить место и время составления целого ряда этих записей.[40]
Среди поземельных актов для целей нашего исследования особенно существенны правые грамоты и судные списки, содержащие «доклады» спорных дел великому князю в присутствии «бояр». Однако в актах второй половины XV в. только изредка указывалась точная дата, и их датируют по косвенным данным одним-двумя десятилетиями. К тому же за формулой «А на суде были бояре» не всегда следует перечень бояр в узком смысле слова. Иногда называются лица, входившие в боярскую коллегию, формально они могли не быть боярами, но должны были обладать «судом боярским». В их состав входили дворецкие и другие лица дворцовой администрации, а иногда и просто представители феодальной аристократии. Так, постельничий И. Д. Бобров был администратором «с судом з боярским и в Думе был».[41] Трудно согласиться с Б. Н. Флорей, будто в конце XV в. «боярами» стали называться лишь крупные феодалы, «члены Боярской думы». Ведь «боярами» назывались не только члены Боярской думы. Более реально мнение В. Д. Назарова, писавшего, что термин «бояре» имел и широкое значение: так называли лиц, имевших право боярского суда и выполнявших «иные "боярские" службы».[42] Термин «боярин» в действительности имел в XIV—XV вв. и еще более расширенный смысл: им обозначались светские землевладельцы; отсюда формула кормленых грамот: «и вы бояре и слуги, все люди того пути».[43]
27
Родословная книга князей и дворян российских и выезжих. . . (Бархатная книга). М., 1787. Ч. 1—2; см. также: Временник ОИДР. М., 1851. Кн. 10. Стб. 1—286.
28
Летописная редакция издана М. Е. Бычковой в кн.: Редкие источники по истории России. М., 1977. Вып. 2. С. 11—75; Румянцевскую редакцию см.: Там же. С. 76—182.
29
Вопрос о так называемой «легендарной части» родословных росписей не представляется существенным для целей нашего исследования.
30
Разрядная книга 1475—1598 гг. М., 1966. Подробнее см.: Буганов В. И. Разрядные книги последней четверти XV—начала XVII в. М., 1962; Он же. Источники разрядных книг последней четверти XV—начала XVII в. // Ист. зап. М., 1965. Т. 76. До 7000 (1491/92) г. в Государеве разряде всего десять записей (1475, 1477, 1479 — о новгородских походах; 1482, 1485, 1486, 1487 — о Казанском; 1485 — о тверском походах и еще две записи 1478 и 1489 гг.).
31
Разрядная книга 1475—1605 гг. М., 1977. Т. 1, ч. I—II.
32
Фрагменты разряда свадьбы Василия III изданы: ДРВ. М., 1790. Ч. 13; ДАИ. СПб., 1846. Т. 1. № 24; Лихачев Н. П. Пенязи великокняжеских и царских свадьб // Тр. Моск. нумизматического о-ва. М., 1898. Т. 1. С. 103—108; а недавно и В. Д. Назаровым (Назаров В. Д. Свадебные дела XVI в. // Вопр. истории. 1976. № 10. С. 116—117; ср.: Сахаров И. П. Сказания русского народа. СПб., 1849. Т. II, кн. VI. С. 37—43).
33
Разрядная книга 1475—1605 гг. Т. 1, ч. I. С. 81—86.
34
Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. СПб., 1888. С. 106—108; Государственный архив России XVI столетия: Опыт реконструкции / Подгот. текста и коммент. А. А. Зимина; Под ред. и с предисловием Л. В. Черепнина. М., 1978. Некоторые документы Государственного архива XVI в. называют описи архива Посольского приказа 1614 и 1626 гг. (Описи Царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. М., 1960; Опись архива Посольского приказа 1626 г. М., 1977. Ч. 1—2).
35
Сб. РИО. СПб., 1882. Т. 35; СПб., 1887. Т. 59; СПб., 1887. Т. 53; ПДС. СПб., 1851. Т. 1; Сб. РИО. СПб., 1884. Т. 41; СПб., 1895. Т. 95; Дунаев Б. Максим Грек и греческая идея на Руси в XVI в. СПб., 1916. Книги изданы только до начала 20-х годов XVI в. См. также ЦГАДА. Ф. 123 (Крымские дела). Кн. 6 (1523—1532 гг.), Кн 7 (1533 г ) и др.
36
Русские акты Ревельского городского архива // РИБ. СПб, 1894. Т. 15, Щербачев Ю. Н. Датский архив. М, 1893, Русско-ливонские акты СПб., 1868, Акты Копенгагенского архива. Вып. 1 // ЧОИДР. 1915. Кн. IV. С. 1—320.
37
Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М., Л., 1950; Новгородские писцовые книги. СПб., 1859—1910. Т. 1—6; Временник ОИДР. М., 1851—1852. Кн 11, 12.
38
ДДГ. М., Л., 1950; ГВНП. М., Л., 1949; АСЭИ Т. 1—3. Марасинова Л. М. Новые псковские грамоты XIV—XV вв. М., 1966; Каштанов. Очерки. С. 341—484; Голубцов И. А., Назаров В. Д. Указ. соч.; АФЗХ. М., 1951—1956. Ч. 1—2; Акты Русского государства, 1505—1526 гг. [см. также АФЗХ Акты Московского Симонова монастыря / Сост. Л. И. Ивина. Л., 1983.]
39
Каштанов С. М. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI в. Ч. I // АЕ за 1957 год. М., 1958. С. 302—376; Он же. Хронологический перечень. Ч. II // Там же за 1960 год. М., 1962. С. 129—200; Каштанов С. М., Назаров В. Д., Флоря Б. Н. Хронологический перечень. Ч. III // Там же за 1966 год. М., 1968. С. 197—253; см. также Зимин А. А. Хронологический перечень актов архива Суздальского Спасо-Ефимьева монастыря (1506—1612 гг.) // АЕ за 1962 год. М., 1963. С. 366—396.
40
АСЭИ. Т. 3. № 392 и след., см. также РИБ СПб., 1898. Т. 17; Копанев А. И. Материалы по истории крестьянства // Материалы и сообщения по фондам рукописей книги БАН СССР. М., Л., 1966. Сохранились единичные полные тексты грамот (Хорошкевич А. Л. Источники по истории полного холопства конца XV—начала XVI в. // СА. 1974. № 4. С. 82—84; Она же. Псковская полная грамота 1511 г. // АЕ за 1967 год. М., 1969. С. 68—72). О ретроспективных книгах подробнее см. Панеях В. М. Холопство в XVI—начале XVII в. Л., 1975; Он же. О классификации и составе кабальных и записных книг старых крепостей XVI в. // АЕ за 1962 год. М., 1963. С. 397—402; Колычева Е. И. Полные и докладные грамоты XV—XVI вв. // АЕ за 1961 год. М., 1962. С. 41—81.
41
Редкие источники по истории России. Вып. 2. С. 70. См. также: «А на суде были бояре Яков Захарьич да казначей Дмитрей Володимерович» (АСЭИ. Т. 2. № 416. С. 449. 1498 г., ср. Т. 1. № 628. С. 541. Около 1499—1502 гг.)
42
Флоря Б. Н. Кормленые грамоты XV—XVI вв. как исторический источник // АЕ за 1970 год. М., 1971. С. 115; Назаров В. Д. Из истории... С. 79
43
Флоря Б. Н. Кормленые грамоты. С. 114—115.