Страница 18 из 79
***
Старомосковские княжата входили в Думу постепенно: ранее других — Гедиминовичи, затем — Оболенские. Только в 1494 г. боярином стал кн. С. И. Ряполовский ввиду того, что Стародубские и Ряполовские княжата еще в 70-х годах сохраняли остатки суверенных прав. Старомосковские княжата на протяжении второй половины XV—первой трети XVI в. дали ряд крупных политических деятелей, таких, как князья И. Ю. и Ю. П. Патрикеевы, кн. С. И. Ряполовский, полководцы Д. В. Щеня и И. В. Стрига Оболенский. Если в начале 60-х годов XV в. они не занимали ведущего положения в Думе, то уже с начала 70-х годов до половины ее членов происходило из этих фамилий. Как показали С. Б. Веселовский и Л. В. Черепнин, все это были решительные сторонники объединительной политики великокняжеской власти, хотя их представления о путях ее осуществления не всегда совпадали с намерениями Ивана III.
События 1499 г. привели к резкому падению роли Гедиминовичей и Ряполовских в Думе. Приход к власти в 1534 г. фаворита Елены Глинской кн. И. Ф. Телепнева-Оболенского, продолжавшего линию правительства Василия III на укрепление единодержавия, вызвал недовольство княжеско-боярской оппозиции, что привело к его падению в 1538 г.
Глава вторая. Пополнение Думы княжатами Северо-Восточной Руси
В отличие от старомосковских княжат потомки ростовских, суздальских и ярославских князей в течение долгого времени сохраняли остатки суверенных прав на осколки наследия своих предков. Процесс ликвидации этих прав, шедший параллельно раздроблению владений княжат Северо-Восточной Руси и укреплению власти московских государей, растянулся на несколько десятилетий XV в., а в отдельных случаях захватил и начало следующего столетия. И только по мере завершения его с конца XV в. началось постепенное включение ростовских, суздальских и ярославских княжат в Боярскую думу. Долгое сохранение традиций удельного времени у Шуйских, Горбатых и Ростовских объясняет в какой-то степени их упорное сопротивление объединительным тенденциям великокняжеской власти, особенно наглядно проявившееся в годы малолетства Ивана IV.
Суздальско-Нижегородское княжество было ликвидировано как самостоятельное в конце XIV в. По завещанию 1423 г. Василий I передавал Нижний своему старшему сыну Василию.[337] Суздаль, правда, там не упоминался. Возможно, в нем сидели полузависимые от Москвы князья (схема 5).
Суздальские князья образовали две основные ветви: Шуйские (шедшие от сына Дмитрия Константиновича Василия Кирдяпы) и Горбатые (шедшие от Семена — брата Василия).[338] К середине XV в. борьба за Суздаль обострилась. Василий и Федор Юрьевичи (внуки Василия Кирдяпы) заключили около 1445—1447 гг. докончание с галицким князем Дмитрием Юрьевичем, который санкционировал их права на Суздаль и Нижний Новгород.[339] Однако как бы в ответ на это Василий II пожаловал Городцом и «вотчиною в Суздале» Ивана Васильевича Горбатого (внука Семена Дмитриевича).[340] В 1461—1462 гг. Василий II передал Суздаль своему сыну Ивану.[341]
Старшую ветвь суздальских князей представлял в 70-х годах XV в. кн. Федор Юрьевич Шуйский. В 1470—1471 гг. он наместничал со своим сыном Василием во Пскове.[342] Там же в октябре 1477 г. и в 1480—1481 гг. находился и Василий Васильевич Бледный, племянник Федора Юрьевича. В 1492 г. он ходил первым воеводой правой руки на Северу.[343] Брат Василия Бледного Михаил в 1495 г. ездил в свите Ивана III в Новгород. В мае 1508—мае 1514 г. (в 1508/09 г. ?) он вместе с В. М. Заболоцким был переславским наместником и «стерег» в Переславле детей «княж Ондреевых» (Углицкого).[344] Сын Василия Бледного Иван Скопа был родоначальником Скопиных-Шуйских. Он упоминался в разрядах под 1492 г.[345] Федор Иванович Скопин в малолетство Грозного стал боярином.[346]
