Страница 70 из 129
Вальчек рассмеялся, но даже не взглянул в другой конец зала, а просто уставился на трехъярусное чудо, которое им привезли на столике для десерта.
В наступившем молчании до Армстронга донеслось одно слово от соседнего стола — «типография». Он стал прислушиваться к разговору, но тут Вальчек поинтересовался его мнением о молодом чехе по имени Гавел, которого недавно посадили в тюрьму.
— Он политик?
— Нет, он…
Армстронг приложил палец к губам, подавая знак, чтобы его коллега продолжал говорить, но не ждал ответа. Вот этому трюку русского не нужно было учить.
Армстронг сосредоточил все внимание на троице, расположившейся в соседней нише. Сидевший к нему спиной худощавый человек с тихим голосом мог быть только австралийцем, но, несмотря на очевидный акцент, Армстронг не мог разобрать ни слова из того, что он говорил. Рядом с ним была молодая женщина, которая так поразила Армстронга, когда вошла в зал. Навскидку он бы сказал, что она из Центральной Европы и, по всей видимости, родом примерно из тех же мест, что и сам Армстронг. Справа от нее лицом к австралийцу сидел мужчина с акцентом, характерным для севера Англии, и голосом, который пришелся бы по душе его старому полковому старшине. Ему явно никто не объяснил значение слова «конфиденциальный».
Пока Вальчек тихо говорил по-русски, Армстронг достал из кармана ручку и стал записывать отдельные слова на обороте меню — непростая задача, если ты не прошел подготовку у мастера высшего класса. Уже не первый раз он испытывал благодарность к Форсдайку.
Сначала он нацарапал слова «Джон Шаттлуорт, президент ВРГ», потом «владелец». Через некоторое время он приписал «Хаддерсфилд Экоу» и названия еще шести газет. Он смотрел в глаза Вальчеку и продолжал прислушиваться, потом быстро набросал еще четыре слова: «Лидс, завтра, двенадцать часов». Когда его кофе совсем остыл, на обороте меню появилось следующее: «120 тысяч справедливая цена». И наконец, «фабрики уже какое-то время закрыты».
Вскоре разговор за соседним столом перешел на крикет. Армстронг понимал, что хотя он собрал несколько кусочков головоломки, ему нужно скорее возвращаться в контору, если он хочет составить всю картину до двенадцати часов следующего дня. Он посмотрел на часы, и хотя ему только что подали вторую порцию пудинга, попросил счет. Счет принесли через несколько минут. Тогда Вальчек достал из портфеля толстую рукопись и демонстративно протянул ее через стол своему коллеге. Армстронг оплатил счет, встал из-за стола, сунул рукопись под мышку и, проходя мимо соседнего стола, заговорил с Вальчеком по-русски. Ему показалось, что на лице женщины промелькнуло облегчение, когда она услышала разговор на иностранном языке.
У самых дверей Армстронг протянул фунт метрдотелю.
— Превосходный обед, Марио, — сказал он. — И спасибо, что посадили такую потрясающую женщину в соседнюю кабинку.
— Не за что, сэр, — ответил Марио, пряча банкноту в карман.
— Могу я спросить, на чье имя был заказан столик?
Марио провел пальцем по списку заказов.
— На имя мистера Кита Таунсенда, сэр.
За этот кусочек головоломки не жалко было и фунта, подумал Армстронг, выходя из ресторана впереди своего гостя.
На улице Армстронг пожал русскому руку и заверил его, что без промедления начнет готовиться к изданию книги.
— Рад слышать, товарищ, — английское произношение Вальчека было идеальным. — А сейчас я должен спешить, иначе опоздаю к своему портному.
Он быстро смешался с толпой, идущей по Стрэнду, и скрылся в направлении Сэвил-роу.
Пока Бенсон вез его обратно в контору, Армстронг думал не о Тюльпанове, не о Юрии Гагарине и даже не о Форсдайке. Поднявшись на последний этаж, он вбежал в кабинет Сэлли и обнаружил, что она говорит по телефону. Он протянул руку и нажал на рычаг.
— Что такое ВРГ? Почему оно интересует Кита Таунсенда?
Сэлли, все еще с трубкой в руке, задумалась и через минуту предположила:
— Вестерн Рейлуэй Групп?
— Нет, не может быть — Таунсенда интересуют только газеты.
— Хочешь, чтобы я попыталась выяснить?
— Да, — кивнул Армстронг. — Если Таунсенд собирается что-то купить в Лондоне, я хочу знать, что именно. Пусть этим делом занимается берлинская команда, больше никто не должен о нем знать.