У Михаила Васильевича Шуйского было два сына: Иван Плетень и Андрей Честокол. В 1527 г. А. М. Шуйский выступал одним из поручителей по кн. М. Л. Глинском.[347] Но уже через год цвет московской знати ручается за самих братьев Шуйских.[348] Дело в том, что Михайловичи чем-то провинились, возможно пытались отъехать к Юрию Дмитровскому, за что их постигла опала. В октябре 1531 г. А. М. Шуйский был главой полка правой руки в полках Ивана и Василия Васильевичей Шуйских в Нижнем.[349] Князь Иван Михайлович тогда же служил «на Сенкине», а затем из Каширы отправлен в Коломну. В 1532 г. он назван первым среди воевод на Угре.[350] Судя по летописи, из какого-то заключения Шуйских освободила Елена Глинская сразу же после кончины Василия III. Братья Андрей и Иван Шуйские незадолго до смерти великого князя хотели снова отъехать к кн. Юрию, но тот их выдал головою.[351] Сразу же после этого, т. е. в конце 1533 г., А. М. Шуйский вновь пытался отъехать к кн. Юрию и, быть может, даже подбить его на выступление против малолетнего великого князя, но был схвачен и освобожден из темницы уже после смерти Елены Глинской.[352] В августе 1538 г. на него и Головиных били челом великому князю старцы Изосиминской пустыни.[353] В годы боярского правления кн. Андрей был видной политической фигурой. Во Пскове (1539—1540 гг.) он прославился своей жестокостью. Князь Иван Михайлович в декабре 1535 г. наместничал на Двине. Стал боярином в октябре 1538 г.[354]
Заметным политическим деятелем в конце XV в. был Василий Федорович Шуйский. В 1480—1481 гг. он наместничал в Новгороде, с 1491 г. был князем-наместником во Пскове, где умер в 1496 г. С Новгородом и Псковом Шуйские сохранили связи надолго. В. Ф. Шуйский пользовался доверием великокняжеской власти не только за верную службу, но и потому, что был связан родственными узами с московским княжеским домом (двоюродный брат его отца Александр Иванович Брюхатый был женат на дочери Василия I).[355]
Сын Василия Федоровича Василий Немой появился в источниках в феврале 1500 г., на свадьбе кн. В. Д. Холмского. Долгие годы он провел на новгородском наместничестве (декабрь 1500 г.—октябрь 1506 г.). Во время летнего нападения 1507 г. крымских татар на южные укрепления он находился в Серенске. Возглавлял во время войны с Литвой передовой полк в апреле 1501 г., полк правой руки в походе осенью 1507 г. и рать, стоявшую весной—осенью 1508 г. на Вязьме (возможно, был там и наместником).[356]
337
ДДГ. № 22. С. 61.
338
От Семена же происходил кн. Александр Васильевич Глазатый, которому дана была какая-то «жаловальная грамота... в докончанье» (ГАР. С. 69 (ящик 147), 352). В Описи описка: «Ивановичю».
339
ДДГ. № 40. Вероятно, в этой связи Федор Юрьевич Шуйский позднее дал запись в своей «вине» (ГАР. С. 69 (ящик 147), 351). Около 1445—1446 гг. оба брата выдавали жалованные грамоты на владения в Суздальщине (АСЭИ. Т. 2. № 448; Т. 3. № 491). Ср. грамоту кн. Федора около 1447—1449 гг. (Там же. Т. 3. № 492).
340
Сохранились докончальные 1448—1449 гг. Василия II с кн. Иваном Васильевичем Горбатым (ДДГ. № 52. С. 155—160).
341
Там же. № 61. С. 194.
342
ПСРЛ. Т. 28. С. 124; ИЛ. С. 66.
343
ПЛ. Вып. 2. С. 212—213, 218, 222; РК. С. 22.
344
РК. С. 25; ОАПП. Ч. 1. С. 57 (между маем 1508 г. и маем 1514 г.); Описи Царского архива. С. 60 (1508/09 г.); ГАР. С. 44—45 (ящик 27/II), 167—168.
345
РК. С. 33.
346
Там же. С. 107. В 1527 г. Федор Иванович Скопин ручался за кн. М. Л. Глинского (СГГД. Ч. 1. № 155. С. 428). В разрядах впервые упоминается в 1534 г. (РК. С. 84, 85).
347
СГГД. Ч. 1. № 155. С. 428. В 1526/27 г. он был одним из душеприказчиков Антониды Басенковой (АРГ 1505—1526 гг. № 284).
348
СГГД. Ч. 1. № 156. С. 430—432.
349
РК. С. 79.
350
Там же. С. 76, 81.
351
«Князь же Юрьи нимало не пререкова о них, но въскоре их отда великого князя посланником. . .», «князь великий же положи на них опалу свою, велел их, оковавши, разослати по городом» (ПСРЛ. Т. 13. С. 77—78).
352
ПСРЛ. Т. 13. С. 78, 123; ср. «выпись Третьяка Тишкова на князя Ондрея Шуйского» (ГАР. С. 43 (ящик 26), 155).
353
ГБЛ. Ф. 303 (АТСЛ). Кн. 539. Л. 270—273.
354
Сб. ГКЭ. Т. I. № 76. Стб. 69—80; Чумиков А. Акты Ревельского городского архива // ЧОИДР. 1898. Кн. IV. Смесь. № 3. С. 4.
355
ПСРЛ. Т. 25. С. 329; АЗР. Т. 1. № 75. С. 95; Сборник Муханова. СПб., 1866. № 27. С. 39; ПЛ. Вып. 1. С. 81, 82; Сб. РИО. Т. 35. С. 94, 153; Род. кн. Ч. 1. С. 68; см. его грамоты начала XV в. (АСЭИ. Т. 2. № 438).
356
ПЛ. Вып. 1. С. 85; ПДС. Т. I. Стб. 123, 125, 150; АСЭИ. Т. 3. № 443 (декабрь 1500 г.), 448, 459; РК. С. 16, 31, 33, 35 (август, декабрь 1501 г., декабрь 1502 г., февраль 1503 г., май 1504 г., июнь 1505 г. и октябрь 1506 г.), 38, 42, 43, 48; Р. С. 97. О Василии Васильевиче см.: Герберштейн. С. 133.