Через пару часов Сэлли, Питер Уэйкхем, Стивен Халлет и Рег Бенсон собрали еще несколько кусочков головоломки, а Армстронг тем временем позвонил своему бухгалтеру и банкиру и велел им двадцать четыре часа находиться в положении готовности.
В 16.15 Армстронг уже изучал отчет по издательству «Вест-Райдинг», который ему несколько минут назад доставил курьер из «Данн энд Брэдстрит». Дважды просмотрев цифры, он мысленно согласился с Таунсендом, что 120 тысяч фунтов — это справедливая цена. Просто мистер Джон Шаттлуорт еще не знает, что скоро получит новое предложение.
К шести часам вечера вся команда собралась за столом в кабинете Армстронга, и каждый доложил о добытых сведениях.
Стивен Халлет выяснил, кто был второй мужчина за столом и из какой он адвокатской конторы.
— Они представляют семью Шаттлуортов больше пятидесяти лет, — сообщил он Армстронгу. — У Таунсенда назначена встреча с Джоном Шаттлуортом, нынешним президентом, завтра в Лидсе, но я так и не узнал, где и в какое время.
Сэлли улыбнулась.
— Отлично, Стивен. Что у тебя, Питер?
— Я узнал домашний и служебный телефон Уолстенхолма, время отхода поезда, на котором он вернется в Лидс, и номер машины, на которой жена приедет встречать его на вокзал. Его секретарша поверила, что я его старый школьный приятель.
— Хорошо, ты заполнил некоторые пробелы в картинке, — похвалил Армстронг. — Ну, а ты что скажешь, Рег?
Потребовались годы, чтобы он перестал называть его «рядовой Бенсон».
— Таунсенд остановился в «Ритце», и девушка тоже. Ее зовут Кейт Таллоу. Двадцать два года, работает в «Санди Кроникл».
— Думаю, это «Сидней Кроникл», — поправила его Сэлли.
— Проклятый австралийский акцент, — чертыхнулся Рег с гнусавым выговором кокни. — Мисс Таллоу, — продолжал он, — как уверял меня носильщик, не только заняла отдельный номер, но и живет на два этажа ниже своего босса.
— Значит, они не любовники, — заключил Армстронг. — А ты что накопала, Сэлли?
— Таунсенд и Уолстенхолм в одно время учились в Оксфорде, что подтвердил секретарь Вустер-Колледжа. Плохая новость в том, что Джон Шаттлуорт — единственный акционер «Вест-Райдинг Групп» и в буквальном смысле затворник. Я не могу выяснить, где он живет, и у него нет телефона. В компании его вообще уже несколько лет не видели. Так что идея встречного предложения до двенадцати часов попросту невыполнима.
После слов Сэлли наступило угрюмое молчание. Наконец его нарушил Армстронг.
— Ладно. В таком случае мы должны помешать Таунсенду и явиться на встречу вместо него.
— Это будет непросто. Мы же не знаем, где состоится встреча, — сказал Питер.
— В гостинице «Куинз», — сообщила Сэлли.
— Откуда ты знаешь? — спросил Армстронг.
— Я обзвонила все крупные гостиницы в Лидсе и спрашивала, не заказаны ли у них места на имя Уолстенхолма. В «Куинзе» сказали, что он забронировал зал Белой розы с двенадцати до трех и заказал обед на час дня на четыре персоны. Могу даже сказать, что будет в меню.
— Что бы я без тебя делал, Сэлли! — улыбнулся Армстронг. — Итак, давайте воспользуемся полученными сведениями. Где Уолстен…
— Едет в Лидс, — перебил Питер, — на поезде, вышедшем с Кингз-Кросс в 6.50. Он должен быть у себя в кабинете завтра в девять часов утра.
— А Таунсенд с девушкой? — спросил Армстронг. — Рег?
— Таунсенд заказал машину до Кингз-Кросс на 7.30 утра завтра. Они хотят уехать на поезде в 8.12, который прибывает на центральный вокзал в Лидсе в 11.47. Так они успеют в «Куинз» к полудню.
— Значит, до 7.30 завтрашнего утра мы должны что-то придумать и помешать Таунсенду сесть на этот поезд до Лидса. — Армстронг обвел взглядом комнату, но на всех лицах было написано сомнение. — И нам придется поломать голову, — добавил он. — Могу вам точно сказать, что Таунсенд гораздо умнее Юлиуса Ганна. И подозреваю, мисс Таллоу тоже непросто обвести вокруг пальца.